Я тебя завоюю (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

— Не на тебя, Олеся, на себя. Надо было эту курву так же за волосы оттаскать, как и она тебя. А я испугалась, когда увидела, как она тебя треплет. Подумала, вмешаюсь — только хуже сделаю.

— И правильно подумала, мам. Теперь ей нечем против нас аппелировать. Конечно, срок ей не дадут, а вот на общественные работы точно назначат, — хихикаю в кулак.

— Что смешного? — удивляется мама.

— Да я не знаю, — пожимаю плечами. — Нервное, наверное. Я сейчас попытаюсь припомнить, когда я вот так из-за парня дралась. И, ты знаешь, никогда. Меня еще никогда никто не бил из-за парня, — машинально трогаю разбитую губу.

— Все когда-то бывает в первый раз, — философски замечает мама, а сама зло щурит глаза. — Надо было этой стерве ребра пересчитать.

— Самое интересное, что вся претензия высосана из пальца, — иронично усмехаюсь, хотя у самой на душе кошки скребут.

— Олесь, дыма без огня не бывает. Ты же слышала, что сказала эта полоумная: Руслан ей все рассказал. Да плюс еще и Андрей подлил скорее всего маслица в огонь, — пускается мама в объяснения и говорит так уверенно, как будто своими ушами все слышала.

— Откуда ты знаешь? — внимательно смотрю на нее. — Складывается ощущение, что свечку держала.

— А мне держать нечего, Лесён. Чтобы все понять достаточно, один раз увидеть, как Андрей смотрит на тебя. — Машина тормозит на светофоре, и мама поворачивает ко мне голову. — Я тебе уже говорила, но повторюсь: Андрей любит тебя до сих пор.

— Да что же ты заладила, мам! Любит — отлично! Только что мне с его любви? Ты думаешь, в этот раз что-то будет по-другому? Думаешь, его отец и сестра остануться в стороне? Они нам пять лет назад жизнь сломали. Так на тот момент… — я осекаюсь, до хруста в пальцах сжимая кулаки, — …я была полноценной, мам. Думаешь, они позволят ему жениться на инвалидке?

Сигнал светофора переключается, и мама, отвлекаясь от меня, снова возвращает взгляд на дорогу.

— Что молчишь? — Но мне никто не отвечает. — Поэтому, мам, не рви мне сердце. Знаешь же, что и я Андрея до сих пор люблю. Но я боюсь… боюсь снова потерять и быть отвергнутой.

— Второй раз такого не произойдет. Андрей уже вырос. И отец ему больше не указ, — уверенно отвечает мама.

— Давай закроем эту тему, хорошо?! Пожалуйста, подумай о небольшом отдыхе. И в этот раз съезди к крестной. Мне так будет спокойнее. Боюсь за тебя. Вдруг, пока меня не будет рядом, Руслан выкинет что-нибудь?

— Он тебе угрожал? — настороженно спрашивает мама.

— А тебе? — задаю встречный вопрос.

— Олеся, я взрослая женщина, а он молокосос. Его угрозы — это вода на киселе. За меня не переживай. Я беспокоюсь о тебе, — мама накрывает ладонью мой кулак, который так и остается сжатым.

— Все квартиры с видеонаблюдением и охранной системой. Не волнуйся за меня, — успокаиваю ее.

— Не доверяю я этой технике, — качает головой мама.

К жилищному комплексу, в котором расположен мой новый дом, мы подъезжаем в сгустившихся над городом сумерках. Красное зарево заката, прочерченное серыми бороздами туч, скрывается за крышами многоэтажек.

Как же я соскучилась по морю! — тоскливо проскальзывает в голове мысль, которая активно начинает тормошить память, но меня от воспоминаний отвлекает телефонный рингтон.

Гаджет вибрирует в сумке, и мне приходится покопаться, прежде чем удается достать его. На экране вижу незнакомый номер.

— Кто там? — скорее машинально, чем из любопытства спрашивает мама, доставая из машины чемодан и сумку.

— Не знаю, — пожимаю плечами и принимаю вызов. — Алле? — настороженно отвечаю.

— Олеся?!

Мне знаком этот женский голос. Я его уже слышала когда-то, но где… не помню.

— Это мама Руслана. Александра, — уточняет женщина.

Мои пальцы пробирает мелкая дрожь. Я сильнее сжимаю трубку, боюсь выронить из рук телефон.

