Вторая любовь - Джудит Гулд

Мама Рома покачала головой.

— Сын не станет тебе звонить.

— Почему?

— Кармин никогда ни с кем не разговаривает.

— Так что же мне делать?

— Приходи снова завтра вечером… Скажем, в одиннадцать. Может быть, у меня будет для тебя сообщение, но, может быть, повторяю тебе, его и не окажется. — Она равнодушно пожала плечами. — С Кармином никогда не знаешь. Иногда он звонит своей маме, порой забывает об этом. Но теперь я должна закончить с пирожными. Скоро здесь будет полно народа.

Женщина замахала руками на Сонни.

— А теперь, avanti. Avanti! Иди!

И с этими словами с ним распрощались.

Обрадованный возможности выбраться из душной кухни, Сонни Фонг махнул рукой остальным женщинам. Кто послал ему воздушный поцелуй, кто принял непристойную позу, но все проводили его смехом.

«Чертовы даго[14]!» — ворчал про себя Фонг, идя сквозь прохладные залы. Но во всяком случае, ему удалось установить контакт. А это первый шаг.

Сонни вернулся домой в шесть тридцать. Он поставил машину в подземный гараж высотного здания на Восточной Семьдесят четвертой улице и на лифте поднялся на тридцать шестой этаж.

Дело прежде всего. Он направился прямиком к письменному столу, стоящему перед огромным окном в гостиной и сел за свой компьютер «Пентиум». Целый аквариум созданных электроникой тропических рыб лениво плескался на экране монитора.

Сосредоточившись на деле, он написал сообщение и зашифровал его.

После расшифровки, текст будет выглядеть так:

«Приветствую вас, досточтимый пятый кузен от двоюродного родственника. Я встречусь с нашим деловым партнером в 23.00 завтра. Прошу вашего совета по поводу разрыва отношений с нашим посредником. Разрешите мне предложить свои скромные услуги. Вы окажете мне честь, если позволите позаботиться об этом здесь. Это сэкономит много денег всей компании. Тем не менее, я не стану ничего делать без вашего согласия. Да пребудут с вами боги удачи.

Ваш покорный пятый кузен от двоюродного родственника».

Сонни вышел в Интернет и отправил послание по такой сложной цепочке университетов, правительственных учреждений и различных корпораций, что вычислить отправителя письма было бы совершенно невозможно.

Отправив сообщение в Гонконг по сложному маршруту, он стер его и с дискетки и с жесткого диска.

И стал ждать.

Через тринадцать часовых поясов кодированное сообщение достигло пункта назначения — виллы с террасами, выстроенной в итальянском стиле 20-х годов на горе недалеко от пика Виктории. Будучи одной из менее чем шестидесяти обособленных зданий во всем Гонконге и расположенная на единственной улице, застроенной особняками на одну семью, эта резиденция являлась свидетельством огромной власти и неисчислимого богатства ее владельца.

Электронное письмо, написанное неподдающимся расшифровке кодом, получил молодой китаец, работающий на компьютере. Он распечатал одну копию, стер текст в компьютере и отнес распечатку секретарше лунтао в соседний кабинет, отделанный панелями.

Спринг Блоссом By работала на Куо Фонга больше тридцати лет. Стройная пятидесятипятилетняя женщина сохранила изысканность своей юной красоты и выглядела не больше, чем на сорок пять.

Ее овальное лицо оставалось гладким, его не испортили морщины, а кожа не утратила оттенка розоватой слоновой кости. Она накладывала хороший макияж и убирала черные волосы в высокую прическу. Сегодня секретарша надела желтый шелковый чунсон с мандариновым воротничком и черные туфли на высоком каблуке.

Быстро записав от руки расшифровку письма, она отправила отпечатанную копию в бумагорезку, взяла блокнот и ручку и вышла на просторную террасу.

Как всегда, она несколько мгновений постояла там, наслаждаясь открывающимся пейзажем.

Целый акр великолепно спланированного сада благоухал жасмином, гардениями, белым имбирем и цветущими круглый год розами. Трава вокруг неправильной формы прудика напоминала зеленую поверхность бильярдного стола. И плюс к этому ни с чем не сравнимый вид на поросшие лесом горы, высоты Абердина и усеянное островами Южно-Китайское море.

Лунтао стоял на лужайке у дальнего конца пруда. Тонкая, властная фигура, облаченная в изысканный, вышитый золотом церемониальный наряд, достойный императора.

Он играл со своими правнуками. Их было восемь, и самый маленький из них старался запустить бумажного змея. Детский смех и певучие голоса пронизывали воздух.

