Сердце ангела - Вячеслав Грацкий

В лицо Риллану пахнуло свежим воздухом, огоньки свеч встревоженно затрепетали. Вскинув голову, бургомистр прищурился. Из темноты, бесшумно ступая по мягкому туранийскому ковру, показалась завернутая в плащ фигура. Из-под капюшона блеснули оранжевые огоньки глаз, и бургомистр отвел взгляд. Привыкнуть к Куратору в его обычном облике было не просто.

— Слава богу, — прошептал бургомистр. — А то я уж начал волноваться.

Куратор двигался медленно, очень упругой, пружинистой походкой. При его приближении из-под груды бумаг на столе выползла черепашка — любимица бургомистра и заковыляла к хозяину.

— Вы просили срочно, не так ли? — Голос гостя был невыразителен.

— Да. — Бургомистр подхватил черепашку на руки. — Мне нужна помощь. Ретивость господина Геллера перешла все мыслимые границы.

— Каспар Геллер — специальный эмиссар ОСА и… любимчик герцога Норвальда.

— Возможно, но… Нужно что-то с ним делать.

Куратор навис над столом. Риллан не предложил ему сесть — это было бесполезно. Куратор никогда не садился.

— Он отличный служака. Просто он многого не знает. Отсюда и излишнее рвение.

— Ну так просветите его! — раздраженно отозвался бургомистр.

— Не сейчас.

— Но мне-то что делать? Один из магов, о которых я сообщал, задержан. Его уже допрашивают, но… Сами понимаете, это дело не одной минуты. Геллер, чую, вот-вот наложит на него свои руки. И что мне делать? Я не могу открыто чинить препоны эмиссару ОСА.

— Не волнуйтесь. Пару часов мы выиграем.

— Всего-то?

— Всесильны только Господь и архангел его Уриэль.

— Хорошо, не будем терять времени. Что нужно от меня?

— Пустяк. Подписать пару бумажек. А заодно, раз уж я прибыл, есть ли у вас еще какие-нибудь вопросы, пожелания, просьбы?

У бургомистра екнуло сердце — еще бы! Еще бы у него не было! Да и сам Куратор отлично знает, что интересует Риллана в первую очередь.

— Я насчет… ну, моего прошения… — сбивчиво заговорил Риллан. — Уже столько времени… Я беспокоюсь…

— Я понимаю ваше волнение, — кивнул Куратор. — Но и вы должны понять. Далеко не каждый удостаивается такой чести. Ваши дела и ваши заслуги, все будет рассмотрено и взвешено. Вы получите ответ. В свое время.

— Да-да… Но нельзя ли побыстрее… Мне уже шестьдесят… А тут сквозняки… — забормотал бургомистр, не отрывая взгляда от стола.

— Я уже ответил вам, — отрезал Куратор. — Не заставляйте меня повторять дважды.

— Да-да, простите, — закивал Риллан, избегая смотреть гостю в глаза.

— Еще что-нибудь?

— Нет-нет, — замотал головой бургомистр, но тотчас опомнился. — То есть да. Есть еще… Нельзя ли… Можете ли вы прислать еще итраканских мулов?

Из-под плаща показались руки Куратора, длинные морщинистые пальцы пробежались по столешнице, выбивая дробь.

— Мы и так передали вам значительно больше, чем кому-либо.

— Да-да, я чрезвычайно благодарен вам, но… Они невероятны! Вкупе с переданными вами сортами пшеницы они намного увеличили урожай, я смог расширить посевные площади, а город получил новые рабочие руки, вы же знаете, мои налоговые отчисления существенно выросли…

— Вы умелый хозяйственник, поэтому мы и уделяем вам первостепенное внимание.

— Да-да, премного благодарен за лестные слова, но мулы мне нужны не только в землевладениях. Нужно наращивать объемы мануфактуры, да и серебряные рудники — их снова затапливает, мы не успеваем откачивать воду, а мулы смогли бы значительно…

Куратор жестом остановил Риллана:

— Вы должны понимать. Итраканские мулы — это особая порода. Их лучше использовать в безлюдной местности.

— Я приму все необходимые меры предосторожности, уверяю вас.

— Хорошо. Я подумаю. А теперь давайте перейдем к более насущным проблемам.

— Да-да. Какие бумаги я должен подписать?

— Я вам все продиктую и объясню.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Общеизвестно, прежде чем стать рыцарем, Адриан долгое время служил простым наемником. Куда менее известно, что будущий епископ Адальберт служил с ним в одном отряде и что они были друзьями. Когда Адальберт превратился в одного из самых известных церковных реформаторов, а Адриан стал военачальником освободительной армии Ар-мании, они снова действовали вместе. Вот только, как свидетельствуют источники, к тому времени они были скорее врагами, нежели друзьями. Связывало их только одно — желание освободить Арманию.

Лейтенант стражи, охранявшей здание Суда Святой Инквизиции, рассматривал удостоверение Каспара очень долго. По мнению самого Каспара — непозволительно долго. Даже если сделать скидку на ночь, один-единственный фонарь над крыльцом и малограмотность охранника.

В ожидании завершения процедуры «тайный» зевнул и в надцатый раз обежал взглядом окрестности. Резиденция Инквизиции выглядела так же, как в любом другом крупном городе королевства. Пятиэтажное административное здание, рядом церковь, гостиница для таких, как Каспар, важных особ, а вокруг — фруктовый сад и ажурный заборчик.

Каспар перевел взгляд на лейтенанта, невысокого, но кряжистого субъекта с растрепанной рыжей шевелюрой и хитрыми бегающими глазами, на его двух мордоворотов у дверей.

Собственно, с них все и началось. Оказалось, что стража у тюремного крыла здания вовсе не та, что у гостиницы. И эти двое совершенно не в курсе того, что в гостинице уже почти неделю живет эмиссар ОСА. Хуже того, они оказались настолько тупыми и неграмотными, что не смогли разобрать ни единого слова из удостоверения Геллера. Это было несколько странно, первое, чему учили в школах Армании — гражданских, полицейских, военных, рыцарских, — грамоте, но, с другой стороны, провинция есть провинция.

В конечном счете они были вынуждены позвать лейтенанта. Но и тот, как оказалось, мало чем отличался от подчиненных. Каспар ощутил, что начинает закипать.

— Послушайте, как вас там…

— Берни, — охотно отозвался лейтенант. — Я здесь недавно. Капитана срочно вызвали к генералу. Прошу меня простить. — И снова уставился в удостоверение. Нахмурился и пожевал губами. Как будто собирался читать вслух. И по слогам.

Каспар заиграл желваками. Провинция провинцией, но все это начинало походить на плохо прикрытое издевательство!

Он перевел взгляд на стражников. Сквозь прорези шлемов поблескивали их глаза, и Каспар готов был поклясться — там, за железными забралами, прятались насмешки. Он медленно вдохнул-выдохнул, хрустнул пальцами.