Паутина прошлого - Виктория Щабельник

— Надеюсь, Алеша тебя посветил в детали? — Миша взглянул на девушку. И она слегка покраснела. До сегодняшнего дня ее товарищ никогда не позволял себе подобных взглядов, возможно опасаясь ревности со стороны Алешки. Что же изменилось теперь?

— В общих чертах, — отозвалась она, — я хочу на него взглянуть

— Разумеется, — широко улыбнувшись, Миша подошел к Марине, и достал из кармана завернутый в тряпицу небольшой предмет прямоугольной формы. Развернув, он вложил в руки девушки камень, и, не сводя с нее глаз, наблюдал за реакцией.

— Он черный! Как такое может быть? — нерешительно она посмотрела на каждого из ребят в отдельности. Когда очередь дошла до Алешки, он отвернулся, но на какой-то миг она смогла прочесть в его глазах обиду и боль.

— Поверь мне! Еще как может, — успокоил ее Миша, — я тут навел справки…

— Он ходил в библиотеку, — поддел его Пашка.

— Ну не всем же кулаками махать, — парировал приятель, — кто-то ведь должен и головой думать. Так вот — черные бриллианты существуют! Они получаются из алмазов черного цвета — карбонадо. Этот камешек стоит кучу бабок. Так что мы богаты!

— Мы богаты, — выдохнула Марина, старательно отводя взгляд от своего возлюбленного.

— Осторожно! На нем кровь. Ты можешь испачкаться, — голос Алешки прозвучал неожиданно громко. Марина вздрогнула всем телом, и нечаянно выронила камень. Алешка тут же нагнулся и поднял его.

— Что ты несешь? — возмутился Пашка.

— Тебе ли не знать, — грубо бросил Алешка, — ответь мне: легко было застрелить беспомощного старика? Или вы решили забыть об этом инциденте и продолжать делить добычу?

Его язвительный тон заставил ребят побледнеть — Мишку от злости, Никиту от страха.

— Как убит? Кто убит? Пахомов? Ребята, вы чего? — слабо пробормотал он.

— С чего ты взял, придурок, что мы грохнули этого старикашку? — угрожающе надвигаясь на него, спросил Пашка. Миша обходил Алешку по кругу, словно примериваясь для броска. Хотя, парень был уверен — его друг никогда не будет нападать сам. Не теперь, когда у него есть те, кто готовы это сделать за него. Он не знал, откуда взялась эта уверенность. Возможно, что события прошлой ночи на многое открыли ему глаза. Жаль, что для кого-то было уже слишком поздно!

— Ты застрелил Пахомова из его же пистолета! — сохраняя спокойствие, сказал Алешка, глядя на Павла, — остался там, чтобы добить! Зачем? Чтобы он не смог нас опознать? Но мы же были в масках! Мы пришли туда не затем, чтобы убивать! Знаю, оправдание слабое и нам нет прощения. Единственное, что мы могли бы сделать — признаться во всем. Мы можем помочь человеку!

— Это кому же? — вкрадчиво спросил Миша.

— Сын Пахомова в тюрьме! Он ни в чем не виноват!

— Ты дурак! — парни замерли друг напротив друга, между ними возникло ощутимое напряжение. Мариной овладел порыв броситься туда, к ним, встать напротив Алешки и не позволить друзьям… Что? Чего она опасалась? Сейчас они все решат между собой, и ей не придется вмешиваться в это дело. Они договорятся сами, продадут этот проклятый камень и поделят деньги между всеми. Она представила, как они с Алешкой навсегда уезжают из этого городка, и невольно улыбнулась. Все будет хорошо! Ребятам просто нужно остыть. А Алешка… он поймет, что не нужно ворошить прошлое. Никто ни о чем не догадывается, значит, все к лучшему.

— Какое мне дело до чьего-то там сына? Старик мертв, его сынуля пойдет на нары. А это значит, что никто не будет нас подозревать! Слышишь? Мы выйдем из этой истории чистенькими. И не надо мне заливать о крови на руках — не мы, так другие.

— Ты себя слышишь? Я видел парня! Менты на нем живого места не оставят!

— Ты хочешь, чтобы это же было с нами?

— Я признаюсь во всем, возьму всю вину на себя.

— Алешка! Что ты такое говоришь? — крик Маринки оглушил всю компанию, — идиот! Как ты можешь? Если не хочешь думать обо мне, подумай о себе, отце. О Таньке своей подумай! Ты хочешь в тюрьму? И что дальше? Для всех ты станешь убийцей и вором.

— Я и так убийца, и вор! — твердо произнес Алешка, — не бойтесь. Это больше никого не коснется. Я один был в доме, и точка.

— Думаешь, они не поймут, кто тебя навел? — грубо сказал Пашка, — да они сразу просекут, что в доме орудовал не один человек, и вытянут из тебя все. И поверь мне — задавать вопросы они умеют.

