Тьма чернее ночи - Коннелли Майкл

Альберт Сэд встал из-за стола, и Босх протянул руку:

– Здорово, Наф, как делишки?

– Превосходно, друг мой. – Он махнул рукой на телевизор. – Я сегодня смотрел твой замечательный спектакль по судебному каналу. Браво.

Сэд вежливо похлопал в ладоши. Босх отмахнулся от этой демонстрации и снова посмотрел на часы.

– Спасибо. Там все готово?

– По-моему, да. Марджори велит ей ждать меня в конференц-зале. Можешь зайти оттуда.

– Ценю, Наф. Я у тебя в долгу. Дай мне знать, когда понадоблюсь.

– Можешь сняться в моем следующем фильме. Ты хорошо смотришься, друг мой. Я сегодня смотрел всю передачу. И записал ее, если захочешь посмотреть на себя.

– Нет, вряд ли. И сомневаюсь, что у нас вообще будет время. Чем ты сейчас занимаешься?

– О, жду, когда дадут зеленый свет. Есть у меня проект, который, думаю, привлечет иностранное финансирование. Это о копе, которого отправляют в тюрьму; травма от лишения жетона, уважения и всего прочего вызывает амнезию. И вот он в тюрьме и не помнит, кого из парней туда отправил он, а кого нет. Идет постоянная борьба за выживание. Один заключенный, который становится его другом, оказывается серийным убийцей, которого он сам же и засадил. Это триллер, Гарри. Как тебе? Стивен Сигал читает сценарий.

Кустистые черные брови Сэда поднялись домиком. Несомненно, мысль о будущем фильме возбуждала его.

– Не знаю, Наф. По-моему, что-то такое уже было.

– Все уже было. Но как твое мнение?

Босха спас звонок. В тишине, наступившей после вопроса Сэда, оба услышали, как в соседней комнате секретарь с кем-то разговаривает. Потом селектор на столе Сэда ожил, и раздался голос секретарши:

– Мисс Кроу здесь. Она будет ждать в конференц-зале.

Босх кивнул Сэду.

– Спасибо, Наф, – прошептал он. – Я пойду отсюда.

– Ты уверен?

– Я дам тебе знать, если мне понадобится помощь.

Он пошел к двери кабинета, но потом вернулся к столу и протянул руку:

– Возможно, мне придется уйти по-быстрому. Так что я прощаюсь. Удачи с проектом. Похоже на еще одну золотую жилу.

Они пожали друг другу руки.

– Что ж, посмотрим, – сказал Сэд.

Босх вышел из кабинета, пересек маленький коридор и вошел в конференц-зал. В центре зала стояли стол со стеклянной столешницей и два стула по бокам. Аннабел Кроу сидела на стуле напротив двери. Когда вошел Босх, она рассматривала свою черно-белую фотографию. Услышав шаги, Кроу подняла голову. Сияющая улыбка, прекрасные зубы. Улыбка продержалась немногим более секунды и сползла с лица.

– Что... что вы здесь делаете?

– Привет, Аннабел, как дела?

– Это кинопробы... вы просто не можете...

– Ты права, это кинопробы. Я пробую тебя на роль свидетельницы на уголовном процессе.

Женщина встала. Фотография и резюме упали со стола на пол.

– Вы не имеете права... Что здесь происходит?

– Ты знаешь, что происходит. Ты уехала, не оставив адреса. Твои родители мне не помогли бы. Агент тоже. Единственный способ добраться до тебя – устроить кинопробы. А теперь садись, и поговорим о том, где ты была и почему удрала.

– Так роли нет?

Босх чуть не рассмеялся. Она еще не въехала.

– Нет, роли нет.

– И римейка "Китайского квартала"[19] не будет?

На сей раз он засмеялся, однако быстро справился с собой.

– В один прекрасный день и до этого дойдет. Но ты слишком молода для этой роли, а я не Джейк Гиттес. Садись, пожалуйста.

Босх взялся за стул напротив нее. Но Аннабел не стала садиться. Она выглядела очень расстроенной. Это была красивая молодая женщина с лицом, которое часто обеспечивало ей то, что она хотела. Только не сегодня.

– Я сказал, садись, – рявкнул Босх. – Ты должна кое-что понять. Ты нарушила закон, когда не ответила на судебную повестку, предписывающую явиться сегодня. Значит, если я захочу, то могу просто посадить тебя под арест, и дальше мы будем разговаривать в кутузке. Или же посидим здесь, потому что нам позволили воспользоваться симпатичной комнатой и поговорить культурно. Выбирай, Аннабел.

Она рухнула на стул. Губы сжались в тонкую, твердую линию. Помада, которую актриса аккуратно нанесла для кинопроб, уже начинала стираться. Босх долго рассматривал ее, прежде чем начать.

– Аннабел, кто до тебя добрался?

Она бросила на него острый взгляд:

– Послушайте, да, я испугалась. Я и теперь боюсь. Дэвид Стори – человек могущественный. За ним стоят ужасные люди.

Босх подался вперед:

– Тебе угрожали?

– Им незачем угрожать мне. Я знаю, как оно бывает.

Босх откинулся на спинку стула. Аннабел смотрела куда угодно, только не на него. Уличный шум бульвара Сансет пробивался через закрытое окно. Где-то в доме спустили воду в туалете.

Наконец девушка посмотрела на Босха:

– Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы ты дала показания. Хочу, чтобы ты выступила против этого типа. За то, что он пытался сделать с тобой. За Джоди Кременц. И Алисию Лопес.

– Кто такая Алисия Лопес?

– Еще одна, кого мы нашли. Ей не так повезло, как тебе.

На лице Кроу отразилось смятение.

– Если я выступлю на суде, то больше никогда не получу работу. А может, и хуже.

– Кто тебе это сказал?

Она не ответила.

– Ну давай, кто? Твой агент? Кто?

Она покачала головой.

– Я занималась в "Кранче", ну, гимнастическом зале, была на тренажере, и этот тип присел рядом со мной. Он читал газету. Ну, я занималась своим делом, а он вдруг заговорил. Ни разу не взглянул на меня. Просто рассуждал, глядя в газету. Он сказал, что читает материал о процессе Дэвида Стори и ему не хотелось бы быть свидетелем против такого человека. Сказал, что такой свидетель больше никогда не найдет работу.

Она умолкла. Босх ждал. И внимательно смотрел на нее. Ее страдания казались искренними. Аннабел чуть не плакала.

– Я... я так запаниковала оттого, что он там, прямо рядом со мной, что слезла с тренажера и убежала в раздевалку. Просидела там час и даже потом боялась, что он еще поджидает меня. Следит за мной.

Девушка расплакалась. Босх встал, вышел из комнаты и заглянул в уборную в коридоре. Там лежала пачка салфеток. Он забрал ее с собой в конференц-зал и подал Аннабел Кроу. Сел.

– Где находится "Кранч"?

– Недалеко отсюда. На пересечении с бульваром Сансет.

Босх кивнул. В кафе этого торгово-развлекательного комплекса Джоди Кременц познакомилась с Дэвидом Стори. Любопытно, есть ли тут связь. Может быть, Стори ходит в "Кранч". Может быть, у него там приятель-костолом, который и угрожал Аннабел Кроу.

– Ты разглядела этого типа?

– Да, но это не имеет значения. Не знаю, кто он. Никогда не видела его ни до, ни после.

Босх подумал о Руди Таферо.

– Ты знаешь следователя со стороны защиты? Парня по имени Руди Таферо? Высокий, черноволосый, загорелый. Красавчик.

– Не знаю такого, но в тот день там был не он. Тот тип был маленький и лысый. В очках.

Описание ничего не сказало Босху. Надо будет рассказать об угрозах Лэнгуайзер и Крецлеру. Возможно, они захотят сообщить об этом судье Хоктону. Возможно, захотят, чтобы Босх отправился в "Кранч" и поспрашивал, попытался бы подтвердить что-то.

– И что вы собираетесь делать? – спросила она. – Заставите меня давать показания?

– Вопрос не ко мне. Решать будут обвинители, когда я расскажу им твою историю.

– Вы так считаете?

Босх поколебался и кивнул.

– Ты все равно должна прийти. У тебя повестка. Приходи завтра между двенадцатью и часом, и он и сообщат тебе, что делать.

Босх знал, что ее заставят давать показания. Им все равно, реальна угроза или нет. Они должны беспокоиться о деле. Аннабел Кроу будет принесена в жертву ради Дэвида Стори. Мелкая рыбка, чтобы добыть крупную.

Босх заставил ее выложить содержимое сумочки. Просмотрел вещи и нашел записку с адресом и номером телефона. Временная квартира в Бербанке. Кроу призналась, что оставила все пожитки на складе и поселилась во времянке, ожидая окончания процесса.