Игра на Цезаря - Елена Саринова

Следующие семь секунд я лишь, водя руками, выжидающе висела, следя за противником, удивленно распахивающим и смыкающим пасть. Вполне уважительную, хоть и без явных клыков. "Кто ты?" - глухим эхом принеслось ко мне назад. Ритуал знакомства явно рисковал растянуться до дворцового этикета. В противовес моим возможностям, длительность одной из которых (везенье), была неизвестна и мне самой, а вторая (задержка дыхания) равнялась от силы десяти минутам. Пришлось знакомство срочно свернуть, перейдя сразу ко второй фазе: "Приказ подчинения", а секундой позже "Смерть". В последнее я вложила всю свою душу, очень красноречиво оскалившись врагу. И хоть зубов таких в моем рту не росло, тот вполне проникся и... попер в ответ в бой. Вот хам! И влупила по твари знаком парализации. "Хам", отброшенный знаком назад, напоследок вновь удивился. И с этой миной, столбом пошел вниз. К своей "уютной норке" из костей... Уф-ф... Я же развернувшись к камышам, метнулась в самую их гущу.

Последствия второй моей ошибки вмиг забили глаза, превратив и без того густую "чащу" в месиво из стеблей, корней и донного ила вокруг. Но я упорно продолжила лезть все глубже, наподобие селянки, полющей свой бурьянный огород. Разбуженные мелкие рыбы бросались от меня врассыпную, а воздушные пузыри от земли, щекоча, потоками устремлялись вверх, но я видела лишь одно впереди - мой ориентир... И едва не промахнула мимо...

Вот как выглядит янтарь в природе? Да тысь моя майка! Кто б знал! Это вам не сердце ангела или бусы из прозрачных желтых "слез". Это... обычный серый камень, шершавый, угловатый, со следами древесной коры на боках. Да его не сразу и разглядишь. Особенно в поднятой мной вокруг мути. Поэтому я на целую минуту замерла, под стук сердца неподвижно зависла, ухватившись руками за стебли камышей. Пока вновь отчетливо не увидела свой ориентир. И тогда начала рыть... Ногтей у меня не было. То есть, не совсем, а таких, как у дам. Но, и сейчас я их, кажется, содрала до единого. Выворачивая сначала землю с корнями, а потом и сам янтарь из его тысячелетних гнезд. Камни большие, маленькие, сплоченные и врассыпную. Да сколько ж их здесь под защитой не меньшей по возрасту твари? Пока не уперлась в настоящую глыбу, отделяющую от моей цели пути. Пришлось поднатужиться еще. И, выпустив изо рта стаю пузырей, я, почти вслепую, отодвинула ее край... Мама моя... Родненькая... Янтарь, приплюснутый, размером с голову младенца, вспыхнул слабым синим светом и... потух. Я, схватив его, рванула вверх...

"Рванула", было сказано с большой долей патетики, допустимой во время исполнения "подвига". До "верха" было ярда полтора. И, первым делом, втянув ртом воздух...

- Наконец-то! - подцепил меня Эрик и втащил на скамью. - Агата, хоб тебя забери! Да разве так... - и присел напротив. - Ты его все-таки...

- Ага, - прижимая камень к груди, ошалело кивнула я. - Нашла.

Рыцарь, дернув из-под меня рубаху (все-таки, готовился занырнуть), накинул мне ее на плечи и сверху обхватил руками, вливая попутно силы и тепло:

- Молодец... молодец. А теперь, валим отсюда.

И вот только тогда, из-за рыцарского плеча, я огляделась... Тысь моя майка. "Хоб меня забери". Озерные кряквы, стаей носящиеся над ночной водой, месиво из камыша с донным илом волнами вокруг лодки, а совсем рядом, вдоль берега, крики и скачущие огни факелов:

- Варя?

- Угу, - огласились мне в спину.

- Я тебя сильно напугала?

Голос "не ребенка" был не менее удивленным, чем мой собственный:

- Не-ет. Я не видела ничего. Я только... Агата, так наш Ник не в чужом мире?

Ник... Вода. Сом... Шашлык из... И меня, дернувшуюся от Эрика к краю борта, так не вовремя и так по "беременному" вывернуло наизнанку... И лишь после этого мы "свалили". Очень срочно...

- Дядя Теофил, только осторожнее!

- Племянница, ты меня оскорбляешь.

Полчаса спустя мы втроем (Варю я с устной благодарностью и клятвой о неразглашенье отправила наверх спать) вновь были в родственной мастерской. И дружно сейчас зависли над столом.

- Дядя Теофил...

- Ага-та, - процедил тот от зажатого в тисках камня. - Или смолкни или тоже спать иди.

- Ага, - в ладонь зевнула я. - Как же. Я, как только удостоверимся, махну прямиком к нашему уважаемому гному.

Эрик злорадно хмыкнул мне в левое ухо:

- Хотел бы я на это посмотреть.

- А что? - оторвалась я от камня. - Хотя...

- Угу. Может заартачиться.

Мой сосредоточенный дядя поднял на нас косые глаза (святым Авосем клянусь, он их только что к носу свел!):

- У тебя, Эрик, на лбу прописано: "рыцарь Прокурата". А особо "сметливые" там еще и номер комтурии разглядят. Так что, подождем ее тут. Хоть я и уверен: на этот раз разговор будет куда продолжительней. Смотрите.

И мы посмотрели...

- Тысь моя майка.

- Хоб меня... так это она и есть?

Сквозь тонко снятый поверхностный слой, на нас глядела нежно бежевая бабочка неземной красоты. Ну, мне она такой показалась. Две пары длинных крыльев. Нижние, поменьше - лентами опущены вниз, верхние - с перламутрово голубыми задранными уголками. Ворсовые волоски, как юбка из длинной тонкой пряжи и само маленькое туловище... действительно, сильно схожее с нашим.

- Редчайший случай, с какой точки зрения ни глянь, - выдохнул над ней дядя Теофил. - Мало того что точно, бохос, так еще и сохранилась... обычно, жертвы янтаря скрючены в нем в предсмертных потугах, а эта...она будто до сих пор летит. Полный размах.

- Полный улёт, - перехватившим голосом выдала я и поймала на себе взгляд Эрика. - Что?

- Ничего. Ты - молодец, я тебе уже сказал. Но могла б и магией себе под водой помочь.

- Ой, да все зажило уже, - отмахнулась я от него. И в правду, две глубокие борозды (на правой голени - от хвоста твари, вдоль внутренней части левой руки - от угла камня) и содранные ногти на руках давно регенерировались, оставив напоследок, в качестве "побочного эффекта" лишь сонливость. Но, спать мне еще... - Магией было нельзя - вдруг бы повредила ей янтарь? И я тогда пошла...

На подходе к дому номер тридцать шесть меня, преисполненную решимости, и с увесистым "аргументом" в сумке, вдруг настиг первый местный сюрприз: кабинетные окна второго этажа ярко горели (в половине третьего то). А минуту спустя, уже на крыльце, и вовсе чуть не огребла от раскрывшейся двери, из которой скоро вышел украшенный бакенбардами, важный маг земли. На пару секунд мы с интересом замерли друг против друга. После чего мне символически качнулись и свалили в свой полыхнувший подвал.

- Мне бы... - развернулась я назад. - Ух, ты! Доброй ночи, господин Нубрс!

Гном, наряженный в пафосный бархатный сюртук (в половине третьего то!), закатив к ночному небу глаза, простонал: