Турбулентное мышление. Зарядка для интеллекта - Сергей Ёлкин

С самого начала в структуру нашего искусственного языка заложено близкое родство с музыкой. Ниже представлена таблица, из которой явствуют те закономерности, что послужат обоснованием многих из последующих рассуждений. Если переходы, переливы тонов речи во времени (переходы, превращения состояний объекта) рождают мелодию (причём стандартные наборы тонов, переходящих друг в друга носят в музыке титулы «аккордов арпеджио» – аккордов перебором струн, например), то аналогом аккордов иного типа – аккордов гармонических – служат гласные фонемы языка.

«В моей игре нет ничего удивительного. Надо только вовремя нажимать нужные клавиши, а остальное сделает орган!» – говорил – Иоганн Себастьян Бах. Вот и для пользования языком Диал надо лишь правильно применять его операторы, тогда язык сам креативно заиграет в ваших устах и мозгах. «Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем мозг, хорошо наполненный», – считал философ Мишель де Монтень.

Для удобства будем использовать графемы фонем русского языка, хотя читатель должен понять, что это наш произвол, как носителей русского языка, и с таким же успехом можно ввести графемы любого иного языка, более или менее близко отображающие одни и те же фонемы. Точно таким же образом, в структуру Диала могут быть введены как любые иные фонемы, взятые из существующих на планете языков, так и совершенно новые, что способно значительно обогатить выразительность Диала, но ни в коей мере не изменит сущность его устройства.

Следует, однако, понимать, что полной аналогии между «музыкой» (нотация в таблице дана по Гельмгольцу) и разговорной речью не достигается. Это обусловлено конечно же объективным историческим процессом. Хотя встречаются люди, у которых «словно реченька, журчат» мысли и слова. Их язык удивительно чист, мелодичен, и порою кажется, что они напевают в разговоре, это звучит завораживающе… Переходной стадией между музыкой и речью являются стихи, в которых благодаря ударности и особенно длительности фонем достигается эффект поразительного воздействия на людей, управления их эмоциями.

Но вернёмся к гласным. Если чистые тона в Диале отвечают за выражение состояний той или иной вещи (процесса), то чем бы таким мог быть целый набор «состояний» в «одном флаконе»? Вещь как бы становится сложной, состоящей из нескольких разных состояний. И описывается теперь не только своим общим состоянием, но и набором состояний «внутренних», их соотношением. И так же как именно нотная (тоновая) структура аккорда определяет его взаимодействие с другими аккордами в потоке мелодии, эти внутренние состояния вещи определяют её взаимодействие с другими вещами. Нетрудно подыскать слово, верно отображающее такие состояния. Это «свойства» вещи или процесса. Итак, в Диале фонемы соответствуют вещам с характерными наборами свойств. И именно тип такого набора определяет, как переводится на русский та или иная фонема в том, или ином контексте.

Значения фонем как абстрактных категорий Диала легко установить исходя из интерпретаций интонаций. То есть состояния, свойства вещи, что в интонации отражались как меняющиеся во времени, переходящие друг в друга с течением времени, в фонемах отражены как одновременно, пространственно сосуществующие в вещи. Следовательно, фонема выражает вещь, имеющую несколько свойств, причём именно таких, что появились в ходе развития состояний вещи отражённых в интонационно-мелодическом строе Диала. Формантная же структура выражает соотношение этих свойств в данной вещи, главенство, преобладание тех или других.

Пользуясь «Атласом звуков русской речи» (Болла, 1981), нетрудно установить, что по первой форманте (вторая цифра в графе «форманты в условных единицах», то есть тональные интервалы) фонемы образуют с основным тоном голоса, принятым за единицу: «О, Э, У, Ы, И» – консонанс, «А» – диссонанс.

Фонема «О» и фонема «А» являются прямыми противоположностями, ибо для первой характерно сравнительно небольшое различение себя от основного тона, её первая форманта расположена довольно низко, и чтобы перескочить на неё, как на ступеньку, потребуется куда меньше энергии, чем в случае с «А».

Тем самым гласная «О» получается наиболее энергетически выгодной при произнесении (следующая – У). Для вещей, событий, явлений класса «О» характерны следующие свойства: сохранность, стабильность, устойчивость, консерватизм. Это вещь старая, она легко свои привычки не меняет, и сродни старому кирпичу, глубоко сидящему в каменной кладке. Что касается гласной фонемы «А», то, напротив, она характеризует класс вещей, связанных с изменчивостью, преобразованием. Это вещи энергичные с главным свойством рождаться, меняться.

