Ваше Сиятельство #12 - Эрли Моури

твоих отношениях с Глорией. А там, наверное, не только Глория. Мне этого точно не надо. Терпеть не могу влезать во всякие нечистые истории.

— Обещай, Наташ! — настоял я.

— Хорошо, обещаю, — с недовольством отозвалась она. — И давай поспешим с этим вопросом. Зови Бабского, его помощь не будет лишней.

Бабский, имеющий страсть к экспериментам даже если они на его шкуре, с удовольствием принял участие в нашей затее. Правда, мне пришлось долго объяснять его роль и смысл предстоящей процедуры, а так же попросить Элизабет, чтобы она не спешила с ужином — хотелось по возвращению в тело Елецкого есть не остывшую ягнятину, а горячую.

С Наташей все оказалось намного проще. Она умела легко делить внимание и довольно успешно управляла разделенными частями. Принципы управления вторым телом и поддержанием его в необходимой форме штабс-капитан понял сразу, лишь задала несколько наводящих вопросов. И дальше уже началось самое интересное: когда я почувствовал плотное ментальное касание баронессы, то позволил ей перехватить управление энергетическими потоками Елецкого. Сам просто выкатился из физического тела. Выкатился и тут же воспарил к потолку. В очередной раз я наблюдал тело графа Елецкого со стороны. Оно мирно покоилось рядом с баронессой Бондаревой, которая на этот вечер стала частью Александра Петровича. Вот такие коллизии: Наташа проникла в меня, и я надеялся на взаимность: на то, что скоро тоже проникну в нее. Стрельцова пока еще находилась в комнате штабс-капитана, стоя ровно в проломе стены. Я, уплотнив ту часть своего тонкого тела, которое было рукой, нежно провел ей по волосам англичанки.

— Демон? — с улыбкой спросила она.

В ответ я поцеловал ее в губы. Затем сделал то же самое с госпожой Бондаревой, лежавшей рядом с телом Елецкого, обернулся на столь приятную сцену и вылетел в окно.

Первой незначительной сложностью, вставшей передо мной, было найти замок Увядшей Розы. Обычно для мага, находящегося вне тела, такая задача решается просто: хватаешься за образ нужной локации и тебя самого несет туда. Несет очень быстро, иной раз перемещаешься практически мгновенно. Такая техника отлично работает, если маг умеет крепко держаться за образ и этот образ в его сознании есть. Но откуда такому образу взяться в моем сознании, если я никогда не был в Castle Faded Rose? Оставалось просто лететь на северо-восток, ориентируясь по знакомым мне достопримечательностям Лондона.

Потратил я примерно минут сорок, прежде чем добрался окраины британской столицы и нашел дорогу на Брентвуд. С поиском замка оказалось все проще: поднявшись метров на пятьсот нал окрестными полями, я вскоре увидел Faded Rose. Он оказался недалеко за озером, примыкавшим к лесу, что тянулся в сторону Брентвуда. Права была Элизабет: замок с шестью островерхими башнями, сложенный из темного камня издали походил на декорацию к пьесам о вампирах. Заходящее солнце подкрашивало воды озера красным, кровавым отблеском отражалось в стрельчатых окнах, отчего вносило в этот пейзаж особо тревожные краски, насыщало вкусом опасной тайны.

Я замедлил полет: цель была близка, и этот вид шевельнул некоторую память моих прошлых жизней. Вспомнились близкие моему сердцу вампирши: Лайрит из подземелий Луа-Гершен и великолепная Сенна. Особо вспоминалась принцесса Флэйрин — последнюю я очень любил и мой роман с ней был полон драматизма, крови и смертей вокруг нас. Следом я подумал о виконтессе Ленской. Кто-то скажет, что она вовсе не вампирша, в лишь актриса, игравшая ведущую роль в спектакле «Полнолуние в поместье Витте». Но для меня она вполне настоящая кровопийца, потому как попила немало моей крови, пока я волевым решением Астерия не ограничил страдания графа Елецкого. Полаю, она еще успеет отведать моей крови, когда я вернусь в Москву.

До замка Увядшей Розы осталось менее полукилометра. Я почти остановился, перенеся внимания с физического плана на тонкий. Меня интересовали сущности, пригодные для моих целей. Мелкие существа в этом, невидимом для глаз обычного человека мире, почти всегда есть поблизости. Например, нурсы или кереги, души кошек, крыс, недавно покинувших мертвые тела. Однако меня интересовали сущности покрупнее, чтобы не пришлось тратить много собственного ресурса, накачивая их, делая управляемыми и пригодными для вскрытия ментальных ловушек. Чтобы найти таковых, требуется время и еще удача — те самые начальные сложности, о которых я не стал сообщать Бондаревой.

Увы, мне не везло, в обозримом пространстве не было ни одной подходящей твари. Я ждал, то медленно фланируя над гладью озера, то облетая замок, но не слишком приближаясь. При этом я вполне понимал, что могу здесь проторчать до утра — солнце почти зашло за горизонт. Из-за долгого ожидания, полного в основном безделья и воспоминаний, у меня даже возник соблазн проникнуть в подвалы замка и убедиться, что Ключ Кайрен Туам здесь. Я это планировал сделать в любом случае, но сначала собирался исполнить главную задачу на сегодня — отвести подозрения магов Уэйна, что замок был предметом экзоментального сканирования.

Решение пришло ко мне, когда я вспомнил опыт одного высокого мага — Дарна Расхэна — моего друга в одном из давно покинутых миров. В том мире войны на тонком плане были такой же тривиальной реальностью, как в этом мире войны обычные. И мой приятель, для привлечения нужных ему сущностей использовал песнь кимры. Кимра — довольно крупное существо тонкого плана, редкое, но присутствующая почти во всех людских мирах. Ее особенность в том, что она растет до определенных размеров, а потом сама же изъявляет желание стать пищей для незримых человеческому глазу хищников. Хотя, «изъявляет желание» — слишком громко сказано, ведь кимру нельзя назвать существом разумным: ума в ней не больше, чем в улитке. Когда кимра созрела, она поет так называемую песнь — издает особые ментальные волны, привлекая других сущностей, как правило, достаточно крупных. И мой друг умел неплохо подражать кимре, модулируя очень похожие ментальные волны. Научил он этому и меня.

Вот только проблема: я этой хитростью никогда не пользовался прежде, потому как в той жизни меня убили примерно через неделю. Потом как-то забылось, да и не было в этих «песнях» никакой необходимости.

Первое, что я сделал, чтобы пустить в ход свою затею, это изменил форму своих тонких тел, раздувая энергетические оболочки и превращая себя в бесформенное облачко, внешне похожее на кимру. Теперь предстояло самое сложное: родить эту чертову песню — песню пиршества хищников и смерти несчастной кимры. Подражать ей очень непросто, тем более если прошла ни одна тысяча лет, как этот фокус показал мне великий маг Дарн