Необычайные похождения с белым котом - Лев Усыскин

Он поддел носком башмака какую-то тряпку, валявшуюся на полу, затем шагнул вперед, наклонился и с видимым трудом поднял прямоугольный медный лист, на котором Мастер Альбрехт имел обыкновение измельчать получившиеся после прокаливания в атаноре твердые субстанции.

«А хорошая вещица, погляди-ка!..» – он попробовал царапнуть лист ногтем, затем, вздохнув с сожалением, швырнул его обратно на пол.

«Взял бы себе – в хозяйстве бы пришлась в самый раз… – подмастерье даже причмокнул слегка, – да только уж больно велика штучка-то… по улице нести… мало ли чего скажут…»

Конюх в ответ лишь рассмеялся:

«Да ты слепой что ли, приятель? Вон, гляди, под ногами, серебро рассыпано… настоящие звонкие талеры… бери – не хочу! Чего тебе далась какая-то доска медная?..»

Присев на корточки, он принялся наполнять монетами карманы. Чуть погодя его товарищ присоединился к этому приятному занятию, и на какое-то время оба замолчали. Гретхен видела сквозь щель, как напряглись, раскраснелись от жадности их лица.

«Я, знаешь, еще с утра пожалел, что ничего отсюда не утянул, – да только несподручно было, при людях-то… так, пару талеров только – и все… считай – на память, да…»

Подмастерье засмеялся:

«И я, смотри-ка, тоже тогда… лишь пару талеров… ну, думаю, кто ж их считать-то будет потом, талеры эти… небось, все графу отойдет… или городской казне – это уж как они меж собой решат…»

Оба задумались.

«А ну как вернется старик? Тогда что?»

Конюх почесал лоб.

«Тогда – ничего. А что тогда? – он нехотя пожал плечами, – Вернется – так вернется: никто ничего не заметил, никто ничего не знает… какие там талеры… кто их считал, кто их видел…»

От этих слов оба засмеялись сухим стыдливым смешком. Затем конюх поднялся в рост и, слегка похлопав себя по затекшим коленям, огляделся.

«Все же – надо найти им эту книгу, чтоб ей было неладно… а то граф меня за задержку взгреет, как водится, немилосердно… он, говоря между нами, и так сегодня необычный какой-то… черт его разберет…»

Подмастерье также встал на ноги, поправил на себе штаны и куртку. Карманы, доверху набитые серебром, немного стесняли движения – он помимо воли поморщился, однако тут же усмехнулся и решительно шагнул к рабочему столу Мастера Альбрехта, засыпанному ворохом всевозможных вещей, скинутых прежде с полок и вытрясенных в ходе обыска из сундуков. Постояв немного перед этим странным изобилием, подмастерье вдруг решительно протянул к столу руку и, спихнув локтем на пол не менее трети кучей наваленных на него предметов, все же с усилием извлек из-под оставшихся прямоугольный фолиант в потрепанном деревянном переплете.

«Гляди-ка: вот же она, кажется… Убей меня бог, если это не та как раз книга…»

Он вернул свою добычу обратно на стол, расчистив для нее там немного места. Неумело и даже несколько пугливо раскрыл наугад, после чего склонился над страницами, пристально сощурив глаза.

«Она, она, что тут сомневаться!.. Вона – написано сколько… цифры, зачеркнуто, вишь, местами… то, что искали, а?»

Подошедший конюх также взглянул на книгу из-за плеча своего товарища.

«Ага… Она, вестимо!.. Она, она… – конюший удовлетворенно вздохнул, – Эх, знать бы грамоте – может, чего полезного тут бы нашли, как думаешь?»

«Господь с тобой, дружище: слыхал же – книга-то эта колдовская, оказывается… во как!.. так что наше благо, я полагаю, что мы с тобой читать не обучены… повезло кругом, считай… уж нас-то с тобой никто здесь ни в чем не заподозрит, правильно?.. вот… а уж другого кого – кто поученее – при ином повороте, того и гляди, на костер спровадят…»

Подмастерье самодовольно хихикнул – так, словно бы сел за стол с обильной и вкусной едой:

«Ну и ладно, что колдовская… надеюсь, в руках-то ее держать не заповедано никому… бери-ка эту штуку под мышку и пойдем, слышь, живее вниз – думаю я, что не грех нам в этом доме еще и угоститься маленько: хозяина нет, а не пропадать же еде, верно ведь?»

Час спустя Тимофей выскользнул из своего убежища и осторожно двинулся на разведку. Нежеланные гости, как он и предполагал, к этому времени уже покинули дом, оставив на кухне перевернутую посуду и ворох разбросанных повсюду объедков. Вернувшись в лабораториум, кот осторожно поскреб когтями сундук, в котором затаилась Гретхен:

«Эй, вставай-ка… слышишь?.. они ушли… давай, давай, вылезай оттуда – ей-богу, нам стоит с тобой сейчас поторапливаться!..»

