Истина или пропоганда - Джордж Вандеман

А в дни Реформации стали открываться и ярко сверкать одна истина за другой. Многие реформаторы вносили свой вклад в развитие просвещения и по мере продвижения вперед собирали вокруг себя последователей. К сожалению, у этих последователей была склонность останавливаться в поисках истины там, где остановился их лидер. Они не продолжали исследований в свете истины. Поэтому у нас различные вероисповедания.

Не парадокс ли, что борьба за сохранение живой истины привела к разделению христианского мира, которое мы наблюдаем сегодня? Зорко охранять учение предков, почти не задумываясь зачем… Друзья мои, я очень давно решил найти людей, которые будут стоять на страже истины, даже если обрушатся небеса.

Очевидно, такие люди существуют, ибо Иоанн описывает тех, кто в эти последние дни будет «соблюдать заповеди Божий и веру в Иисуса» (Откр. 14:12).

Пламя Реформации, разгоревшееся несколько веков назад, еще не совсем потухло. Его самые яркие дни все еще впереди. И в эти последние дни земной истории они вспыхнут во славе. Я хотел бы приобщиться к ним. «Стезя праведных — как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня» (Притч. 4:18).

Да, века донесли до нас печальную повесть компромиссов, заговоров и интриг. Но они рассказали и о преданности Библии и Христу до самой смерти. Самая вдохновляющая глава этой повести — история вальденсов.

В долинах Пьемонта, на севере Италии, они упорно сопротивлялись искажению истины. Вальденсы нашли пристанище в этих долинах у подножия Альп и в буквальном смысле слова поклонялись Господу в пещерах. Там до сих пор сохранилась одна большая пещера — вы можете спуститься в нее на коленях, цепляясь руками за выступы, — где многие из них отдали свои жизни, до последнего вздоха воспевая хвалу Господу, когда враги развели у входа в пещеру костер.

Вальденсов с детства учили быть миссионерами. Они переписывали Священное Писание от руки. Молодые люди, переодетые торговцами, прятали за пазухой драгоценные рукописи и распространяли повсюду слово истины. Иногда им приходилось расплачиваться за это жизнью.

Но у этой истории печальный конец. Он не дает мне покоя с тех пор, как я о нем узнал.

Не так давно мой друг побывал в одной из долин Пьемонта с группой молодежи. Вечером они собрались у костра, распевая гимны и рассказывая миссионерские истории. Несколько современных вальденсов подошли поближе и стояли во тьме, прислушиваясь к их голосам. Они были глубоко взволнованы, услышав, что молодые люди пели о Втором пришествии Христа и готовились стать миссионерами, каковыми были сами вальденсы на протяжении столетий.

В наступившей тишине пожилой вальденс вышел из темноты к свету костра и сказал моему другу: «Вы должны продолжать! Мы, вальденсы, оставили великое наследие. Мы гордимся историей своего народа, сражавшегося за сохранение света истины в этих горах и долинах… Это великое наследие нашего прошлого, но будущего у нас нет. Мы оставили учение, в которое когда-то верили».

Он показал на окрестные горы и рассказал о молельнях вальденсов. «В последние годы в этих долинах, где все дышит священной историей, нас больше не посещают видения, какие были прежде. Мы напрасно старались удержать в церкви нашу молодежь. Рядом с этими молельнями, где высечены слова «Свет, горящий во тьме», мы построили танцевальный зал, надеясь, что таким образом сможем удержать нашу молодежь. Но наши дети не интересуются церковью и не любят ее; все их интересы там, внизу, в сверкающих огнями больших городах. Они больше не желают оставаться здесь. Какое чудо, что в вашей церкви все еще есть молодежь, которой интересно побывать в нашей долине и изучить историю, которая нам так дорога. Но все это в прошлом. Печально, но мы больше не идем вперед, смело глядя в будущее. Вы должны продолжать!»

Да, эти слова не дают мне покоя. Вот какое печальное послесловие: веками стоять на страже истины — и утратить ее. Случившееся наводит на серьезные размышления. Детям тех, кто не изменил своим убеждениям перед лицом всеобщего морального разложения, преследований и даже мученической смерти, суждено было поддаться соблазну легкой жизни; и хотя их отцы построили танцплощадки рядом с молельнями, они все равно утратили свои видения, своих детей и свою надежду. Это действует отрезвляюще. После столетий непреклонной преданности один из их числа вынужден сказать о своей священной истории: «Но все это в прошлом. Печально, но мы больше не идем вперед, смело глядя в будущее. Вы должны продолжать!»

