Браслет пророка - Гонсало Гинер

– Здравствуй, Паула. Ты где?

– Я уже еду, дорогой. Я только что проехала поселок Ронквилло. Если не будет проблем в пути, доберусь как раз к обеду. Как мы встретимся?

Фернандо попросил Монику поискать в справочнике какой-нибудь ресторан, чтобы договориться о встрече в нем. Моника нашла один ресторан категории «три звезды».

– Когда приедешь в поселок, спроси ресторан, который называется «Скит». Мы попадем туда часам к двум.

– Как идет расследование, братишка? Разузнал что-нибудь новое?

Фернандо попытался вспомнить, что он еще не рассказал Пауле, и сообщил ей об удивительных результатах анализа голландской лаборатории.

– Когда увидимся в ресторане, я тебе расскажу все, что мы узнали от единственного потомка покойного друга отца, которого мне удалось найти. Я надеюсь, он сможет дать мне больше информации.

– Ты говоришь, что браслет египетского происхождения и сделан в египетском стиле? Почему, как ты считаешь, отцу могли послать такой старинный и ценный предмет? Что ты думаешь об этом, Фер?

– Чем больше я прокручиваю это у себя в голове, тем сложнее мне найти ответ. Я думаю, что общего могло быть у отца с покойным эстремадурцем? Мне нужно знать, кем был этот Карлос Рамирес, какая история связана с ним. Только тогда мы сможем понять, какие отношения у него были с отцом. Встреча, которую мы назначили на сегодняшнее утро, очень важна.

– Ты говоришь по громкой связи?

– Да, мы оба слушаем.

– Тогда возьми телефон, мне нужно спросить тебя кое о чем. – Фернандо взял телефон и продолжал слушать Паулу. – Как развиваются ваши отношения с Моникой? Тебе есть что мне рассказать? Скажи только, да или нет.

– Не очень, – признался он, подумав, прежде чем ответить.

– Спокойно! Я тебе немного помогу.

– Даже не думай в это вмешиваться! Хватит уже! И я не хочу больше разговаривать с тобой о глупостях. До свидания!

Фернандо выключил телефон и положил его на базу, немного раздраженный.

Моника посмотрела на него, сгорая от любопытства, но не осмелилась задать вопрос.

– Моя сестра неисправима. Ее художественные способности, которые, признаю, со временем становятся еще совершеннее, не мешают ей сплетничать обо всем подряд. Ей нужно все держать под контролем. Это выше ее сил. Когда ты узнаешь ее получше, поймешь, о чем я говорю.

Машина поднялась на холм, где была установлена табличка, указывающая на въезд в поселок. Фернандо припарковался на площади Святой Каталины, спросив сначала у полицейского, как найти бар «Светлячок». Полицейский объяснил, что бар находится через две улицы от них.

Фернандо посмотрел на часы на здании муниципалитета. Часы показывали половину одиннадцатого. У них еще было время прогуляться и осмотреть деревню. Фернандо ничего не помнил из своей поездки сюда в детстве. Все казалось ему совершенно незнакомым.

Бар «Светлячок» был расположен на одной из улиц, отходивших от площади, под большой светящейся вывеской кока-колы, немного устаревшей. Когда они вошли, все сидевшие в баре замолчали и осмотрели их с ног до головы, и прежде всего Монику, которая в это утро была особенно привлекательна.

Они спросили у официанта с выпирающим животиком, стоявшего за стойкой, здесь ли дон Лоренцо Рамирес, и тот указал им на человека, сидевшего к ним спиной за столиком в глубине зала. Они направились к нему.

– Добрый день. Профессор дон Лоренцо Рамирес? Мужчина, увидев Монику, поднялся.

– Да, это я. А вы, должно быть, дон Фернандо Луэнго. – Он протянул руку Фернандо, повернулся к Монике и галантно поцеловал ей руку, после того как Фернандо представил ее своей помощницей. – Прошу вас, садитесь.

Он помог Монике сесть и позвал официанта, от которого не ускользало ни одно движение этих клиентов.

– Что желаете заказать?

Официант воспользовался моментом, чтобы смахнуть тряпкой крошки, оставшиеся после предыдущего клиента. Моника попросила кока-колу «лайт», а Фернандо – чашку крепкого кофе. Дон Лоренцо не заказал ничего. Моника начала изучать его. Около пятидесяти лет. Волосы совершенно седые. «Рановато для его возраста», – подумала она. Большой нос и бородка. Глаза почти не видны за толстыми стеклами очков. Он казался очень любезным, был хорошо одет, поэтому Моника решила, удовлетворившись результатами своего осмотра, что они имеют дело с благородным эстремадурцем.

– Итак, я вас слушаю. Чем я могу быть вам полезен?

– Надеюсь, очень многим. Я объясню вам, – ответил Фернандо. – Я ювелир и живу в Мадриде, хотя моя семья родом из Сеговии. Я нашел ваше имя в интернете, сначала порывшись в телефонном справочнике, и это оказалось сплошным кошмаром из-за огромного количества людей с такой фамилией. Я узнал совсем недавно, причем довольно неожиданным образом, что мой отец, земля ему пухом, был другом вашего родственника, дона Карлоса Рамиреса.