— Я вас слушаю, — хрипло отзываюсь.

Волнение накатывает так быстро, что не успеваю с ним справиться, и первое, что выдает меня, это голос.

— Олеся, я знаю, что у вас с Русланом в последнее время не ладится. Если ты не против, мне бы хотелось встретиться с тобой и твоей мамой. Нам так и не удалось поговорить и познакомиться поближе, — немного взволнованно говорит женщина.

Я оторопело кидаю взгляд на маму. Я совсем не ожидала такого поворота и абсолютно не готова к нему. Когда Руслан упомянул сегодня мать, я почему-то думала, что он говорит это специально, чтобы придать своим словам значимость.

— Я… извините, но у меня на этой неделе очень плотный график тренировок.

Мама замирает, смотрит на меня.

— Кто это? — тихо спрашивает.

— Мать Руслана, — шепчу одними губами.

— Что?! — у родительницы челюсть медленно ползет вниз.

— Может, тогда на следующей? — возвращает меня к разговору женский голос в трубке.

— Я уезжаю на соревнования. Извините.

И отключаюсь прежде, чем…

— Дай мне трубку! Дай! Я сейчас ей все выскажу! — закипает мама, и ее голос становится слишком высоким.

Я тут же удаляю номер из телефона.

— Все, мам! Все! — выставляю руку с экраном к маме лицом. — Я удалила.

— Зачем?! — удивленно спрашивает она.

— Не хочу, чтобы меня с Русланом что-то связывало. И номер его матери в своем телефоне не хочу, — сердито поджимаю губы.

Хватаю сумку, круто разворачиваюсь и, не дожидаясь родительницы, направляюсь к многоэтажке. Под колесами шуршат мелкие камешки, и это производит трудность для быстрого передвижения. Но я не обращаю на это внимания. Помогаю механике ладонями.

— Лесь, подожди меня! — зовет мама, но я упрямо двигаюсь вперед.

Я останавливаюсь отдышаться только перед пандусом. Выпустив пар, я осознаю, что эта кратковременная вспышка ярости настолько вымотала меня, что сил совсем не осталось. Оглядываюсь на маму, которая тащит по гравию чемодан и сумку, и мне становится так ужасно стыдно за свой порыв! Невольно в груди зарождается досада на саму себя за то, что, идя на поводу у эмоций, запросто могу обидеть близких мне людей.

Жду, когда подойдет мама.

— Лесь, мне кажется, ты меня переоцениваешь, — запыхавшись, произносит родительница и, бросив сумку на пороги, виснет не перилах, чтобы отдышаться.

— Извини, мам, ничего не могу с собой поделать. И меня это сильно огорчает, что не справляюсь с собой.

— Ничего, дочка, все пройдет. Не придирайся к себе. А обо мне не переживай. Я же мама, все понимаю. И даже то, насколько тебе сейчас плохо.

Мама смахивает с ресниц невидимые слезинки и снова берет в руки ношу.

— Пойдем, Лесён. А то скоро совсем станет темно. Не хотелось бы возвращаться домой так поздно.

Глава 19

Ольга

Женщина с тревогой смотрит на окна, из которых льется теплый желтый свет. Олеся осталась там одна. Без нее. Сможет ли она о себе позаботиться?

Перед глазами вспыхивает картинка, которая уже несколько дней не дает Ольге спокойно заснуть. Ублюдок, чтоб ему в аду гореть!

Ольга еле вытащила Олесю из депрессии пять назад. Нескончаемые походы к психологу. Разного рода терапии и иглоукалывание. Сколько потраченных сил и нервов! И вот ее девочка снова ожила. Стала похожа на Лесёнка, которой была до аварии.

А что это убогая тварь? Одной своей выходкой все похерила! Мерзавец!

Ольга-то так надеялась на то, что Руслан — это именно тот человек, который нужен ее дочери. Добрый. Мягкий. Уважительный. Самое главное — он любил ее девочку. Именно так Ольге казалось раньше. Она и подумать не могла, что за столь ангельской внешностью может скрываться такое чудовище. Гнилой. Отвратный. Молокосос, который возомнил из себя невесть что!

Но Ольга не позволит этому чудовищу безнаказанно гулять по земле. Олеся глупо поступила, простив его, но ничего, мама все исправит. Она-то уж точно знает, что такого прощать нельзя. И если Руслан не получит по заслугам, то это будет повторяться вновь и вновь.