— Считаешь себя таким правильным, да? — язвительно бросил Миша, — готов понести наказание по всей строгости закона?

Он сильно толкнул Алешку, и тот был вынужден сделать шаг назад. Мишка угрожающе на него наступал. Алеша, чтобы не спровоцировать драку, поднял руку вверх, словно прося его выслушать. В сжатой ладони мелькнул бриллиант.

— Отдай камень, — внезапно севшим голосом произнес Мишка, — не хочешь его — твое дело. Никто заставлять не будет. Отдай и катись отсюда к чертовой матери. Так уж и быть, отпустим по старой дружбе. Но прежде, ты поклянешься, что никто ни о чем от тебя не узнает. Иначе…

— Ребята? Вы чего? — Никита приподнялся, и обвел компанию испуганным взглядом, — вы серьезно?

— Он может нас сдать! — Пашка нервно улыбнулся, — неужели даже подружку свою не пожалеешь? Она ведь замешана в этом деле. Учти — молчать никто не будет.

— Пашка — заткнись! — выкрикнул Миша, — отдай камень, и убирайся!

— Не могу, — тяжело выдавил Алексей, и, обернувшись к Марине, посмотрел ей прямо в глаза, — ты со мной?

На миг в глазах девушки промелькнула боль, и на ресницах выступили слезы. Ее лицо побледнело, а из дрожащих губ вырвался всхлип. Казалось, она разрывается между любимым парнем и мечтой, которая, наконец, столь близко, что можно до нее дотронуться. Она снова почувствовала в своей руке бриллиант, коснулась его горящих, словно каким-то магическим светом, темных граней. Алешка видел, как быстро сменяются чувства на ее лице: неуверенность, страх, недоверие, разочарование. Наверное, именно это последнее, такое неуверенное, но особенно болезненное для него чувство, заставило парня принять окончательное решение.

— Прости, — услышал он как бы издалека ее голос.

Алешка ловко отразил первый удар. Резким движением он отбросил от себя Мишку, и, увернувшись от Пашки, сделал тому подсечку. Никита не посчитав нужным вмешаться, просто стоял на том же месте, глядя на своих товарищей. За несколько секунд освободившись от нападающих, Алешка сел на мопед и дал полный газ. Пашка, весь в грязи с разбитым носом зло сплюнул, глядя вслед бывшему приятелю.

— Его надо остановить, — хмуро произнес Михаил.

2008 год…

Мне снова почудился странный звук, но я уже не могла оторваться от мелких строк, от этой чужой и трагической жизни, неожиданно ставшей частью моей собственной. Оставалось совсем немного, чтобы добраться до конца, и с каким-то остервенением я врезалась глазами в местами размытые, едва различимые строки, чтобы наконец-то узнать все. Все до конца.

27 июля 1980 года…

«Они близко! Я понял это, как только вышел из дома, ставшего нам укрытием за последние дни. Я остро почувствовал взгляд, что прожигал меня насквозь: злой, непримиримый. После того, как пропал Родион, я стал более осторожен. Но здесь любой чужак может вызвать подозрение. Уж слишком мы отличаемся от тех, кто живет в этом месте годами. Догадываюсь ли я о том, что произошло с моим другом? Возможно, просто запрещаю себе думать об этом. Что это изменит, когда я твердо решил идти до конца. Сейчас трудно поверить, что когда-то это были лишь заданием, одним из многих. Понимают ли те, кто нас сюда послал, с чем нам придется столкнуться? Доверяют ли по-прежнему? Мне не нужно было брать в дело Михея. Теперь я знаю точно — он работает против нас. Мы уже давно перешагнули черту, а это значит, что поздно сожалеть. Можно ли назвать мою страсть одержимостью? Быть может. Болен ли я? Наверняка! И мне остается лишь попытаться исчезнуть до того, как они поймут, что Странник у меня…

Сейчас я держу его в руках! Черный бриллиант, прямоугольной формы, 230 карат. Любуюсь, игрой солнечного света на его темныхгранях. Во все времена черный бриллиант олицетворял собой тайну и силу, могущество и богатство. Никогда бы не подумал, что такое вообще возможно! До сих пор о нем не было никаких упоминаний, словно бы его никогда и не было. Странник… Он намного больше, чем знаменитые „Око Брахмы“ и „Корлов“. И я позабочусь, чтобы этот ореол никогда не был развеян. Говорят, что он сам выбирает себе хозяина, и служит защитой лишь тому, кого сочтет достойным себе. Я не считаю себя достойным, но почему-то для меня важно, чтобы он никогда не попал в руки им…»

Я отложила дневник, стараясь прийти в себя. Невероятно, чтобы мертвый камень мог вызвать в рассудительном человеке подобные чувства. Я слышала, как люди теряли разум во времена Золотой лихорадки. Возможно ли, что жажда наживы взяла в Пахомове вверх над любовью к близким? Что он был за человек? И почему этот камень занял такое прочное место в его жизни?