– Действительно, я уже говорил вам, что я его внук. Но мой дедушка умер уже много лет назад. А точнее, если мне не изменяет память, 20 сентября 1933 года, когда ему только исполнилось шестьдесят лет. Если причина вашего приезда – желание увидеть его, боюсь, это невозможно. Моника открыла сумку, достала маленькую записную книжку и занесла в нее эту дату. Профессор посмотрел на нее подозрительно.

– Послушайте, вы ведь, кроме того что работаете на Фернандо, не журналистка, правда?

Моника покраснела, извинилась и объяснила, что записала эту дату, чтобы сверить ее с другими известными им, датами и лучше понять, какие отношения связывали умерших. Фернандо пришел ей на помощь.

– Ваш дедушка отправил моему отцу посылку с одним предметом в середине сентября 1933 года, за четыре дня до своей смерти, если исходить из даты, которую вы нам только что назвали, и этот предмет мой отец так и не получил. Однако посылка дошла до меня, правда лишь несколько недель назад, и я пытаюсь понять, в каких они были отношениях в это время.

– О чем вы говорите? Посылка не дошла до адресата в свое время, но дошла до вас сейчас, спустя шестьдесят семь лет? Извините меня, но мне сложно в это поверить.

– По причинам, которые сейчас нет времени объяснять, эта посылка (а в действительности речь идет о небольшом пакетике) затерялась на складе. Она была забыта там во время Гражданской войны и пролежала много лет, а месяц назад ее обнаружили и отправили мне.

Мужчина почесал затылок, пытаясь что-то понять.

– Скажите же мне, если не сочтете этот вопрос бестактностью с моей стороны, что было в пакете?

– Ну, эту информацию я предпочел бы пока не разглашать. Я думаю, это касается только моей семьи.

Мужчина резко изменился в лице, нахмурил брови и недоверчиво уставился на Фернандо.

– Итак, начнем все сначала. Вы, ювелир из Мадрида, звоните мне по телефону вдень святого Иннокентия и просите как можно быстрее встретиться с вами, и уже один этот факт кажется мне странным. Вы приезжаете сюда и рассказываете мне, что ваш отец был каким-то образом, причем вы не знаете каким, связан с моим дедушкой, который умер сто лет назад. Потом вы рассказываете мне, что получили посылку, которая шла шестьдесят семь лет (да здравствует испанская почта с ее быстрым обслуживанием!), а обо всем остальном – и о содержимом посылки, и о ваших мотивах – вы не хотите говорить, потому что это семейная тайна. – Он замолчал, встал и начал надевать пальто. – Послушайте, простите меня, но я очень сожалею, что вам пришлось проделать такой долгий путь, потому что при такой постановке вопроса, когда все окружено тайнами, я боюсь, что мне здесь делать нечего.

Он уже вознамерился было снова поцеловать руку Монике, прощаясь, но она воскликнула:

– Я умоляю вас, сядьте! Прошу вас, пожалуйста, дон Лоренцо!

Мужчина, не ожидавший такой реакции от этой красивой девушки, уступил ее просьбе и снова сел в ожидании дальнейших объяснений. Моника продолжила:

– Хотя мы едва знакомы, я уже убедилась в том, что вы, несомненно, человек благородный. Я прошу прощения за то, что мы пока предоставили вам лишь беспорядочную и неполную информацию.

Мужчина, немного успокоившись, слушал пояснения Моники. Он подумал, что девушка, пожалуй, умнее мужчины. Фернандо сделал попытку вмешаться, но Моника взяла его за руку, сдерживая, и продолжала говорить:

– Поймите, что, поскольку мы еще не можем полностью друг другу доверять, мы начали этот разговор, не выложив вам сразу всю информацию, которой располагаем. Мы еще не знаем, как вы поступите с ней. И мы пока услышали вашу версию событий. Я уверена, что, когда мы узнаем вас поближе, мы, несомненно, поделимся с вами всей информацией, чтобы наконец распутать весь этот клубок. – Моника почувствовала себя увереннее, видя спокойное выражение лица мужчины. – Для начала я могу рассказать вам, не вдаваясь в подробности, что предмет, который получил мой начальник, – драгоценность, достаточно старинная, и мы как раз занимаемся ее изучением. Дон Фернандо Луэнго, отец Фернандо, умер в 1965 году, но мы знаем, что по меньшей мере однажды он приезжал в вашу деревню в поисках информации о чем– то, что он много лет назад собирался узнать от вашего дедушки. Мы не знаем почему, но он вернулся в Сеговию, ничего не добившись. Мы в конце концов поняли, что ваш дедушка уже послал ему то, что он искал. Хотя отец Фернандо этого так и не узнал! – Лоренцо внимательно слушал Монику. – Фернандо Луэнго-отец был по случайности арестован, и позвольте мне из уважения к его памяти не объяснять причин, которые привели его в тюрьму. Это было в Сеговии, он находился в тюрьме в 1932 и, частично, в 1933 году. Он освободился 20 августа того же, 1933, года. – Она перевела дыхание и продолжила: – Недавно мы получили документальное подтверждение того, что ваш дедушка послал в тюрьму посылку, в которой находилась эта драгоценность. Но посылка прибыла в тюрьму почти через месяц после освобождения отца Фернандо. И по причинам, нам неизвестным, возможно, по халатности какого-то почтового клерка, она потерялась в архиве и пролежала там почти семьдесят лет. Но сейчас документы Исторического архива Сеговии вводятся в компьютер, и посылка была обнаружена. Установив адрес Фернандо Луэнго, ее переправили ему, а остальное вы уже знаете.