Таков тревожный призыв вальденсов. Кто-то должен продолжать. Кто-то должен подхватить факел истины, выпавший из рук людей, веками хранивших верность, — и стоять на страже, пока Он не придет!

Когда «никому нельзя будет ни покупать, ни продавать»

Столетиями свирепствовали в Старом Свете безжалостные законы деспотизма. Мы называем это время темным средневековьем. Некий колосс, в котором причудливо сочеталась светская и религиозная власть, сковал своими цепями умы и души людей.

Опыт этих столетий научил нас, что если религия ищет поддержки у государства для утверждения своих догм, то права человека будут уничтожены дотла. Свидетельства об этом нынче может прочитать каждый.

Но угнетенные не желали навсегда остаться таковыми. Преследования охватили всю Европу, вплоть до Британских островов. В конце концов небольшая группа героев, людей разного возраста и пола, бежала в Голландию в поисках уголка, где можно было бы поклоняться Господу. И вот однажды они вместе со своим пастором опустились на колени, помолились и вышли из небольшого голландского порта в плавание — сначала в Саутгемптон, затем в Плимут и, наконец, бросили вызов Атлантике. Храбрецов было чуть больше ста человек — мы называем их пилигримами, а их корабль носил нежное имя «Мейфлауэр», что означает «Майский цветок».

Более трех столетий миновало с тех пор, как первые пилигримы пересекли Атлантику на тесном, расшатанном штормами паруснике, чтобы начертать на небесах видимое всему миру слово «свобода».

Но была ли когда-нибудь человеческая свобода в большей опасности, чем в наше время? Свобода, несмотря на ее достойное восхищения прошлое, может быть легко брошена на алтарь современного легкомыслия. Ибо даже если вы с удобством расположились в вашем надежно защищенном доме, враги свободы изобретают кандалы для разума!

Могу я говорить откровенно? Господь, Который дал вам жизнь, дал вам и свободу. Ваша душа свободна. Никакой правитель не может даровать вам религиозную свободу. Она у вас есть. Привилегия выбора — это дар вашего Создателя. Правителям остается только признать это.

На самом деле, право мыслить, мыслить самостоятельно — это такая функция человеческого существа, которую, как и право дышать, невозможно разрешить или запретить. Однако наиболее жестокие проявления тирании в истории — насилие, лишение свободы и пытки — возникли из-за желания большинства навязать свои взгляды другим.

К сожалению, многие из тех, кто искал на скалистых берегах Новой Англии политическую и религиозную свободу, не распространяли это право на других — во всяком случае, не в первое время. Те первые годы отмечены такой же нетерпимостью, от которой сами пилигримы спасались бегством.

Именно Джеймс Медисон услышал в юности бесстрашную проповедь баптистского священника из окна тюремной камеры в старой Вирджинии. С того дня у него зародилось страстное желание обеспечить свободу совести своему народу, если у него когда-нибудь появится такая возможность. Он неутомимо трудился вместе со своими единомышленниками, пока наконец первая поправка не заняла свое место в федеральной Конституции. Она звучит просто и величественно:

«Конгресс не намерен создавать закон, касающийся введения религии или запрещения ее свободного исповедания;

или ограничения свободы слова и печати; или права граждан на мирные объединения и обращения к правительству ради восстановления справедливости».

Свобода вероисповедания, свобода слова, свобода печати, свобода собраний, свобода петиций — все это было гарантировано.

В вопросах религии отцы-основатели Церкви руководствовались тем принципом, что совесть никогда не принадлежит кесарю. Совесть принадлежит Богу. Никто не выразил этого лучше, чем Сам Иисус: «Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22:21).

Так сказал Иисус. Но не всегда так поступали люди. Слишком многие кесари пытались принуждать совесть, слишком многие влиятельные общественные силы пытались подавлять всякое инакомыслие. И слишком многие самозваные стражи истинных убеждений считали, что они вправе препятствовать проявлениям свободной мысли.