Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии - Элизабет Шимпфёссль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня нет благородных корней. Мои родители – простые люди. Они тоже достигли всего своими силами, благодаря своим способностям. Несмотря на то что у них в жизни было мало возможностей, они получили университетское образование. Мой отец родился в деревне – в семье было десять детей. Он стал профессором и выдающимся ученым в своей области. Моя мама родом с Украины. Сразу после войны она сама поступила в Московский университет. Всю свою жизнь она посвятила науке. Получила докторскую степень и работала старшим научным сотрудником, причем довольно успешно.
Екатерина убеждена, что именно гены, наделившие ее родителей столь сильными и волевыми характерами, стали главным фактором, который способствовал их впечатляющему подъему по карьерной и социальной лестнице. Она рассматривает социальный подъем своих родителей как их личную заслугу – как результат работы их «генов», а не как следствие массовой социальной мобильности послевоенных лет, которой в значительной степени способствовала советская система образования, ориентированная на широкие слои населения.
Как видите, никто не помогал им прокладывать путь. Они были наделены природными и биологическими ресурсами, которые сумели использовать в полной мере, несмотря на все трудности того времени. Им обоим было присуще стремление к образованию и культуре, определенному образу жизни. И я унаследовала все это. Вот что действительно замечательно.
Особенно показательно, что нарратив Екатерины вращается вокруг ее жажды знаний и трудовой этики, которые она якобы унаследовала от матери и отца. Ее супруг, к тому времени присоединившийся к нам за столиком, подтвердил ее слова. Геннадий рассказал об одном из их сыновей, чрезвычайно одаренном молодом человеке, который в свои 15 лет уже получил предложение учиться в университете Лиги плюща. «Я бы не сказал, что он гений, но он очень способный. Как и Екатерина. Ты сообщила Элизабет, что окончила очень престижный университет с красным дипломом? – спросил он у жены и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Физический факультет, где на сотню мужчин обычно приходится не больше двух женщин». Крутя в руках пачку сигарет, он добавил чуть извиняющимся тоном: «Думаю, у меня тоже есть кое-какие способности».
Геннадий был одет в бежевые льняные брюки, голубую рубашку и панаму, которая заставила меня подумать, что под ней он скрывает свою лысину. Миллиардер был несколько неуклюж в плане общения; в его манере держаться осталось что-то советское. Он не выпячивал свое эго и говорил о себе скромно («Наш сын намного меня превзошел»), хотя чувствовалось, что он гордится своей ролью в успехе сына.
Неудивительно, что Геннадий предпочел не упоминать других факторов, которые помогли их сыну развить свои таланты, – в частности, то, что мальчик вырос в очень привилегированных условиях: в чрезвычайно богатой семье, происходящей из социально привилегированной советской интеллигенции, с семейной культурой, где ценились честолюбие и целеустремленность. Вместо этого Геннадий – хотя он и назвал себя атеистом, воспитанным в кругу, где все, включая родителей, бабушек и дедушек, были членами коммунистической партии, – объяснил необычайную одаренность членов своей семьи двумя причинами, обе из которых находятся за пределами рационального мышления и критики: «Это все благодаря Богу и благодаря генам».
Из всех возможных причин успеха гены и Бог назывались чаще всего, и многие мои респонденты тем или иным образом намекали на свою «избранность». Следует отметить, что подобные убеждения напрямую перекликаются с постулатами протестантизма. Кальвинистская этика гласит, что каждый человек имеет собственное предназначение, определяемое божественной волей, которое он обязан реализовать. Новые русские буржуа говорили мне о врожденном призвании к предпринимательству и о заслуженности своего успеха именно в таком ключе. Задатки к тому, чтобы стать успешными капиталистами, были заложены в их ДНК, а это означает, что такова была Божья воля.
Нефтяник Иван из Сургута за обедом в московском ресторане размышлял о связи между личными заслугами, генами и Божьей волей: «Не понимаю людей, которые говорят: „Я горжусь, что я русский“ или хвастаются 45-м размером ноги. В конце концов, это все дается свыше, от Бога». Этот физически внушительный человек с мощным, под стать, баритоном сказал, что его жизненный девиз – «Гордись только тем, что сделал сам». Он применял этот принцип и к своей семейной истории: «Мои предки происходили из польской шляхты [дворянского сословия]. Наша фамилия впервые упоминается в 1280 году. В нашей семье благородство передается с генами. Но… – тут Иван на секунду остановился и наполнил наши рюмки водкой, – я абсолютно этим не горжусь!»
Тем не менее Иван относится к генам очень серьезно и даже объясняет ими свои политические взгляды. Он рассказывал во время нашей беседы, что считает себя в некотором роде оппозиционером, придерживающимся чуть более либеральных воззрений, чем кремлевский клан, и никоим образом не одним из тех, кого власть может легко подчинить своей воле: «Мое политическое сознание на 98 % имеет генетическое происхождение. Оно досталось мне от матери». Он рассказал мне историю, которая произошла с его матерью в 1943 году:
После оккупации Украины маму угнали на работу в Германию. Тогда ей было восемнадцать. Она работала на фабрике в Мангейме. В 1943 году она сумела вернуться домой, и один сотрудник НКВД начал ее домогаться. Она пошла в отдел по делам женщин, чтобы посоветоваться, что делать. А потом взяла бланк и написала заявление на имя начальника НКВД, в котором заявила, что она девственница и этот сотрудник оскорбляет ее своим поведением.
Иван восхищался матерью: «Только представьте: 21-летняя девушка пишет жалобу самому начальнику НКВД на его коллегу! Тот заставил своего подчиненного перед ней извиниться». «Она была очень красивой», – задумчиво произнес он, погруженный в воспоминания. И наконец, выпрямившись на стуле, подвел итог этой истории: «Понятно, что все это я получил через гены, эту готовность бороться».
Скорее всего, Иван хорошо понимает, что не столько гены, сколько данное матерью воспитание и ее роль как образца для подражания оказали ключевое влияние на формирование его мировоззрения и личности. Он может даже согласиться с тем, что этические решения, которые и делают нас людьми, никоим образом не предопределены генетически. Тем не менее, когда я спросила