Девочка тотчас же откинула крышку, встала сперва на колени, потом во весь рост и, едва шагнув, наконец, из спасительного сундука прочь, опустилась на колени вновь. Она рыдала, закрыв лицо ладонями. Обильные слезы текли по ее щекам, сквозь пальцы, неудержимо капали на пол…

Обескураженный Тимофей подошел к ней и сел рядом. Кончик его хвоста нервно подрагивал, словно бы в нерешительности.

«Ну, полно тебе, слышишь… полно… Хорошего и вправду немного, но все-таки кое-что есть и про нашу честь: как бы то ни было, а нас эти олухи не нашли в этот раз… следующий же будет не скоро, да мы и не станем его дожидаться… ведь так?..»

Слезы у Гретхен, однако, не унимались. Кота это даже рассердило слегка:

«Хватит тебе, я же сказал… хватит, слышишь, распускать тут нюни… так мы не успеем собраться, того и гляди…» – приподнявшись, он потрогал девочку правой передней лапой, потерся затылком о ее бедро, однако та, несмотря даже на эти знаки внимания, все никак не хотела успокаиваться.

«Да замолчишь же ты когда-нибудь!.. Другой бы радовался на твоем месте изо всех сил, улыбался бы до ушей – а ты реветь только… Считай, такой опасности избежали!.. Эх, женщины, женщины, слез у вас много, а настоящего понимания – щепотка малая только…»

Сглотнув слезу, Гретхен все же смогла на какое-то время сдержать плач – с трудом оторвав от лица руки, она взглянула на кота чуть-чуть виновато и через силу пробормотала что-то невнятное.

«Ты что там? – кот старался подавить в себе раздражение, – говори-ка поразборчивей… из сказанного тобой я не понял ни слова, ей-богу…»

Девочка сделала глубокий вдох, на миг задержала в себе воздух, и, с силой его выдохнув, произнесла на этот раз вполне отчетливо:

«Мастер Альбрехт…»

«Что – Мастер Альбрехт?.. Послушай… Предоставь-ка ему защищать себя по своему разумению… Нам же теперь самое время подумать о собственных шкурах – пока эти мерзавцы не пришли сюда в третий раз… И потом… едва ли мы поможем чем-либо твоему старику, находясь здесь и проливая бесполезные слезы…»

В ответ Гретхен энергично замотала головой:

«Ты ничего не понял, Тимофей! Совсем ничего! Ничего-ничегошеньки!»

Кот, казалось, слегка обиделся от этих слов. Он повернулся к девочке боком и принялся равнодушно чесаться.

«Это я-то не понял? – растопыренная кошачья лапа на мгновение повисла в воздухе, – Это я, опытный и умудренный жизнью кот?..»

Гретхен опять замотала головой из стороны в сторону. Слезы, впрочем, прекратились – и только на раскрасневшемся лице девочки застыло теперь выражение спокойной и мучительной печали.

«Как ты не понял: ведь они же приходили за книгой! Той, где записано все – все-все, слышишь!.. Все, что досталось Мастеру Альбрехту в наследство от Педро Сарагосского… и все, что нашел он сам за годы работы…»

Она вытерла ладонью нос, после чего взглянула на кота с сочувственным сожалением – ей вовсе не хотелось ронять своими словами достоинство Тимофея.

«Теперь, захватив книгу, эти негодные люди узнают секрет Царицы Красок – тогда как Мастера Альбрехта, в благодарность за подобное, наверняка обвинят в колдовстве и отдадут церковному суду. Вот если бы книги не было… – Гретхен вдруг замолчала, пораженная мыслью, ворвавшейся в ее голову, казалось, по собственной воле, – Вот если бы книгу они не нашли… тогда бы – другое дело!..»

Вытянув от удивления шею, кот заглянул ей в глаза:

«Почему же это так, скажи-ка на милость? – прежнее высокомерие животного улетучилось теперь без следа, – Как, по-твоему, отсутствие книги может спасти старика?»

«Как, как… Очень даже просто смогло бы!.. – девочка усмехнулась с грустью, – Если только верить тому, что говорят про графа люди…»

«…то что же тогда? – кот, казалось, изнывал от нетерпения, – Что же нового говорят они про нашего графа?»

«Если верить им всем, то граф… то он… никогда… никогда не позволит себе выбросить деньги на ветер… а значит, не отдаст Мастера Альбрехта на костер прежде, чем узнает…»

«…старинный секрет Царицы Красок… – поспешил закончить за девочку Тимофей, – Слишком много серебра в противном случае сгорит на костре вместе с Мастером Альбрехтом, не так ли?»

Гретхен кивнула согласно, однако тут же опять начала всхлипывать.

«Теперь же, когда и книга тоже оказалась в их руках…»