Наша улица (сборник) - З Вендров

Вот тогда ты привезешь лекарство для больного и лошадь у тебя будет цела... А ты говоришь: "За один час туда и обратно". Эх вы, городские!

Васька знал не только все, что касается лошадей, ему было открыто еще многое, что мне раньше было неизвестно:

он знал, какие грибы ядовитые и какие съедобные, какими травами и растениями можно при нужде питаться или же лечить раны. Он знал, как охотятся за лисицами и зайцами, он умел убивать змей и ящериц. Ему были знакомы все дорожки в лесу. Он знал все источники и озерца, все ямы и пещеры. Он умел предсказывать дождь и хорошую погоду - Васька все знал и все умел.

Вот с кем хорошо бы путешествовать вокруг света.

С таким Васькой нигде не пропадешь!

С большим увлечением рисовал я ему свободную жизнь на Занзибаре, охоту на львов в джунглях Африки, богатства Индии... Я возбуждал его аппетит рассказами о бананах и кокосовых орехах Таити и Токлау, я призывал его Делить со мной добычу и славу.

К моей большой радости, Васька сразу согласился принять участие в путешествии. Ему хотелось покушать * кокосовых орехов и бананов. От картошки у него уже раздуло живот. Все картошка да картошка. Ему хотелось попробовать бананов. Они, наверно, вкусные, эти бананы...

Ваське хотелось только знать, есть ли на Таити баранки.

И сахар. Да, сахар. Васька очень любил сахар.

- Хе, сахар. Подумаешь, сахар! Мы ведь будем в Индии и на Гавайских островах. Там сахар растет, как у нас камыш на болоте... Отломи кусочек сахарного тростника и ешь.

Васька был поражен.

- Сахар растет, говоришь ты, как у нас камыш на болоте? А какой он, этот сахар, пиленый или целыми головами растет?

Я твердо знал, что в Индии и на Гавайских островах растет сахар, но в каком виде - не мог сказать, Это не помешало мне, дабы Васька не остыл, заверить его:

- И такой, и такой...

Васькина фантазия была воспламенена не меньше моей. Он был готов хоть завтра пуститься в путь. Но здравый смысл крестьянского мальчика подсказывал ему, что в такую дорогу нельзя отправиться с пустыми руками.

Первым делом нужно запастись харчами. Пока дело дойдет до бананов и кокосовых орехов, не худо иметь с собой немного сухарей и несколько луковиц. Сахар тоже пригодится. И Васька велел мне каждый день приносить по нескольку ломтиков хлеба, а уж он высушит их на солнце.

И сахар он мне велел понемножку таскать из тетиной сахарницы. О луке он уже сам позаботится. Во-вторых, надо где-нибудь раздобыть дробовик и охотничий нож.

- Не то что льва - зайца ты без дробовика не положишь, - говорил практичный Васька. - Без охотничьего ножа тоже нельзя. Мало ли что может случиться... А вдруг мы встретимся в африканских лесах лицом к лицу с медведем...

Васька советовал и Юдку захватить с собой. Лишний человек в пути не помешает. Поскольку сахар там просто растет, хватит для всех.

Но у Юдки не было никакого желания путешествовать.

Слишком это далеко. Скоро он станет бармицво, а где ты там в лесах найдешь филактерии [Филактерии - две кубические коробочки, содержащие записанные на пергаменте десять заповедей. Филактерии привязывали во время молитвы ко лбу и к левой руке с помощью ремешка. Впервые филактерии надевались мальчиками в тринадцать лет, когда они становились бармицво совершеннолетними.].

Ну что ж, - значит, без Юдки. Лишь бы Васька остался мне верен. С таким Васькой нигде не пропадешь.

Но, видно, мне не суждено было прославиться, а Ваське - поесть бананов и кокосовых орехов.

Однажды в субботний день в конце лета, как раз накануне нашего отправления в путь, когда вся семья дяди и я в том числе сидели за столом и с деревенским аппетитом уплетали хорошо упревший чолит [Чолит - тушеные кушанья, которые ставили в печь с пятницы на субботу, так как, субботу религиозным законом печь топить запрещалось] - гречневую кашу с фасолью, мой двоюродный брат Рувим, тот, который старался походить на городского, навострил уши и с видом человека, который знает все на свете, сказал:

- Держу пари: урядник Зубила едет. Его колокольчик...

Ложки повисли на полпути к открытым ртам, и все за столом стали прислушиваться к звону колокольчика, который все более приближался.

- Пойти разве встретить этого борова? - сказал дядя и вышел из-за стола.

Тетя последовала за ним.

Мы остались на местах, но никто уже не ел. Появление незваного гостя отбило у всех аппетит.

- Добрый день, господин урядник! - и тетя поклонилась, улыбаясь своей бледной улыбкой. - Пожалуйте в дом освежиться чем-нибудь с дороги, Кирилл Петрович!

