Я тебя завоюю (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

— Мне кажется… — я запинаюсь, голос срывается.

— Мартышка, не беси меня, что ты мямлишь?! Олеся?!

— Мне кажется, я снова чувствую ноги!

Эмоции захлестывают с головой, и я, всхлипнув, снова заливаюсь слезами.

— Твою мать! Олеся! Ты чего плачешь? Ты где? Черт! Черт! — слышу в трубку осипший голос Андрея. — Олесь! — зовет, а я не могу слова сказать.

Мою грудь разрывает от радости и неверия, а еще от того… что Андрей стал первым, кто разделил со мной эти минуты счастья.

— Олеся, ты меня сейчас сведешь с ума! Ты дома? Я сейчас приеду, — говорит парень полным решимости голосом.

— Нет. Я не дома. Ты правда приедешь?

Мои чувства так обострены, что хрипловато низкий голос Андрея действует на меня пьяняще, сладостно. Мне кажется, я сейчас больше всего на свете хочу, чтобы он был рядом. Хочу посмотреть в его глаза, увидеть в них те чувства, о которых мечтала все эти годы.

— Конечно приеду, говори адрес.

Я диктую, ни секунды не сомневаясь ни в нем, ни в правильности своих действий.

— Я скоро буду, Мартышка. Дождись меня.

Не останавливаясь ни на миг, я несусь на адрес, который забит в навигаторе.

Давно я так не гонял! Наверное, с тех самых пор, когда продал мотоцикл. Взгляд невольно останавливается на зеркале заднего вида, и я себя не узнаю. Глаза горят. Губы растянуты в улыбке. Да и вообще выгляжу я каким-то возбужденным и странным.

Подъехав к нужному адресу, оглядываю полупустой двор и безликую многоэтажку.

Выбираюсь на улицу и направляюсь к одному-единственному подъезду. Вокруг так неестественно пусто и тихо, что становится не по себе. Как Мартышку угораздило сюда приехать?

Зайдя в подъезд, попадаю сразу в большой холл, совершенно несвойственный для жилых домов. Скорее такой тип расположения характерен для общежитий и гостиниц.

— Молодой человек, вы к кому? — будто в подтверждение моим мыслям раздается мужской голос из окна небольшой каморки.

Я подхожу ближе и называю номер квартиры, который указала Олеся.

— Паспорт при себе имеется? — сухо спрашивает охранник, и вижу, как он достает журнал для записи.

— Разве у вас нет видеонаблюдения? — Обвожу взглядом помещение, одновременно доставая водительские права. — Права сойдут?

— Сойдут, — кивает охранник. — Есть камеры, куда же сейчас без них, но бумага все же надежнее. Запишитесь.

Я быстро чиркаю фамилию, инициалы, роспись и дату.

— Шестой этаж. Лифт за углом, — указывает направление охранник, возвращает мне права. — Вы как, на всю ночь?

— Это имеет какое-то значение? — холодно спрашиваю. Зачем мужик лезет не в свое дело?

— Да нет. Я просто закроюсь и подремлю, — безразлично пожимает плечами он.

— Не знаю. Девушке плохо. Приехал узнать, какая нужна помощь, — все же решаю ответить и тут же жалею об этом, когда слышу комментарий:

— Обычно скорую помощь в таких случаях вызывают, — как будто между прочим замечает мужик, позевывая и обращая свое внимание в экран маленького телевизора.

Козел! — проговариваю одними губами.

Круто разворачиваюсь и направляюсь к лифту. Шестой этаж. Квартира шестьдесят пять.

Стоит только выйти на лестничную площадку и сообразить, в какую сторону из двух пойти, как слышу короткие щелчки и поворачиваюсь в их направлении. Дверь распахивается прежде, чем я подхожу к ней.

За порогом меня ждет Олеся в инвалидной коляске.

— Что-то не так? — меня охватывает недоумение.

Ощупываю Мартышку взглядом, от чего мой мозг клинит, и он отказывается понимать, почему Олеся в кресле? Покрасневшие от слез глаза, растерянность и взволнованный вид совершенно лишают меня самообладания. Я стремлюсь к ней. Мне жизненно необходимо узнать все немедленно!

Олеся отъезжает в сторону, пропуская меня.

— Все не так, — говорит осипшим голосом. — Закрой дверь, — просит она и, развернувшись, направляется в сторону комнаты.

Меня снедает нетерпение, но решаю, что спешить не буду. По поведению Олеси я вижи, что она хоть и позвонила мне, но довериться не спешит. И я настаивать не буду. Буду ждать, сколько понадобится.

