Необузданная сила - Шон Уильямс

— А как насчет того, что случилось с нами помимо этого? Я покинула военно-воздушный флот, а ты бросил своего Учителя. Мы идем одной дорогой. И можем помочь друг другу.

— Никто не может помочь мне.

— Я не думаю, что ты действительно так думаешь. Я только думаю, что ты боишься, что позволишь мне попробовать.

— Ты всерьез так думаешь? — он не смотрел на неё, но она заметила, как напряглись мышцы на его шее. — После того, как я убивал штурмовиков, мне стоит бояться тебя?

— Это были не только штурмовики, — сказала она с большей горячностью, чем хотела.

Он снова поглядел на нее.

— Да, и Капитан Стерн.

— Не забудь еще и пилотов-истребителей, — сказала она. — Один из них был парнем, с которым я имела обыкновение летать.

Старкиллер ничего не сказал.

— Намного легче бороться с Империей, когда она является безликой, — сказала она, — когда люди, жизни которых ты обрываешь, скрыты за шлемами штурмовиков или дюрастиловыми корпусами. Но когда они — люди, которых мы знали, обычные люди… — Она пожала плечами. — Насколько тяжелее это тогда сделать?

Он смотрел на нее, пока мурашки не поползли вниз по ее спине.

— Ты долго думала? — спросил он.

— Нет, — ответила она. — Я… — «Я лишь хочу, чтобы ты поговорил со мной», но она не могла сказать этого. — Это неважно.

Она повернулась на каблуках к выходу. Может быть, ПРОКСИ был не единственным, кто хотел бы когда-нибудь достать его, кончиком пышущего жаром светового меча.

— Юнона, — сказал он, останавливая ее в дверном проеме. — Я сожалею о твоем друге.

Она глубоко вздохнула.

— Конечно. Он не был моим настоящим другом, и это не было чем-то личным. Парень просто оказался в ненужном месте в ненужное время.

— И не на той стороне, — добавил он.

— Да, и это тоже. — Она почти добавила «Ты не должен напоминать мне», но оставила несказанное, чувствуя, что он так или иначе изучает и, возможно, проверяет ее.

«Я иссякла», подумала она и вернулась к работе.

Старкиллер появился некоторое время спустя, выглядел он опрятнее и физически немного посвежевшим после короткого перерыва.

— Куда мы направляемся? — спросил он Юнону.

— Никуда, — ответила она.

Koтa смотрел на него слепыми глазницами.

— Когда я видел Бейла Oргана, он сказал, что он нашел кого-то, кто помог бы ему, кроме меня. Его выбор пал на мастера Шаак Ти. Я предупредил его, что это будет слишком опасно, и только дурак станет искать ее. Я ничего не мог сделать, чтобы остановить его. — Челюсть старика выдавалась вперед, словно предупреждая любого, кто хотел бы его остановить. — Я говорил с Иленик Ит’кла, его помощником на Алдераане. Бейл исчез, как только приземлился на…

— Фелуции, — сказал Старкиллер, кивая.

Koтa поднял голову, словно услышал очень слабый, отдаленный звук.

Наступила тишина. Старкиллер слишком поздно замолчал, в то время, как Юнона поняла, о чем он сказал. Понял ли Кота? Юнона наблюдала с легкой паникой, как рука Старкиллера движется к рукоятке меча на его талии.

— Сила сильна в тебе, парень, — сказал Кота мягко, — для того, чтобы почувствовать мои мысли.

Юнона позволяет части напряжения покинуть ее.

— Ты так легко читаемы, старик, — сказал Старкиллер.

— Тогда я предполагаю, что ты знаешь, что Фелуция — опасное место.

Старкиллер не принял его волнения.

— Я могу справиться с этим.

Koтa наклонялся ближе.

— Не будь самонадеянным, парень. Фелуция — мир, где точно уравновешены светлая и темная стороны Силы. Шаак Ти была единственной, препятствующей тому, чтобы Фелуция была поглощена тьмой. Если что-то случилось с ней, то по сравнению с тем, что случилось с тобой в хижине, это будет похоже на дурной сон.

Старкиллер вздрогнул.

— Как вы узнали?

— Ты тоже легко читаем, — улыбнулся Кота.

— Фелуция, так Фелуция, — сказал Юнона, чтобы снять напряженность.

— Нет. — Старкиллер положил ей руку на плечо прежде, чем она повернулась к панели управления. — Ты идешь немного отдыхнуть. ПРОКСИ и я в состоянии преодолеть остаток пути. Я разбужу тебя, когда мы доберемся до места.

Она посмотрела на него и кивнула. Он думал о ней; это воодушевляло.

— Хорошо. Но если что…

— Не волнуйся. Ты нас услышишь. Иди. — Он занял ее место за пультом управления. — Теперь, ПРОКСИ, самое время напомнить мне, как работает астронавигация.

