Судьба дракона - Эд Гринвуд

Ей было… тепло. Тепло — и в то же время она ощущала какое-то онемение. Она потянулась к кубку и как бы между прочим повернулась к Тшамарре, чьи глаза на мгновение тревожно блеснули ей в ответ.

Это был знак, что ее соратница-чародейка ощущает то же самое. Значит, времени осталось мало, если она не…

— Ваше прибытие к нашим воротам несколько удивило нас, — в легкой насмешливой манере опытного придворного сказал управляющий Урбриндур, — если учесть, что вас всего пару дней назад видели в Гилте и вы направлялись по западной дороге в Силптар. Или вы при помощи вашей магии носитесь по Долине из баронства в баронство в семимильных сапогах?

— Кто-то балуется магией, — отрезала леди Серебряное Древо, — или у кого-то просто очень живое воображение. Мы в этом сезоне в Гилте не были.

— О, да-да! — улыбнулся управляющий. — Можете не раскрывать своих секретов. Я не думаю, чтобы герольд острова Плывущей Пены сочинил историю о встрече с Высочайшими Князьями Аглирты или мог спутать вас с кем-то еще.

— Что за герольд? — спокойно спросил Черные Земли.

— Торнтрампет. Он часто проезжает через Сторнбридж, причем настолько часто, что мы уж заподозрили его в том, что он присматривает за нами. Для короля, конечно, но наша лояльность…

— Это даже не обсуждается, — твердо сказала Эмбра. — На острове Плывущей Пены лорд Рарандар считается одним из наиболее усердных и лояльных наместников.

Наместник Сторнбриджа радостно заморгал и расплылся в улыбке.

— Ну, миледи, — величаво заметил он со своего кресла во главе стола, — вы льете бальзам на мою душу, столь высоко оценивая мои дела. Заверяю вас, что Сторнбридж всегда-а-а-а-аххх…

Эмбра обернулась и увидела, как наместник упал носом в жаркое, разбрызгав подливу.

— Милорд? — вежливо осведомилась она, словно ей то и дело приходилось видеть, как вельможи Аглирты надают физиономией в тарелку, чтобы сладко захрапеть. С некоторым злорадством она увидела, как перепугались остальные четверо служащих Сторнбриджа, даже непробиваемый казначей. Управляющий Урбриндур был шокирован — на сей раз на самом деле.

Сначала она подумала, что Рарандар умер или того и гляди задохнется в своей тарелке, но тот всхрапнул, дав собравшимся за столом понять, что все не так плохо. За одним всхрапом последовал другой, и третий, и так далее. В любом случае, храпел наместник во все носовые завертки.

— Прямо как кабан во время гона, — удивленно прокомментировал Краер, салютуя храпящему наместнику поднятым кубком.

Хоукрил и Лорнсар Риетрел вежливо хихикнули, но у управляющего снова был взбешенный вид, да и телохранитель наместника выглядел немногим дружелюбнее.

Управляющий Урбриндур поднял руку, подзывая слуг, которые тотчас молча приблизились к нему.

Черные Земли и Хоукрил схватились за мечи, а рука Эмбры многозначительно засветилась, свидетельствуя о том, что магия готова вырваться.

Управляющий мрачно покачал головой.

— Такие предосторожности ни к чему, почтенные Высочайшие Князья. Никто не желает вам зла, но мы бы попросили вас все же удалиться в ваши апартаменты, что сделаем и мы. Наш лорд-наместник захворал, и было бы верхом неприличия продолжать застолье и легкомысленные разговоры, когда он, сраженный хворью, лежит перед нами.

Он кивнул капитану стражи, затем казначею. Оба встали, откланялись и пошли прочь.

Эйреваур бросил несколько слов кому-то из слуг в проходе, не видных гостям, и четыре стражника вошли вынести Фельдана вместе с креслом из пиршественного зала. По его ошеломленной физиономии было понятно, что эта помощь оказалась для телохранителя неожиданной и выбила его из колеи.

— Значит, до утра? — сказал управляющий Урбриндур гостям, давая понять, что им следует удалиться. Те встали, смерив взглядом слуг, которых к каждому из них, как оказалось, приставили. Слуги старались не встречаться взглядом с Тшамаррой.

— До утра, — ответил Черные Земли, ничем не выказывая одолевающей его тошноты, которая так явственно была заметна сейчас на лице его дочери и леди Талазорн. Лица Краера и Хоукрила были непроницаемы, но непривычное молчание друзей явно свидетельствовало о том, что и у них в желудках что-то неладно.

Когда Высочайшие Князья и их молчаливые сопровождающие двинулись из зала, Золотой Грифон спросил управляющего:

— Надеюсь, нас разместят в соседних комнатах?

— Увы, боюсь, нет, — ответил Урбриндур, прикрывая извиняющейся улыбкой скрытое самодовольство. — Архитектура замка, к несчастью, делает такое невозможным.

— Конечно-конечно, — довольно громко согласился Краер и заметил на лице одного из слуг мимолетную ухмылку.

— Как всякие странники, мы привыкли к лишениям, — ответил Черные Земли.

Повисло неловкое молчание, и в этом молчании они шли следом за слугами по выбитым тысячами ног ступеням винтовой лестницы, тянущейся от самого подвала до парапета верхней площадки башни.

После подъема на два этажа Высочайших Князей провели по длинному, тускло освещенному переходу. Вдоль стен коридора тянулись большие, щедро украшенные резьбой двери, по обе стороны от некоторых из них горели факелы, и под каждым стоял стражник.

— Получше следи за мной — я мишень, — шепнул Краер Хоукрилу, который улыбнулся в ответ почти так же натянуто, как и слуга, наклонивший голову, чтобы подслушать.

Эмбру провели в первую дверь. Она едва успела бросить предостерегающий взгляд на Хоукрила. Тшамарру отвели в другую, шагах в шестидесяти от комнаты Эмбры, за небольшой нишей. Троих мужчин проводили по боковой лестнице на другой этаж. Дверь открытой комнаты Эзендора Черные Земли выходила прямо на лестницу.

— Спокойной ночи, милорды, — на прощание сухо сказал он Краеру и Хоукрилу. Бывший квартирмейстер и латник обменялись взглядами и сменили темп: латник зашагал так быстро, что его слуга был вынужден бежать за ним, а Краер, наоборот, замедлил шаг, и второй слуга с несчастным видом отстал от своего приятеля.

— Вот ваша комната, милорд, — сказал слуга Высочайшему Князю Делнбону с явным облегчением в голосе, когда они дошли до другой двери с факелами и стражниками, и распахнул дверь.

На столе с каменной столешницей, окруженном высокими узкими креслами с резьбой в виде вьющихся виноградных лоз, тихо мерцал масляный светильник, кровать с балдахином, выполненная в том же стиле, стояла справа от двери, а слева — шкаф. Ширмами в углах были закрыты высокое зеркало и отхожее место.

На большом столе слева от Краера стояли кувшин и тазик для умывания и еще один кувшин с парой кубков. Перед ними на полированной столешнице были рядком разложены седельные сумки квартирмейстера и их содержимое. Похоже, ничего не пропало.