Необузданная сила - Шон Уильямс

Джедай выглядел не лучше. Он, также только что поднялся на ноги. Он также потерял свой световой меч и еще не полностью пришел в себя. Ученик искоса глянул через маску. У него был широкий выбор других световых мечей, принадлежащих когда-то рыцарям-джедаям, которых он убил. Все, что он должен был сделать, это взять один наугад и атаковать.

Вместо этого он протянул свою левую руку и, также, как его Темный Учитель сделал первому Джедаю, убитому на этом месте когда-то, сжал горло своего противника Силой. Все еще дымясь от попавшей в него молнии, молодой человек резко дернулся в воздух.

Они встретились посреди разрушенной хижины, не касаясь пола.

— Убьешь меня, — задыхался джедай, — уничтожишь и себя.

Ученик гортанно рассмеялся отвратительным смехом, который никак не походил на звуки, издаваемые человеческим горлом. Призвав свой световой меч, он зажег его и бросил в пораженного джедая. Лезвие пронзило правое плечо джедая и дезактивировалось, когда плоть была пробита. Джедай выгнул от боли спину, но не крикнул. Смакуя момент, ученик отцеплял один за другим рукоятки мечей от своего пояса, включал их и пронзал джедая снова и снова. И так до тех пор, пока они не закончились, а пол ниже его жертвы был залит лужей крови.

Тем не менее, джедай был еще жив. Вспышка раздражения испортила момент торжества, но тогда он вспомнил, что не использовал еще один световой меч — собственный меч джедая. Схватив его, он зажег лезвие, отвел руку и нанес удар Рыцарю-Джедаю в сердце.

Цель была достигнута. Тело вяло упало на пол, и ученик позволил себе встать ногами на твердую почву. Темная сторона пульсировала в нем. Он был живым воплощением энергии.

Он победил и в триумфе закричал, как дикий волко-кот.

— Я никогда не хотел этого для тебя, — прошептал низкий голос из тени.

Он вздрогнул, Световой меч в его руке зажегся быстрее, чем он успел подуматьт об этом. Кто-то еще находился в хижине: человек с немного темными волосами и поясом вуки поперек груди. Он смотрел на тело Рыцаря-Джедая на полу, и горечь потери отражалась в его глазах.

Ученик пошел к нему, чтобы поразить мечом, но остановился, узнав в нем человека из двух его видений: отца паренька, который был взят Дартом Вейдером, и человека, которого он увидел на Нар Шаддаа.

— Я никогда не хотел ничего этого для тебя, — сказал человек. — Мне жаль, Гален.

Прикованный к месту, ученик смотрел как Рыцарь-Джедай повернулся, чтобы уйти назад в тень. Видение или действительность? Правда или фантазия? Его разум метался со скоростью пульсара.

— Отец, подожди! — вырвалось у него, нефильтрованный отвратительным уродством маски. Внезапно он снова почувствовал себя пареньком, стоящим в залитой кровью хижине. — Отец, нет!

Рыцарь-Джедай не остановился и исчез в тени. Упав на колени, ученик склонил голову и закричал.

Глава 22

Существо с дикими глазами и сжатыми челюстями вышло из хижины. Определенно, оно шло по сухому руслу ручья, по направлению, которое ему дали в другом возрасте, другой жизни. Свободный от мыслей, он позволил обязательствам вести его вперед. Обязательствам перед его Учителем, Юноной, Koтa, вуки…

Что он обязан был сделать для себя, он не знал. Он даже не осознавал, что он где-то существовал, помимо его отношений с Дартом Вейдером. Он представлял самого себя просто сотворенным, каким-то одним из странных биологических экспериментов Учителя, без родителей и без дома, кроме того, который помнил. А что, если эти приходящие видения были реальны, и у него была семья, здесь на Кашиике? Как это влияло на его положение в планах Вейдера? Меняло ли это все, или же ничего?

Юнона по комлинку спросила, все ли с ним в порядке. Он сказал, что да. Она спросила, уверен ли он. Он сказал, что уверен. Она казалась удивленной краткостью его ответов, но он не мог ничем помочь. Он был настолько полон замешательства, эмоций, сомнений, мрачной уверенности и надежды, что он не мог справиться с ее ощущениями. Он старался изо всех сил вообще ничего не чувствовать. Гален?

У него есть работа, которую надо сделать.

Он пробежал в подлесок, оставляя бездонные тени хижины позади себя, он постоянно касался своих рук, ощущая, как и прежде прикосновение кожи к коже.