— Роллы будешь? — спрашивает девушка, кивая на нераспакованные контейнеры с едой, оттягивая тем самым разговор об истинном моем здесь нахождении.

— Только в том случае, если ты мне составишь компанию. Я смотрю, ты даже не притронулась к ним?

Подойдя к столу, открываю упаковку, проверяя свои догадки.

— Мне испортили аппетит, — признается Олеся.

— Надеюсь, это Руслан? — спрашиваю сквозь зубы.

— Почему? — непонимающе смотрит на меня Мартышка.

— Ну, потому что у меня тогда появится реальная причина пересчитать ему зубы, — хмыкаю.

Леся пару раз моргает. Смотрит в недоумении, а потом ее губы растягивает улыбка.

— Тебе лишь бы подраться, Андрей. Ни капли не изменился, — делает замечание, а у меня от ее слов сердце биться быстрее начинает.

Помнит. Вот только жаль, что именно это.

— Значит, не он? Тогда кто? — Я выдвигаю стул и усаживаюсь за стол, снимаю упаковку с контейнеров.

— Забудь. Это все мелочи, — отмахивается девушка.

Я перевожу на нее взгляд, и мне на голову будто ведро ледяной воды выливают. У меня перехватывает дыхание, когда когда Мартышка подъезжает ко мне вплотную: бледная, напуганная, с дрожащими губами.

— Олеся, что с тобой? — сдавленно спрашиваю, поддаюсь вперед, ближе к ней.

Девушка порывисто обнимает меня, так крепко, что мне становится безумно страшно. Я обнимаю ее за плечи, сжимая в руках, и тут же чувствую, как мою шею обжигают горячие слезы.

— Я боюсь, Андрей, — жарко шепчет она. — Боюсь обмануться. Я так долго ждала этого, а вдруг все это иллюзия? Вдруг обман?

Мартышка утыкается носом мне в шею, плачет. Господи! Это так… Ее слезы терзают мое сердце. Оно пропускает удар всякий раз, как Олеся всхлипывает.

— Олесь! — глажу ее по волосам, вдыхаю ее так и не забытый аромат цитрусов и моря. Моя эта девочка, всегда была моей и ею останется. Больше я ее не отпущу.

— Олеся, — мягко отстраняю ее от себя, обхватываю ее заплаканное лицо ладонями, провожу по щекам большими пальцами, стирая влагу, — давай знаешь что сделаем?! — не спускаю с нее глаз.

— Что?

— Мы поедем к моему другу в больницу и там тебе сделают снимок. Вот тогда и будем разговаривать. А сейчас у нас с тобой могут быть только предположения. И только. Олеся накрывает мои руки своими холодными дрожащими пальцами, сжимает.

— Да. Я поеду. Не хочу затягивать, — соглашается девушка, но в ее глазах все же есть сомнение.

— Ты чего-то боишься? — задаю ей вопрос прямо.

— Да, Андрей. Боюсь. Боюсь, что мне вынесут приговор, — шепотом отвечает Мартышка.

— Дурочка ты, Лесь. Твой приговор уже исполнен, второго не будет. Так что все, что с тобой могло произойти плохого, уже произошло, — шутливо произношу и щелкаю ее по кончику покрасневшего носа.

— И что же это? — озадаченно спрашивает.

— В твой жизни снова появился я, Мартышка. Так что давай собирайся, а я пока наберу Степану. Надеюсь, сегодня его смена, — уже бурчу себе под нос, — и его не придется дергать.

— Смотри сюда, ты это видишь? — Степан указывает мне место на позвоночнике Олеси. — Если вдруг что-то пойдет не так, она вряд ли сможет в дальнейшем сидеть. Не удивительно, что ей не стали трогать его.

Степан перекатывается к другой части стола, где расположен экран с еще не напечатанными снимками.

— Твою мать, Степа, разве такое возможно? Ты меня сейчас хочешь убедить в том, что если будет поврежден ствол, то запускается необратимый процесс? — мне эти слова произносить страшно, не то что оставлять подобные мысли в голову.

— Именно, Андрей, — сухо, без эмоций, констатируя только факты, произносит мужчина. — Ее падение спровоцировало толчок этого осколка. И если раньше все было стабильно, то теперь это напоминает “мартышку с гранатой”. В любой момент при неудачном стечении обстоятельств — я имею ввиду, это физическая нагрузка, либо повторное падение — могут спровоцировать проникновение осколка вглубь, и все, пиши пропало, — пожимает плечами друг.