Доказательство от противного - Дмитрий Александрович Алейников

друзей, а вчерашние обидчики и недоброжелатели подтрунивали над ним вовсе не со зла, а исключительно по-дружески. Те, кто еще в субботу, поглядывая на Мамая свысока, считали пустым делом даже дразнить его, в понедельник следили за каждым его движением, а во вторник первыми протягивали руку, здороваясь.

Тем не менее Нил оказался в несколько странном положении. Девочки исподтишка наблюдали за ним, оживленно перешептываясь. Мальчишки же… Те, кто еще недавно общались с Нилом на равных, неся свой тяжкий крест пигмея, теперь сторонились его, опасаясь, что укреплять свой зарождающийся авторитет Нил будет за счет их носов и шей. Те же, кто считали себя элитой класса, хоть и стали здороваться, не спешили принять победителя их вожака в свой круг, предпочитая выждать.

В воздухе пахло новой дракой, поединком, который увидели бы все, — он или подтвердил бы, что победа Нила не случайность, или вернул все на прежние места.

Нил чувствовал, что его непременно «проверят» подобным способом, и был готов к этому. Странное спокойствие овладело им. Непоколебимая вера в свои силы, в то, что пришел наконец его звездный час и час отмщения обидчикам, наполняла душу и мысли. В одночасье он перестал быть ребенком, сбросил свою инфантильность, чтобы раз и навсегда стать мужчиной.

Прошла неделя, прежде чем Санек с желтыми кругами под глазами — следами сходящих «фонарей» — появился в школе. Всем стало ясно, что показательный бой устроит он сам.

Нил ожидал, что его будут караулить после уроков. Но Санек хотел разделаться с забывшимся дохляком при возможно большем стечении народа, дабы ни у кого не возникло сомнений в убедительности и честности его реванша. Кроме того, Саньку просто не терпелось отыграться, а в своей победе он не сомневался: приятелям он объяснил свое поражение внезапностью нападения Нила и повторял это объяснение так часто, что уже и сам поверил в это.

На большой перемене класс отправился на завтрак. Гудящий поток школьников устремился по узкому коридору, ведущему в просторную столовую. Учителя, подобно чабанам на пастбище, пытались организовать эту неуправляемую массу, заняв командные посты в начале и в конце коридора.

Нил шел вдоль стены, продумывая свою предстоящую встречу с Саньком. Неожиданно он получил сзади подножку и с размаху налетел на идущего впереди одноклассника. Тот возмущенно вскрикнул и обернулся, сдвинув брови.

Нил огляделся, ища обидчика, дабы предъявить его пострадавшему товарищу. Позади него стояли Санек и двое его закадычных дружков.

— Что-то не так? — участливо осведомился Санек.

Сбоку Нила толкнули, и он почел за благо молча отвернуться и продолжить свой путь в столовую.

Вторая подножка была выполнена более искусно, но Нил был начеку и лишь сделал лишний шаг, стараясь сохранить равновесие. Видимо, Санек твердо решил спровоцировать драку именно сейчас, на глазах своего класса и тех, кто также направлялся завтракать на большой перемене.

Нил отметил для себя, что скорость идущих рядом заметно убавилась. Идущие впереди останавливались, оборачиваясь, идущие сзади сбавляли ход, чтобы оказаться вблизи эпицентра событий в самый интересный момент.

Нил глубоко вздохнул и медленно повернулся к Саньку. Глаза их встретились.

— Так, ну что встали?! — Завуч Ольга Михайловна, словно атомный ледокол «Ленин», прокладывала себе дорогу неохватным корпусом.

Толпа колыхнулась и ринулась с места несостоявшегося побоища, увлекая за собой и двух ее потенциальных участников. Замысел Санька не удался, но это вовсе не означало, что он не станет предпринимать новой попытки.

Все произошло на следующей перемене. Выходя из класса, Нил снова получил по ногам и на сей раз растянулся на рыжем паркете.

Над ним стояла все та же троица.

— Что-то не так? — снова с издевкой спросил Санек, склоняясь над лежащим на полу Нилом.

Нил медленно поднялся, отряхивая с брюк желтоватую грязь. Потом сжал кулаки и подался вперед.

Первым импульсом Нила было броситься на обидчика, но, вовремя заметив чуть согнутую руку Санька и сжатый кулак, он сообразил, что Санек только этого и ждет, чтобы использовать преимущество своих длинных рук и нанести встречный удар.

Тогда Нил решил схитрить: он подпрыгнул на месте и тут же присел. Санек не ожидал подобного подвоха и ударил что есть силы в ту точку, где только что была Нилова голова. В тот миг, когда кулачище Санька просвистел над ним, задев волосы на макушке, Нил снова выпрямился и ударил в открывшуюся скулу противника.

Все дальнейшее произошло в мгновение ока. Двумя ударами в грудь Нил заставил Санька согнуться пополам, а следующий удар — в переносицу — отправил теперь уже бывшего первого силача класса в глубокий нокаут. Нил, не ожидавший, что долговязый противник рухнет на пол, уже занес руку для следующего удара и неожиданно для себя переадресовал его одному из секундантов Санька. Тот, больше от неожиданности, потерял равновесие и с криком повалился на своего поверженного сотоварища. Нил утратил контроль над собой. Он принялся сыпать удары направо и налево, награждая тумаками всех зрителей без разбора, не видя, не различая, кому достаются его удары, страшную убойную силу которых он еще не осознавал. В конце концов, какая разница, кому он врезал? Все они — его одноклассники, все когда-либо чем-то его задели, обидели, унизили. Получайте!!!

Усмирить Нила смог лишь прибежавший на шум военрук. Не без труда бывший подполковник-пограничник сгреб орущего и брыкающегося Нила в охапку и унес в пустой класс НВП. У Нила была жуткая истерика.

Слух о девятикласснике, избившем весь свой класс в полном составе, включая половину девчонок и (что делать: фантазия подростков не знает границ и цензуры!) военрука — морского пехотинца, не просто разлетелся по столице: скорость его распространения была сопоставима разве что со скоростью взрывной волны. Вариации на тему вроде той, что упомянутый девятиклассник уложил еще и прибывший за ним наряд милиции или что он дрался, засунув левую руку в карман, звучали не слишком правдоподобно, но общий шум, поднятый шквалом этих слухов, сделал прозвище «Мамай» (странноватое имя Нил не очень вязалось с образом неистового бойца, и рассказчики предпочитали употреблять звонкое и емкое прозвище) известным в каждом дворе.

Сами понимаете, что описанные события были окрещены в народе не иначе как «Мамаево побоище».

Школе удалось спустить скандальную историю на тормозах. Никто из учителей не мог поверить в то, что в тихом троечнике вдруг проснулся кровожадный монстр. Физрук решительно отметал вероятность того, что появлявшийся в спортзале лишь по большим праздникам Нил мог без вмешательства потусторонних сил одолеть признанных и заслуженнейших физкультурников класса. Плюс к тому — репутация Санька и его дружков, недвусмысленно указывавшая на