Грациозно двигаясь, Спринг Блоссом By спустилась по трем пролетам каменной лестницы и пошла к своему шефу.

Секретарша почтительно поклонилась.

— Тысяча извинений, о достопочтенный Куо, — заговорила она на гуандунском наречии.

Так же как и ее шеф, Спринг Блоссом By приехала из Шаньтоу несколько десятилетий назад и с гордостью хранила верность культуре, обычаям и языку своей родной провинции.

Куо Фонг взглянул на нее.

— Слушаю тебя, Спринг Блоссом.

— Вам пришло сообщение из Нью-Йорка.

Выражение сожаления промелькнуло на лице старика. Бросив взгляд на детей, он вздохнул и громко хлопнул в ладоши.

— На сегодня достаточно, — сказал старый Фонг.

Няня правнуков тут же поднялась со скамейки на бельведере и направилась к детям. Взяв двух самых маленьких за руку, она пошла к дому. Шестеро старших последовали за ней.

Спринг Блоссом By ждала, скромно потупив взгляд.

Как только няня и правнуки удалились на достаточное расстояние, Куо Фонг сказал:

— Вы окажете мне честь, если прочтете послание.

Когда секретарша закончила, он понимающе кивнул и пошел, глубоко задумавшись, вдоль посадок по краю владения.

Спринг Блоссом следовала за ним на почтительном расстоянии. Наконец старик обернулся к ней и продиктовал ответ, который она записала.

— Зашифруйте его, уничтожьте ваш экземпляр и отправьте шифровку в Нью-Йорк по обычным каналам.

— Сию минуту, достопочтенный Куо.

В Нью-Йорке Сонни Фонг получил ответ через полчаса после того, как послал свое письмо. Он быстро расшифровал его.

«Приветствую тебя, Сонни Фонг, пятый кузен от двоюродного родственника. Вспомни слова Конфуция: сделать больше так же неправильно, как и обмануть ожидания. Будь послушным и уважай старших. Ты правильно сделал, что обратился ко мне за советом. Установи контакт с нашим партнером, но будь осторожен! Пусть он занимается своим делом. Тебе незачем в это вмешиваться. На тебя у меня другие виды. Зайди завтра к нашему человеку в Чайнатауне, который занимается вопросами иммиграции. У него есть для тебя информация. Помни, кузен, будь подобен черепахе, которая предпочитает испачкать хвост в навозе, но остаться в живых, чем надеяться на то, что ее останкам воздадут почести. Соблюдай осторожность и будь послушным».

Лицо Сонни помрачнело от разочарования, хотя он ни капельки не удивился. Молодой Фонг ждал, что его предложение по поводу Джимми Вилински будет отклонено. И все-таки он чувствовал себя униженным.

Больше всего на свете ему хотелось доказать Куо Фонгу, на что он способен. К несчастью, с этим пока придется подождать. Возможно, его визит к подпольному поставщику иммигрантов даст ему эту возможность. Сонни надеялся на это.

Но все будет завтра.

А пока Сонни стер послание и закрыл программу, оставив экран электронным рыбам, а сам отправился купить себе что-нибудь поесть.

16

Кристос помог Глории сесть в вызванное по телефону такси и плотно прикрыл дверцу снаружи. На этот раз ничто не могло испортить ей настроения — ни истерзанная виниловая обивка, ни даже всеподавляющий запах дешевого освежителя воздуха. Быстро нырнув в машину, она ухватилась одной рукой за спинку сиденья водителя и почувствовала, как с ног до головы пробежали мурашки, стоило Кристосу поднести пальцы к губам и послать воздушный поцелуй.

И словно по договоренности, ее собственная рука прикоснулась к губам, повторяя его движение.

— Куда едем, леди? — спросил таксист.

— Бродвей и Бейкер. — Несмотря на преграду из грязного стекла, глаза Глории не отрывались от Кристоса. Такси отъехало и увеличило скорость. Женщина оглянулась и продолжала смотреть сквозь заляпанное грязью заднее стекло на удаляющегося Кристоса, чьи пальцы по-прежнему были прижаты к губам.

Только когда машина свернула за угол, и мужчина исчез из вида, Глория села прямо, рука очень неохотно упала на колени.

Откинувшись на спинку сиденья, Глория глубоко, удовлетворенно вздохнула. Это был вздох удовольствия. Она пребывала на седьмом небе, как-будто в тумане от блаженства после любовных игр.

И какое же это было наслаждение!