- Нет, Нафтолиха. Некогда. Только на минутку остановился: напою лошадь и поеду дальше. Делов хватает...

Урядник слез с брички и кнутовищем начал сбивать пыль с голенищ.

- Пусть господин урядник не беспокоится. Я пошлю своего мальчика напоить лошадь. Может, сенца ей подбросить свеженького? А вы пока закусите.

- Милости просим, Кирилл Петрович. Стопочку водки, а то и вишневка найдется, собственная... И чего-нибудь закусить... Ведь сегодня у нас суббота. Не побрезгуйте, Кирилл Петрович, - поддержал дядя свою жену.

- Ну ладно, зайду на минутку, - не заставил себя долго упрашивать урядник.

Минутка эта длилась, конечно, полчаса. Урядник выпил водки, не оставил без внимания и вишневку, закусывал селедкой, студнем со свежей халой и тушеным мясом с морковью. На столе остывала недоеденная каша с фасолью.

Ни у кого не хватало смелости продолжать обед, в то время как начальство только закусывает.

- Кто этот паренек? - из вежливости спросил урядник, целясь в меня вилкой с маринованным грибом на кончике - Кажется, не из твоих потомков, Нафтолиха. Что-то я его у тебя раньше не примечал.

- Вот этот мальчонка? - попыталась тетя уменьшить меня в глазах урядника. - Мой племянник... Сынишка покойной сестры, мир праху ее... Несчастный сирота... От мачехи терпит, бедняжка...

Урядник проглотил скользкий гриб, не разжевав его, и громко рыгнул.

- Та-а-ак-с... Давно он у тебя?

- Да вчера вечером пришел. Завтра рано утром мы его, с божьей помощью, отвезем домой, - не моргнув, отчеканила тетя.

Урядник вытер свои густые усы сначала ладонью, потом тыльной стороной руки, встал, подтянул поясом живот и сказал:

- Вот что, Нафтолиха, слушай и ты, Нафтоля. Ваш племянник не имеет права жить в деревне ни одного часа.

Это вам известно. Закон, ничего не поделаешь. По закону я должен немедленно составить протокол и по этапу отправить его по месту прописки. Случись такое у других, я бы так и поступил, по закону. Но тебя, Нафтолиха, я уважаю. Ты правильная женщина. Так что пусть сегодня же его здесь не будет. Поняли? Ну, а теперь поедем дальше.

Дела... Спасибо, Нафтолиха, за угощение. Хороша у тебя вишневка... Это, я понимаю, настойка... Ну, бывайте...

Помните, что я вам сказал. Если я на обратном пути застану вашего племяша здесь, мне придется действовать по закону. Будьте здоровеньки...

- Сунь собаке что-нибудь в лапу, - шепнул дядя жене.

- В субботу... [Религиозные евреи в субботу не прикасаются к металлической монете.] - не могла решиться тетя.

- Бумажный, - нашел дядя выход

Тетя Либа порылась в одном из ящиков комода и вышла во двор. В открытое окно мы видели, что она прощается с урядником за руку, как с доктором, когда ему платят за визит.

- Мне бы это нипочем, Нафтолиха, - заверил урядник тетю, зажав бумажку в руке. - Но ты ведь знаешь нашего станового пристава. Если он случайно проедет здесь и застанет у тебя мальчонку, всем солоно придется. Не столько мне, сколько тебе. Он можег затеять целое дело, из деревни вас вышлет. Законник, другого такого не сыщешь! Так что не забудь поскорее отправить парня домой. До свиданьица!

Урядник уселся в бричку, натянул ременные вожжи.

- Пшел, пшел, Воронок!

- Все твои фантазии! - встретил дядя жену. - Я тебе говорил, что незачем здесь парню целыми днями гонять по полям, что надо отправить его домой.

Но тетя и на этот раз осталась мне верна.

- Не беда, - ответила она дяде. - Заткнули свинье глотку целковым, теперь мальчик может остаться здесь до Нового года.

- Что-о-о?..

Хотя тетя пользовалась у дяди непререкаемым авторитетом, все же после такого "что" она не посмела больше задерживать меня.

"Напрасно вы из-за меня вступаете в споры, - между тем думал я, - еще несколько дней - и мы с Васькой будем далеко-далеко отсюда".

Вышло, однако, не так. В тот же день дядя, еще не успев закончить заунывную вечернюю молитву, отрывисто скомандовал:

- Левик, запрягай лошадей, и пусть мальчика соберут в дорогу.

И не успели дядины пальцы обсохнуть от яблочного кваса, в который он их ок"нул во время молитвы, как меня усадили в бричку и поспешно отвезли домой - к отцу, к пигалице, к ненавистной школе, ко всему тому, от чего я пытался удрать в страну чудес.

Мне даже не удалось попрощаться с Васькой.

Мое путешествие вокруг света закончилось на первом же привале - в Бранчице.