— Я боюсь, хозяин, потребуется слишком много времени, чтобы наполнить вашу первичную программу требуемыми алгоритмами…

Улыбнувшиь самой себе, она покинула кабину и пошла немного отдохнуть.

Глава 24

Ей приснился крайне реалистичный сон, что она уже вернулась на Фелуцию, и наблюдала за распусканием чрезвычайно хрупкого цветка. Ярко-красные лепестки скрывали очень черную сердцевину. Когда она нагнулась, чтобы получше его рассмотреть, то обнаружила, что по нему ползают крошечные многоножки.

Затем она оказалась на орбите, наблюдая за подвешенной цепью, закрепленной сверху, относительно её основания. Огромный кусок поверхности Фелуции проплывал рядом, как пробка от ванны. Планета начала съеживаться, становясь прозрачной, пока не превратилась в Каллос под покровом дыма. Она пристально вглядывалась в этот кошмар, зная, что не в состоянии вернуть пробку на место, как бы ей этого не хотелось.

Потом она услышала ругань отца за то, что она опозорила свою семью и Империю. Когда же она попыталась первый раз в жизни высказать ему, что это он неправ во всем — в Палпатине, в его кровожадном режиме, его выражение лица с крючковатым носом превратилось в свинорылую физиономию самого Императора, рычащего на неё и повторяющего слова отца.

Вдруг она поняла, что Император и лицо её отца, не были реальными. Это был ПРОКСИ, применяющий на ней ментальные трюки. Она оборвала иллюзию, пытаясь выпутаться из неё, но всё, что она обнаружила, так это добродушно улыбающегося Старкиллера.

— Кто ты? — спросила она его. — Как тебя на самом деле зовут?

Он улыбнулся еще шире и сказал:

— Ты напрасно растрачиваешь свою благодарность на меня.

Она проснулась в холодном поту, чувствуя себя барахтающейся в одной из зараженных луж на Раксус Прайме, и уже знала, что больше не сможет заснуть.

Глава 25

Юнона вернулась в рубку прямо перед тем, как ученик послал ПРОКСИ разбудить ее. Он посмотрел на нее и нашел, что после сна она не выглядела отдохнувшей. Он чувствовал ее скрытое глубоко напряжение после последних событий, но она попыталась придать своему лицу столь спокойное выражение, насколько это было возможно.

— Я иссякла, — сказала она.

Он был поражен. Эти слова могли подразумевать больше, чем только потребность во сне. Что, если эмоциональное напряжение, связанное с ним, чрезмерно? Его миссия была намного более важной, чем ее конфликт и измена Империи, но чтобы достичь цели его Учителя — и таким образом бросить вызов Императору — он нуждался в ее помощи. Имея дело с своими собственными проблемами, он должен был найти способ облегчить ее нагрузку.

От Кота не следовало ждать никакой помощи. Старик казался настолько погруженным в свои собственные проблемы, что он ничего не замечал. Когда Юнона присоединилась к ним, он только почесал свой щетинистый подбородок и установился в одну точку.

Они трое были разношерстной командой. И только ПРОКСИ, казалось, радовался самому себе и своей жизнью. Необходимый ученику, он был так определен и ясен.

«Вся моя жизнь», думал он про себя, «была исключительно жизнью ученика Дарта Вейдера. Теперь я понимаю, что я, возможно, имел свое прошлое перед этим с отцом, именем, биографией. Кем был этот Гален? О чем он мечтал, на что надеялся, чего боялся. Что заставляло его радоваться? И что заставляло его кричать?»

Казалось невозможным, что он мог забыть такое, как смерть его отца, но он знал, что серьезная травма могла вызвать частичную или полную амнезию. Поэтому он не мог ничего исключать.

И оставался вопрос: имело ли это значение? Кем бы он когда-то ни был, о том существе забыли, и его цель теперь была неизменна. Он был учеником своего Учителя; они были бы победителями; и Юнона узнала бы, наконец, что она не предавала Империю. Если бы только, подумал он, я мог сказать ей это сейчас…

Он встал, уступая ей место. Она проверила курс.

— Неплохо, — сказала она, внеся только несколько маленьких поправок. — В любом случае, мы не врежемся во что-нибудь.

— Спасибо, капитан Эклипс. — Внутренности ПРОКСИ трещали от гордости. — Я думаю, что мы прибудем через одну стандартную минуту.

— Ты хочешь, чтобы мы приземлились где-нибудь конкретно? — спросила она ученика. — Это — большая планета.

— Каждый сенаторский шаттл передает уникальный сигнал датчика местоположения, — сказал он, думая о многих миссиях, которые он выполнял для Учителя, устраняя политических противников. — Поищи сигнал шаттла сенатора Органы; это подскажет нам, где приземлиться.