Крепления «Скайхука» оказались намного прочнее, чем он предполагал из схем, показанных дроидом астромехом. Инструкции его хозяйки были просты: разрушить опоры, и «Скайхук» будет разрушен. Это казалось обманчиво легким, учитывая количество укреплений и охраны в том месте.

Простота удовлетворяла его, как бы то ни было. Он не хотел думать, не должен ломать голову над средствами и методами. Он хотел только действовать. Он никогда не испытывал радости: ни во время нападения на дом, ни уничтожая черных Имперских гвардейцев на Беспине, ни от поражения безликих штурмовиков, как вампа радуется снегу. Молнии ситха трещали; тела ломались под действием его непреодолимого телекинеза; его разум воздействовал на решения командиров, которые приказывали, чтобы их подчиненные нападали друг друга. Никто не мог противостоять ему и выжить.

Когда он достиг основания «Скайхука», он сделал небольшую передышку. Как вызывать разрушение шести опорных конструкций? Их суперсильные материалы были разработаны, чтобы поддерживать нагрузку массивной станции непосредственно над ними, вопреки всем законам физики. Как он преодолеет их прочность?

Ответ, как всегда, лежал в Силе. Сила была вне физики. Силе нельзя было сопротивляться, когда она управляется уверенными руками. Сила всегда была достаточной.

Повернувшись спиной к усыпанному телами полю битвы, он положил обе руки на основание ближайшего каната. Закрыв глаза и освободив свое сознание, он представил себя единым с металлом, пермакритом и камнем. Он почувствовал прочность каната и его слабость. Он резонировал с нею, пока опора не затряслась.

Когда он уже не мог достигнуть большего воздействия, он потянулся к темной стороне и позволил ей вести себя.

Энергия прибыла как прорыв дамбы, столь же дикий, как каждый хищник на Kaшиике, но столь же чистый, как лазер. Он отклонил голову назад и наслаждался удивлением и результатом того, что он привел в действие. Это было энергией, намного большей, чем молния ситха, служащая одной единственной цели. Он потерял себя в ней. Он стал разрушением.

Опора дрогнула. Ее более тонкие компоненты-нанопроволоки, чувствительные автономные системы, микроскопические гидравлические каналы почти моментально расплавились. Как только сложные процессы, поддерживающие ее стабильность, были разрушены, началась цепная реакция, которую уже нельзя было остановить. Давление превысило область максимальной нагрузки; на поверхности появились и распространялись волосовидные трещины; возникла глубокая вибрация.

Ученик поддерживал это воздействие, пока тонкие трещины не стали зияющими дырами, а вибрация не сотрясла мир. Когда начался первый ливень из пыли и фрагментов конструкции размером с гальку, он решил, что пришло время отступить и предотвратить нападение некоторых несчастных штурмовиков, приближающихся к нему и стреляющих ему в спину.

Он открыл глаза и осмотрелся. Опору едва можно было узнать. Электрические разряды танцевали по ее поверхности. Сверхпрочный пермакрит тек, как патока. Начали падать большие фрагменты конструкции, и он отбрасывал их далеко Силой, чувствуя себя больше истощенным от приложенных усилий. Он почти улыбался достигнутому результату, но один объективный факт отрезвил его голову.

Один уничтожен. Пять осталось.

Имперцы сплачивались. Им пора было напомнить о том, с кем они имеют дело. Направляясь к следующей опоре, он взорвал топливные баки и склады боеприпасов. Он достиг своей цели, не сталкиваясь с серьезным сопротивлением.

К тому времени имперцы на земле начали запрашивать подкрепление сверху. Трое пилотов истребителей вопили, летя вниз через атмосферу Кашииика, сквозь огонь, бушующий вокруг канатов. Он безрадостно рассмеялся. Они думают, что это решение…

Своевременным толчком локтем он отправил устройство связи, призывающего подкрепление, кувыркающимся в пермакрит, где оно взорвалось. Это встряхнуло основание опоры и вызвало сеть трещин, распространяющихся по конструкции.

Это натолкнуло его на идею. Когда два оставшихся узла связи появились в поле его зрения с другой стороны, он послал их оба в третий и пятый канаты. Четвертый уже получил достаточные разрушения, чтобы не пережить своих родных собратьев.

Оставалась только одна опора.

Повернувшись к ней, он услышал шум ходока. Он повернулся как раз вовремя, чтобы отклонить выстрел орудия в точности на нос ходока, который направлялся к нему с такой скоростью, на которую только его две механических ноги были способны. Последовал разрыв его боеприпасов.