Браслет пророка - Гонсало Гинер

Пьер не видел, как де Эскивес вошел, как он, воспользовавшись моментом, толкнул Педро, но быстрота его реакции и последствия происшедшего словно парализовали его. Он ненавидел Педро за то, что тот сделал с его другом Хуаном, а также за многое другое, но не предвидел, что де Эскивес так жестоко подойдет к решению проблемы, хотя сейчас это уже не имело никакого значения.

– Этот уже никогда не сможет нас побеспокоить! – Командор удовлетворенно взглянул на Пьера. – Другим мы займемся позже.

Они спустились вниз, чтобы посмотреть, в каком состоянии Педро. Подойдя, они увидели, что он неподвижен. Он истекал кровью и, по всей видимости, не дышал. В туже секунду, встревоженный сильным шумом, вбежал Лукас узнать, что произошло. Его взгляд упал сначала на тело Урибе, затем на командора де Эскивеса, стоявшего у трупа вместе с де Субиньяком.

Гастон попытался схватить его, но тот во весь дух бросился к выходу. Де Эскивес крикнул охранником, чтобы предупредить их, но Лукас уже пробежал мимо них и вскочил на коня. Он галопом поскакал прочь от Замаррамалы.

Подойдя к двери церкви, де Эскивес проследил взглядом за тем, как беглец удаляется за холмы. Он велел погнаться за ним, хотя предвидел, что погоня окажется безуспешной.

– Будь оно проклято! – воскликнул он в ярости. – Если об этом узнают вышестоящие лица, у меня возникнут серьезные проблемы.

Он посмотрел вдаль, пытаясь разглядеть, догнали его «люди монаха или нет. Теперь командор уже мало что мог сделать. Пьер стоял рядом и смотрел на него, понимая, в какой критической ситуации оказался этот монах-тамплиер. Он почувствовал сострадание к этому человеку. У командора был подавленный вид.

– Пойдем, вытащим из церкви тело Педро! Мы похороним его в отдаленном месте, пока не вернулись мои люди.

Пьер был вынужден поработать за двоих, потому что у де Эскивеса было мало сил и он так тяжело дышал, что казалось, будто с каждым вздохом из него уходит жизнь. Они с огромным трудом подняли тело Педро на лошадь и отправились в известное лишь де Эскивесу место. Там было много пещер, и в одной из них они могли похоронить Педро, не опасаясь, что попадутся кому-нибудь на глаза.

Земля не была очень твердой, но Пьеру пришлось копать ее камнем, и эта работа превратилась в кошмар. Видя, в каком жалком физическом состоянии находится де Эскивес, он решил сделать это сам, даже не допустив мысли прибегнуть к помощи Гастона.

Прошло чуть больше трех часов, когда он положил последний камень на могилу Педро. Изнуренный, он сел, чтобы немного отдохнуть, прежде чем возвратиться в имение тамплиеров.

– Я буду вечно благодарен тебе за помощь. – Гастон хотел поговорить с изможденным Пьером, но ему также не терпелось узнать, смогли ли его люди схватить Лукаса. – Если он сбежит, это создаст мне много проблем. Я не могу даже представить, какую реакцию это вызовет наверху. Но оставим это, поговорим о тебе. Из-за меня тебе столько пришлось испытать, хватит мне нагружать тебя проблемами! В конце концов, мы через многое прошли и о многом узнали; как ты думаешь после всего этого, по какой причине Хуан хотел отправить тебя сюда?

– Я еще не знаю, но чем дальше, тем больше я чувствую растерянность и отчаяние. В последние недели я пережил смерть самых близких мне людей. Я потерял любимую женщину и своего лучшего помощника в Монсегюре, а также многих дорогих мне братьев по вере. А в Королевском Мосту я лишился своего близкого друга Хуана, который был фактически убит. Остальное меня волнует мало. – Он указал на могилу. – Меня преследовали, мне угрожали, и я не знаю, что еще со мной может произойти. Но я возвращаюсь к твоему вопросу. Я не знаю, что должен был искать здесь.

– Пьер, мой дорогой друг, мне жаль видеть тебя в таком состоянии. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя здесь так же, как тогда, когда был с де Атарече в Наварре.

Пьер увидел на его лице выражение той же сердечности, что и у Хуана. Он чувствовал себя очень одиноким, но по крайней мере он встретил того, кому смог бы открыть все свои тайны. Он вдруг вспомнил последний разговор с Хуаном, тот момент, когда показывал ему медальон.

– Когда я в последний раз видел Хуана, его поведение внезапно изменилось после того, как я показал ему мой медальон. Он заявил, что должен рассказать мне нечто, что окажется для меня крайне важным, но не успел и в конце концов нарисовал мне кровью зашифрованный рисунок.

