О селекции людей. Откровения расиста - Лотроп Стоддард

целью уничтожение капитализма, и для этой цели он рекомендует или потворствует поведению, которое мир до сих пор осудил как преступное… Реальная этика социализма является этикой войны. То, чего социалисты хотят, не прогресс в мире, как мы его знаем, но уничтожение этого мира в качестве прелюдии к созданию нового мира собственного воображения. Для выигрыша этой цели они должны обратиться за поддержкой к каждой силе, что делает для расстройства, и обратиться к каждому мотиву, стимулирующему классовую ненависть. Их этическая перспектива является прямо обратной той, вдохновлявшей все великие религии мира. Вместо попыток достичь мира на земле и доброй воли среди людей они выбрали своей цепью всеобщую войну, и они сознательно делают свой призыв к страстям зависти, ненависти и злобы».

Таковы нравственные основы социализма. Надо отметить, что марксистский социализм был смягчающим всё это, и стал в конце девятнадцатого века преимущественно тихим, «реформистским» движением — на практике. Но эта мирная поза ранее предполагалась не из-за этических перемен, а из-за двух практических соображений. В первую очередь Маркс учил, что общество может быть легко разрушено за счет собственных дефектов; что «имущие классы» бы быстро уничтожили друг друга; и что социалисты могут ждать дряхлости общества, прежде чем дать ему смертельный удар, вместо того, чтобы рисковать в сомнительном бою, пока оно было ещё сильно. На втором месте социализм как исповедование веры приветствовал «либеральных» новообращённых, но понял, что они не будут «приходить» в больших количествах, если он не может представиться «реформистским» лицом к ним.

Реформистский социализм в его нынешнем виде в конце девятнадцатого века почил на двусмысленных моральных устоях. Его политика была основана не на принципе, а на простой целесообразности. Синдикалисты увидели это и использовали его с убийственной силой. Когда реформистские лидеры осуждали дикое насилие синдикалистов, синдикалисты смеялись над ними, дразнили их отсутствием мужества и указывали, что морально все они были в одной лодке. Синдикалисты потребовали, чтобы принципиальные вопросы были исключены, что они не имеют значения, и что дебаты должны ограничиваться вопросами политики.

И здесь, опять же, синдикалисты имели социалистов рядом. Синдикалисты утверждали (достаточно справедливо), что автоматическая социальная революция Маркса не была видна, что общество не было на смертном одре, и что, если оно скоро умрёт, оно должно быть убито — насильственными методами социальной революции. На самом деле синдикалисты высказывались как сам Маркс на этот счет, ссылаясь на его юношеские революционные призывы, сказанные прежде, чем он создал в утопические заблуждения «Капитала».

Эти заблуждения, вместе со всеми последующими, «реформистских» наслоений, синдикалистами презрительно отбрасываются. Этика «классовой борьбы» была объявлена во всей своей обнаженной жестокости. «Компромисс» и «эволюция» были также язвительно отвергнуты. Синдикалисты учили, что первые шаги к социальной революции должны быть уничтожением всей дружбы, симпатии или сотрудничества между классами, систематическим культивированием непримиримой классовой ненависти, углублением непреодолимого раскола классов. Все надежды на улучшение жизни общества мирными политическими методами должны были быть решительно отвергнуты, внимание отныне сосредоточено на мрачном деле классовой войны.

Эта война не должна была быть отложена до некоторого благоприятного момента; она должна было начаться сейчас и вестись с постоянно возрастающей яростью до полной и окончательной победы.

Жорж Сорель сказал: «Насилие; классовая борьба без пощады, состояние постоянной войны должны были стать отметинами социальной революции». Как другой французский синдикалист, Пуже, выразил это: «Революция является работой всех моментов на сегодняшний день, а с завтрашнего дня — это непрерывное действие, каждый день борьба без перемирия или задержки против сил назначения грабительских цен».

Методы классовой борьбы были подведены под понятие «прямого действия». Эти методы были многочисленны, наиболее важными из них были забастовка и «саботаж». Забастовки должны быть постоянно проводимыми, из-за любой причины или без причины; если причины нет, тем лучше, так как побеждённые рабочие останутся в угрюмом и мстительном настроении. Соглашения с работодателями должны были быть сделаны только для их нарушения, потому что все это ложь, обман, и обман был оправдан, нет, важен — против «врага». Даже когда на работе синдикалисты не делали хорошую работу, всегда поступали так, что мало работали, насколько это возможно («у себя на уме»), что и было на практике «саботажем», т. е. портили товары и повреждали машины, если это было возможно без обнаружения. Объектом всего этого был ущерб работодателям, деморализация промышленности, сокращение производства, и тем самым они делали условия жизни такими, что массы будут разбужены, чтобы было жарче недовольство и стало зрелым для «массовых акций».

Между тем, всё должно быть сделано, чтобы отравить классовую борьбу. Ненависть должна быть намеренно раздута, не только в массах, но и среди «имущих классов». Каждая попытка примирения или понимания между комбатантами, уставшими от взаимной травмы, должна быть пресечена в зародыше. Сорель говорил: «Для того, чтобы погасить с чёрной неблагодарностью благосклонность тех, кто хотел защитить работника, чтобы встретить с оскорблениями выступления тех, кто выступает за человеческое братство, чтобы ответить ударами сторонникам тех, кто будет распространять социальный мир — все это не в соответствии с правилами модного социализма, но это очень практический метод, показывающий буржуа, что они должны заниматься своими делами… появляется пролетарское насилие на сцене в тот самый момент, когда предпринимаются попытки смягчить конфликты в социальном мире. Насилие отдаёт пролетариату его естественное оружие классовой борьбы, с помощью испуга буржуазии и пользуясь буржуазной подлостью для навязывания им воли пролетариата».

Бескомпромиссный, боевой дух синдикализма выглядит ярко в следующих строках американского синдикалиста Джека Лондона:

«Там никогда не было ничего подобного этой революции в истории мира. Там нет ничего аналогичного между ней и американской революцией или Великой французской революцией. Единственно, разница колоссальная. Другие революции сравнимы с ней как астероиды сравнимы с солнцем. Она одинока в своём роде; первая мировая революция в мире, история которого изобилует революциями. И не только это, для неё это первое организованное движение людей, чтобы стать мировым движением, ограничиваемым только пределами планеты».

«Эта революция — в отличие от всех других революций во многих отношениях. У неё не спорадический характер. Это не пламя народного недовольства, возникающее в течение дня и угасающее в тот же день. Вот 7000000 товарищей, организованные, международные, во всем мире, революционная армия, крик этой армии есть: «Нет пощады»! Мы хотим, все, что вы обладаете. Будем довольствоваться не меньше, чем всем, чем вы обладаете. Мы хотим взять в наши руки бразды правления и судьбу человечества. Вот наши руки. Они сильные руки. Мы собираемся взять ваши правительства, ваши дворцы, и всей вашей кровью обагрить вас…Революция здесь и сейчас.