Танец на лезвии ножа - Александр Сухов

Все, что было необходимо, традиционно находилось при мне в рюкзачке. Поэтому на его вопрос я отрицательно помотал головой.

Садясь за баранку «Ти-Рекса», я испытал двойственное чувство. Очень хотелось прокатиться на таком шикарном автомобиле, и в то же время жалко было бросать своего «Кентавра». Умом я понимал – старый проверенный друг в сложившейся ситуации бесполезен и более того, опасен. Удрать на нем от охотников за головами вряд ли удастся, к тому же он изрядно засвечен – не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы влезть в файлы дорожно-патрульной службы и узнать, где любой автомобиль находится в данный момент. При большом желании за пять минут, даже при помощи обычного бортового компьютера, я смог бы определить точное местоположение автомобиля президента страны или любого другого крупного чиновника, а эта информация полицией охраняется пуще глазу, что уж там говорить о каком-то заурядном «Кентавре».

Солидно урча могучим движком, «Тир» выполз из гаража и через распахнутые ворота выехал на грязную колхозную улицу.

Матео заботливо запер гаражную дверь, затем ворота, окинул грустным взором свои владения – было видно, что он всерьез собирается навсегда покинуть эти места.

Пока я выкатывал автомобиль, Злыдень тоже по-своему прощался с домом гостеприимного кузнеца. Он успел расписаться на каждом доступном столбе. Теперь всякая блохастая бестия, разговаривающая на собачьем, может запросто прочитать носом: «Здесь был крутой Злыдень! Трепещите – он еще вернется!» Сделав дело, пес растянулся на пассажирском кресле сзади и сразу же закрыл глаза. Здесь ему было намного вольготнее, поскольку салон «Ти-Рекса» в полтора раза шире, чем у «Кентавра».

Матео шлепнул дверью что есть мочи, усаживаясь на переднее сиденье рядом со мной. Такое небрежение к транспортному средству меня сильно покоробило. Хотелось сказать какую-нибудь колкость в его адрес, например: «Купи холодильник и шлепай дверцей вволю», но я сдержался – все-таки это его собственность. Кузнец немного пожужжал сервоприводами кресла, приспосабливая сиденье под свою комплекцию. Наконец он успокоился, скосил глаз в мою сторону и скомандовал:

– Трогай, Коршун! Плевать на добро – еще наживем! – И с горечью в голосе добавил: – Жалко местных – пропадут без дядюшки Матео. А может быть, и к лучшему: теперь им и денег занять будет не у кого – разбегутся или займутся наконец полезным делом в родном колхозе.

«Тир» взревел, как будто был самым настоящим доисторическим ящером, и, окатив грязью с ног до головы парочку каких-то подвыпивших праздношатающихся аборигенов, рванул прочь из этого пьяного дремотного захолустья. В зеркало заднего вида еще некоторое время можно было наблюдать, как алкаши, которым не повезло, возмущенно махали руками и что-то орали вслед удаляющемуся автомобилю.

Пробираться по разбитой вдребезги дороге даже на такой машине было затруднительно. Рвануть по полю, как я думал вначале, не получилось. С одной стороны дорога огибала болото. Гном сразу предупредил, что туда не следует лезть – засосет с концами, даже выпрыгнуть не успеешь. С другого края поле было густо усеяно гранитными булыжниками разного размера.

Много тысячелетий назад весь Эпирийский континент был подвержен мощнейшему оледенению. Языки льда километровой толщины спускались с Оратайских гор, неся внутри своей массы каменные осколки различных размеров. После того как льды растаяли, глыбы оказались на поверхности земли. В результате последующих процессов формирования рельефа большую часть из этих камней занесло песком и глиной. По непонятной причине они периодически выныривают из земных недр и захламляют крестьянские поля. Люди издавна приспособились мостить этими булыжниками дороги, но местному населению все было по барабану. Никто ничего здесь с полей не убирал лет сто, а дорогу, если она и была когда-то мощеной, теперь затянуло грязью.

Солнце перевалило через зенит, и за бортом стояла невыносимая послеполуденная жара, но внутри автомобиля установка климат-контроля поддерживала вполне комфортабельные условия. От постоянной качки или перенесенных душевных волнений мои компаньоны впали в дремотное состояние. Злыдню снилось что-то очень приятное. Пес удовлетворенно рычал и поскуливал. По всей видимости, он вновь переживал события прошедшей ночи. Матео, откинувшись в кресле, тихонько посапывал, иногда что-то бормотал на своем гномьем языке.

Поскольку я был предельно сосредоточен на управлении автомобилем, не сразу обратил внимание на тревожные сигналы, которые все настойчивее и настойчивее начало подавать подсознание. Вскоре ощущение опасности с грохотом горной лавины обрушилось на меня. Такого еще ни разу не было за всю мою жизнь. Хоть Матео и старался уверить меня, а может быть себя, в собственной значимости, и все его заверения, что Гильдия не посмеет напасть на нас в его присутствии, я был готов встретиться лицом к лицу с противником. Вот и теперь я, быстро выхватив из кармана проверенный в бою «Скорпион», пинком распахнул дверцу, перешел в ускоренный режим и выскочил из машины.

Теперь можно было спокойно оглядеться. Так и есть: Гильдия не оставила попыток расправиться со мной, а заодно и с моими друзьями. На этот раз для этой цели они подключили авиацию. Целых две боевые «Акулы», вращая винтами, направили свои хищные морды в нашу сторону. Один вертолет завис километрах в пяти, над болотом, прямо по нашему курсу и немного левее. Другой – над лесом, примерно на таком же расстоянии, но сзади и правее. С его подвесной консоли только что сорвалась ракета и направилась к «Ти-Рексу» – точнее, для меня она зависла в десятке метров от вертолета.

«Класс «прилипала», неуправляемый реактивный снаряд, эквивалент заряда две тонны стандартной гномьей взрывчатки – монита, максимальная скорость тысяча шестьсот километров в час, радиус поражения живой силы до полукилометра, – автоматически отметил я про себя тактико-технические характеристики оружия. – Прилетит – мало не покажется».

Крепко обложили, да и местечко выбрали весьма удачно. Безлюдный проселок, рядом топь – все условия для того, чтобы, расправившись с нами, спокойно осмотреть хладные трупы, забрать артефакт и без суеты и спешки спрятать концы в воду, в данном случае в болотную грязь, где никто и никогда не будет искать безродного вора Коршуна, гнома Матео и дикого на вид, но доброго и отзывчивого пса по кличке Злыдень.

Одно меня смущало: почему нас решили прикончить столь грязным способом? Ракета могла повредить шкатулку. Как в этом случае киллеры отчитаются перед заказчиком? А может быть, они настолько злы из-за понесенных потерь, что им на нее плевать, или я недооцениваю прочность артефакта? Эх, поймать бы кого из этой компашки и допросить с пристрастием! Приходилось только сожалеть, что такой возможности сейчас нет, да и вряд ли она появится в ближайшее время – жизнь научила меня держать любого представителя Гильдии на безопасном расстоянии, а при малейшей его попытке сближения – уничтожать беспощадно любыми доступными средствами. Например, так, как я собирался сделать это сейчас.