– О каком медальоне ты говоришь? – Де Эскивес, заинтригованный услышанным, чуть не задохнулся от волнения.

– Об этом. – Пьер, не колеблясь, достал медальон из-под одежды и показал его Хуану. – О медальоне Исаака!

Де Эскивес не мог прийти в себя от удивления. Если то, о чем говорил Пьер, было правдой, становилось понятно, какова настоящая причина, по которой его друг, Хуан де Атарече, послал к немуде Субиньяка. На самом деле он послал к нему не Пьера, а медальон, чтобы он, де Эскивес, мог завладеть им, воспользовавшись доверием его хранителя.

– А откуда тебе известно, что он подлинный?

Пьер рассказал ему все, что узнал от отца о происхождении медальона и о том, как он попал к нему. А де Эскивес все это время восхищенно слушал, заранее упиваясь мыслью о том, что скоро в его руки перейдет одна из самых древних реликвий на всем земном шаре.

– Сейчас, когда ты мне поведал свою самую большую тайну, я расскажу тебе свою. – Пьер посмотрел на него с любопытством. – Сундучок, который пытался отыскать Педро Урибе, принадлежал общине ессеев Мертвого моря. Он находился у двенадцати священников, которые оставили свою церковь, чтобы основать новую общину в пустыне. Эти реликвии были частью сокровищ храма Соломона, которые он не смог спрятать на горе Небо. Этот сундучок группа ессеев поручила охранять Хуану, в нем находится браслет огромной ценности. На приложенном к нему папирусе начертано очень важное древнейшее пророчество. – Вдруг выражение лица командора изменилось. – Мне нужно, чтобы ты отдал мне твой медальон! Его энергия будет решающей для наших целей.

Вид де Эскивеса и эти слова вызвали у Пьера беспокойство. Он инстинктивно схватил медальон и спрятал его под одежду. Взгляд командора испугал его. Такое же выражение было в глазах де Эскивеса после смерти Урибе.

– Этот медальон останется у меня, – заявил Пьер категорическим тоном. – Он никогда не покинет моей шеи.

Человек, которого Пьер считал своим другом, тот, кто помог ему устранить Педро и к кому его послал дорогой друг Хуан, вдруг стал для него опасен.

Пьер еще не успел отреагировать, как вдруг нож, внезапно появившийся из складок одежды тамплиера, вонзился ему в шею и перерезал шейные позвонки. Через горло хлынула кровь, что-то заклокотало в горле, и Пьер упал замертво у ног монаха.

– Вот он и покинул твою шею, Пьер де Субиньяк! Гастон схватил медальон и положил его в свой карман.

Потом он спрятал тело Субиньяка в пещере, сел на коня и возвратился в церковь Подлинного Креста. Его монахи вернулись после погони, так и не настигнув беглеца.

Гастон вошел в церковь и поднялся на второй этаж. Он воспользовался лестницей, чтобы добраться до люка, и открыл его ключом. Через люк он попал в крошечный чулан. Почти сразу над ним находился еще один, сводчатый, чулан. Гастон нашел нужный камень и вынул его из стены. За камнем стоял маленький сундучок, сделанный из можжевельника. Командор взял сундучок, открыл его и поместил медальон рядом с красивым браслетом. Затем он положил камень на место и выбрался из чулана.

Спустившись на первый этаж, он подумал: «Теперь пророчество может исполниться!»

6

Херес де лос Кабальерос. Год 2002

Под толстыми шинами машины на парковке национальной гостиницы «Сафра» заскрипела галька. Электронные часы в машине показывали десять часов вечера. Портье гостиницы открыл дверцу автомобиля, и из машины вышла Моника. Фернандо с пульта управления открыл багажник, чтобы взять свой портфель. Они вошли в вестибюль гостиницы, располагавшейся в особняке пятнадцатого века. Была пятница, середина января недавно начавшегося 2002 года.

Они выехали из Мадрида в шесть часов вечера, чтобы приехать в «Сафру» к ужину. Фернандо хотел воспользоваться субботним утром, чтобы провести его в старом городе и попытаться узнать, кем был этот Карлос Рамирес, имевший непосредственное отношение к отправке браслета его отцу.

Поездка получилась очень напряженной. Моника еще не пережила разочарования от финала вечера в Сеговии и держалась весьма холодно. По дороге они почти ни о чем не говорили, кроме работы. Фернандо тоже был не очень разговорчив. Он увидел, что Моника надела его кольцо. Они ехали одни, поскольку Паула позвонила Фернандо два дня назад и сказала, что выедет из Севильи в Херес де лос Кабальерос. Утром в пятницу она должна была поехать туда, чтобы заключить договор с крупной сетью ювелирных магазинов, а вечером планировала взять напрокат машину и приехать на ней в «Сафру». Паула рассчитывала приехать в гостиницу первой.