Эгоист - Роман Калугин

созданной на коммерческой основе, не для себя — это было очень прилично. С другой стороны она не поняла — зачем было приглашать специалистов? Он мог бы спокойно предложить сумму и в два, и в четыре раза меньше, и Ира бы согласилась. Она подумала, что это все же связано с пафосом, который окружал персону заказчика картины — необходимо было продемонстрировать и ей, и жене, и всему обществу, что он не пустышка. Ира даже подумала, что он отдал больше денег за консультацию им, нежели предложили ей за портрет. После нескольких минут раздумий, её прервали.

— Вы согласны? — спросил Серж.

— Да, разумеется, — кивнула Ира, возвращая блокнот.

— Вот и чудненько, — потёр руки тот, — а теперь предлагаю отметить удачную сделку!

Он позвал дворецкого и велел принести дамам шампанское, а мужчинам — виски.

— За искусство! Вечное и незыблемое! — провозгласил он тост и добавил, обращаясь к Ире, — надеюсь, что в скором времени Вы станете известным художником, и я смогу всем хвастаться, что Вы самолично писали портрет моей жены!

Все наигранно рассмеялись и чокнулись бокалами. После скромного мероприятия к Ире подошла Жанна и отдельно поблагодарила за картину, сказав, что ей безумно приятно было работать с такой чуткой и профессиональной художницей, после чего распрощалась. Проводить к дверям, помимо дворецкого, вышел и сам Серж, он протянул конверт с гонораром, и поцеловал на прощанье руку Ире, выразив надежду на новые встречи в мире искусства.

Она поблагодарила его за все и ушла. Иру переполняли самые разные чувства. Ей было безумно приятно то, что за работу заплатили приличную сумму. Помимо прочего, ещё льстил тот факт, которым не каждый может похвастаться — работу оценивали не абы кто, а настоящие профессионалы. А также приторная смесь послевкусия приоткрытого занавеса жизни богачей — все эти дорогие, даже роскошные, вещи, прислуга, вычурность, пафос — ей казалось, что это настолько бессмысленно и бестактно, насколько и глупо. Но все же она их не осуждала, посчитав, что каждый может жить так, как пожелает.

Несмотря на весь спектр эмоций, она была довольна.

— Сколько?! — Миша очень эмоционально отреагировал на сумму, которую назвала Ира, — это здорово. Ты большая молодец. Если и дальше так пойдёт — мы будем миллионерами.

Он рассмеялся, но в его голосе чувствовалось лёгкое напряжение или даже недосказанность. Ире показалось, что он немного завидует. Однако это не мешало ему искренне поддерживать её.

— Мне нужно больше работать, — заявил он после того, как закончил её хвалить.

— Я понимаю, — согласилась Ира, — мне тоже нужно развиваться дальше.

— К тому же, надо работу менять, — добавил он, — не буду же я вечно фотографом в журнале? Есть одна мысль — пойти учиться на реставратора картин. Там и работа, и обучение сразу. И зарплата неплохая, — он замялся, — относительно.

— Почему бы не попробовать? — согласилась Ира, — Главное, чтобы тебе это нравилось.

Так и решили. Вернувшись в воскресенье в Санкт-Петербург, ребята поехали к родителям Иры, где рассказали о Московской выставке и своём маленьком путешествии, а Миша заодно познакомился с Ириной сестрой Машей. Наталья Алексеевна, услышав о желании Миши попробовать себя в реставрации картин, предложила через свои старые связи попытаться устроить его в Эрмитаж. Идея была воспринята с большим ажиотажем и благодарностью от Миши и ещё больше — от Иры.

Не откладывая в долгий ящик, в понедельник Наталья Алексеевна через Иру передала, что его готовы рассмотреть на должность помощника реставратора. Ему надо приехать к 12:00 во вторник. Миша, не колеблясь, отпросился в это время с работы, сказав, что ему необходимо сделать репортаж по выставке картин. Не без лишних вопросов, но его все же на два часа отпустили.

Он приехал по назначенному адресу к служебному входу Эрмитажа. На охране его встретил усатый полный мужчина в деловом костюме. После досмотра тот провел его в большое, ярко освещенное помещение. Там трудились семь человек, у каждого была отдельно огорожена рабочая зона. Царила практически полная тишина, лишь изредка кто-то спрашивал совета или помощь. Они молча подошли к молодому человеку лет тридцати, одетому в белый халат и резиновые перчатки. Тот кивнул и они вышли в коридор.

Я так понимаю, это ко мне помощника прислали? — спросил рестовратор, обращаясь к усатому проводнику.

Всё верно, — лаконично отвечал тот.

Спасибо, дальше я сам.

После этих слов встречавший Мишу человек молча удалился. Они остались наедине.

Виктор, — протянул руку собеседник.

Миша, — ответил он и огляделся, — никогда не был в служебных помещениях.

Теперь каждый день будешь, — ухмыльнулся тот. — Занимался когда-нибудь реставрацией?

— Нет, только картины писал, — признался Миша.

— А что пишешь? — спросил Виктор, осматривая нового помощника.

— Пейзажи и портреты в основном.

— Хорошо, значит, потянешь.

Виктор повёл его вдоль коридора, объясняя задачи.

— Мы занимаемся реставрацией картин. Это может быть, что угодно из экспонатов. Основные твои действия сейчас — это учиться и помогать. Без должных навыков к самостоятельной работе тебя никто не допустит.

— А сколько учиться надо до допуска к работе? — перебил его Миша.

— По-разному. Кто-то полгода, а кто-то и два года. Но учти, что тут никого не держат. Если будешь отлынивать или разгильдяйничать — выпрут, не посмотрят, чей ты родственник.

— Понятное дело, — Миша покраснел.

— Главное в этом деле — усидчивость, педантичность и внимательность к деталям. Присутствует в тебе такое?

Миша кивнул.

— Хорошо, — продолжил наставник, — в нашей команде вместе с тобой — восемь человек. Каждый занимается своим участком работы — кто-то физическим восстановлением, кто-то творческим. Грубо говоря — одни придают картине облик, другие делают эту картину.

— Мне интересно второе, — улыбнулся Миша.

— Я не сомневался, — ответил Виктор, — мы с тобой над этим и работаем. Ты когда сможешь начать обучение?

— Наверное, сразу, как с работы отпустят, — растерялся Миша, — мне надо уволиться сначала.

— Ааа, — протянул тот, — понимаю. Смотри, можешь приходить в свободное время до семи вечера и если хотя бы по часу в день начнёшь заниматься, то к началу полноценной работы уже будешь иметь представление, что и как устроено.

— Спасибо, я постараюсь.

Миша кивнул, а сам думал, как ему все сделать так, чтобы не обидеть Елену Викторовну своим уходом, ведь она столько для него сделала! Вернувшись в редакцию, Миша нервничал и колебался: подойти сейчас или завтра? Потом все же решил, что нельзя откладывать — если так будет лучше, то нужно действовать. Он постучался в кабинет к начальнице.

Объяснив ситуацию и описав свое видение будущей работы, Миша не забыл поблагодарить за все, что для него сделала Елена Викторовна. Та слушала молча, не перебивая, не крича