Но старое состояние всегда присутствует в новом, в неявной, скрытой форме – просто условия благоприятные для него уже прошли, а время для «реванша» ещё не наступило. Вещь обладает способностью умирать, даже когда она рождается, – просто тенденция к появлению нового, пока что, в явной форме преобладает. Состояние смерти же ещё неразличимо.

Если вы попробуете быстро произносить «А-О-А, А-О-А!», то даже на слух можно заметить протискивающуюся между двумя «А» гласную фонему «У» вместо прежней «О». Это явление превращения «О» в «У» тесно связано с редукцией (сокращением, сжатием) звуков. И действительно, первая форманта «У» отстоит от основания тона на квинту и, тем самым, связывает «О» и «А», притягивает их другу к другу и объединяет, она обменивает сохранение на изменчивость и наоборот. Далее дифференциация фонем начинает углубляться, так О и Э чистый консонанс, а У, Ы, И – умеренный, что приводит к различению уже по второй форманте и является несравненно более сильным вариантом «разбегания» главных свойств вещей.

«Э» возникает из вещей класса «О» из-за потери ими устойчивости, это вещь с главным свойством деструкции и нестабильности, распада, скорее даже аморфности и болезнетворности. Это явно ненормальное состояние вещи «О».

«У», ответственное за объединение путём обмена, к тому же описывает набор свойств, характеризующих хищников. В таком случае «И» – есть класс вещей с оттенком жертвенности, со свойствами размножающихся жертв. В противоположность «У» класс вещей «И» имеет главными существенными свойствами: дробление, разделение.

Фонема «Ы» как отличенная от остальных имеет, насколько можно судить, смысл промежуточный, типа стремления к размножению за счет хищного поведения, то есть она носит черты «У» и «И» (своего рода хамелеон). Вещь со свойством конструктивной неустойчивости, склонности к разделению.

Если давать интерпретацию фонемам с точки зрения цветовой гаммы, то следует отметить, что собственно чистые цвета будут тонами, а фонемы – их оттенки и смеси. (Так «О» – синий, голубой, ультрамарин; «А» – красный, оранжевый, бордовый; «У» – зелёный, салатовый; «И» – жёлтый).

Возникновение фонем в языке соответствует очередному шагу в области физики элементарных частиц (эту линию аналогий мы проводили и в прошлых изданиях «Инженерная эвристика» и «Самоучитель игры на извилинах» для уровня супероператоров Диала, рассматривая частицы, начиная с «Большого взрыва») – предположению о кварках, частицах уже не с целыми, а дробными барионными и электрическими зарядами. Все кварки являются фермионами, поскольку их спин равен 1/2. Они участвуют в электрослабом взаимодействии, из них же, как предполагают, состоят адроны, к которым относят, например, такие основные составляющие атомного ядра как нуклоны и нейтроны. Предсказаны и массы, и заряды кварков. Эти гипотетические частицы могут участвовать во взаимодействии, называемом хромодинамическим. Это взаимодействие описывает квантовая хромодинамика. В этой теории введено три новых заряда, называемых цветами: красный, зелёный и синий. Существуют и противоположные цвета: антикрасный, антизелёный и антисиний. Тем самым «цвет кварка» – его хромодинамический заряд – единичный орт в цветовом пространстве. Кварк любого аромата может иметь один из трёх цветов, а антикварк, естественно, любой из трёх антицветов.

До настоящего дня, насколько нам известно, собственно кварки экспериментальными методами достоверно не обнаружены и поэтому постулируется, что эти частицы вообще не наблюдаемы в свободном виде, а существуют в связанном. Аргументация сторонников кварковой модели основывается на аналогии с магнетизмом: если намагниченный стержень разделить пополам, то каждая из половинок будет иметь северный и свой южный полюса. Иными словами, невозможно наблюдать в чистом состоянии северный и южный полюса постоянного магнита. Возможно, эти рассуждения верны, если их применить к теории кварков. Здесь речь идёт о так называемом «невылетании» или «удержании» кварков внутри адронов «кварк-кварковым» взаимодействием, возрастающем при увеличении междучастичного рассеяния, в соответствии с чем квантам такого взаимодействия дано имя глюонов («клей»).