О чем говорят названия растений - Борис Головкин

Но если быть точным — не только географов. Разносторонность знаний и интересов позволяла им собрать исчерпывающие данные о районах, через которые пролегал их путь, в том числе и об их растительности. Президент Российского географического общества П. П. Семенов-Тян-Шанский распорядился предоставить Петербургскому ботаническому саду исключительное право получать все ботанические коллекции (гербарии, семена, живые растения), привезенные экспедициями этого общества. Тесная связь ботаников и географов дала свои результаты. Вот выдержка из отчета Петербургского ботанического сада за 1881 год: «От знаменитого путешественника, почетного члена сада Н. М. Пржевальского получено 124 вида, в числе которых очень много неизвестных совершенно, и среди них семена инкарвиллеи (Incarvillea compacta) — одного из самых красивых растений, открытых Пржевальским». В 1876–1893 годах много семян поступило в этот сад из северо-западного Китая и центральной Монголии, где работала экспедиция Г. Н. Потанина. По его сборам и в его честь были описаны лиственница Потанина (Larix potanini) и индигоноска Потанина (Indigofera potanini).

Только что было упомянуто растение инкарвиллея. Это имя переносит нас в далекий и удивительный Китай. Первый рассказ о нем европейцы услышали почти семь столетий назад из уст венецианца Марко Поло. Прошло более двух веков, прежде чем голландцы установили с этой страной торговые связи и стали вывозить оттуда различные товары, в том числе и растительного происхождения. В Европе тогда познакомились со знаменитым корнем жизни — женьшенем, «китайским корнем» (Smilax china), лечебным ревенем, камфорой, чаем и пр. Одними из первых стали проникать в восточные районы Китая миссионеры. Еще в середине XIII века в столице Китая существовала русская несторианская община, проповедывавшая христианство среди китайцев, монголов, уйгуров. Несколько позже одновременно с Марко Поло в Ханбалык (нынешний Пекин) прибыл монах-минорит Джиованни Монтекорвино, задавшийся целью обратить в христианскую веру самого знаменитого хана Хубилая, внука Чингисхана.

Таким образом к XVIII веку далекий путь на Восток для миссионеров был, можно сказать, наторен, поэтому когда в 1742 году в Китай прибыл из Франции монах Никола Инкарвиль, он уже имел о стране достаточно сведений, оставленных предшественниками. Но в отличие от них Инкарвиль жил не только религиозными идеями. До своей поездки он прошел курс обучения в королевском ботаническом саду Версаля у известного ботаника-систематика Бернара Жюссье. Ботанической подготовке Инкарвиль и обязан тем, что остался в памяти потомков не столько как проповедник, сколько как коллектор неизвестных доселе видов растений.

Дались же эти сборы ему не без труда.

Пятнадцать лет прожил Инкарвиль в Китае, прежде чем получил официальное разрешение китайского императора на сбор семян и растений в природе и их пересылку. Правда, до этого он делал то же самое нелегально. Снискать благосклонность императора помог Инкарвилю один случай. Выяснилось, что повелитель Китая сам неравнодушен к цветам, особенно экзотическим, многие из которых выращивались в императорском парке и в стенах его дворца. Инкарвиль написал своему учителю Бернару Жюссье и просил прислать ему что-нибудь необычное из коллекции Королевского ботанического сада. И вот из присланных семян на китайской земле взошла мимоза, растение, чьи листья чрезвычайно чувствительны к прикосновению инородного тела. Император был несказанно удивлен, когда увидел, как маленький стелящийся по земле кустарник прямо на глазах у него складывает нежные перистые листочки. Инкарвиль получил, наконец, желанную свободу передвижения по стране. По существу, это был первый пример обмена семенами между Европой и Китаем.

Что же посылал Инкарвиль из Китая в Париж? Судьба его первых сборов довольно печальна. Они частью погибли при кораблекрушении, частью были захвачены англичанами и, видимо, уничтожены. Впоследствии для большей безопасности он отправлял семена и растения по суше с торговыми караванами, следовавшими из Китая через Кяхту в Москву, откуда они пересылались в Париж. Так, впервые попали в Европу айлант, софора и широко известная садовая астра, которую иногда называют китайской (Callistephus chinensis), поражающая нас разнообразием форм и расцветок. По сборам Инкарвиля Антуаном Жюссье, братом его наставника, был описан новый род инкарвиллея (Incarvillea), объединяющий азиатские травянистые растения с очень живописными цветками.

Японские растения непосредственно из этой страны стали поступать в Европу лишь в первой половине XIX века. Видимо, первую крупную партию семян привез баварский врач Ф. Зибольд в 1830 году. Подрядившись на службу в голландскую Ост-Индийскую компанию, он начал практиковать в Японии. В то время здесь строго соблюдались законы по ограничению контактов с иностранцами, которые не имели права свободно передвигаться, знакомясь с бытом местных жителей, природой страны, в том числе и с ее растительностью. Однако Зибольд, как мог, обходил эти запреты. Пациенты врача-европейца нередко вместо платы за лечение приносили по его просьбе те или иные растения. Впрочем, интересы Зибольда не ограничивались японской флорой. Он собрал много сведений по истории и современному положению Японии, нелегально достал засекреченную государственную карту. Скрыть такого рода деятельность оказалось непросто. Карту обнаружили, многие помощники Зибольда были казнены, а сам он был заключен в тюрьму и тоже ожидал смерти. Однако ему повезло. С помощью голландского правительства он через некоторое время был освобожден и выслан без права возвращения назад.

Недалеко от Лейдена Зибольд основал собственный сад, где высадил 80 привезенных с собой видов японских растений. Ему даже удалось войти в доверие к королю, который не только поручил Зибольду организовать Королевское общество содействия садоводству, но и наделил это общество и прежде всего самого Зибольда правами внеочередного получения японских растений. Общество, превратившееся затем в торговую садоводческую фирму, по существу владело монополией на поступление растений с востока Азии, которые к тому же приобретались фирмой по специально сниженным ценам. В 1859 году Зибольд рискнул снова появиться в Японии, но вел себя здесь настолько авантюрно, что голландское правительство вынуждено было его отозвать. Садоводы знают об этом предприимчивом коммерсанте по введенным им в культуру растениям: различным видам дейций, лилии великолепной (Lilium speciosum), пальме трахикарпус, японским лаковому и бумажному деревьям и другим, а в ботаническую систематику попали клен Зибольда (Acer sieboldianum) и первоцвет Зибольда (Primula sieboldii).

Пионеры изучения Африки в XVIII–XIX веках раз за разом проникали все глубже и глубже в таинственные внутренние районы материка. Основными транспортными артериями им служили крупные африканские реки — Нигер, Сенегал, Замбези, Нил. Очень немногие решались на прямое пересечение бескрайних пустынных пространств Сахары, Калахари, Намиба. Поэтому настоящей сенсацией стало намерение англичан У. Аудни, Д. Денема и X. Клаппертона покорить пустыню Сахару. В 1822 году они покинули ливийский город Триполи, держа курс на юг, к центру африканского материка. Экспедиция благополучно вышла к озеру Чад и сумела тем же путем вернуться обратно. Упомянута она потому, что в семействе липовых в 1838 году в память об этом транссахарском переходе появился род клаппертония (Clappertonia), объединивший некоторых представителей флоры тропической Африки.

К сожалению, в ботаническом мемореале остались в забвении европейцы, первыми изучавшие природу Австралии. Известен только род флиндерсия (Flindersia) — своеобразная память об английском путешественнике М. Флиндерсе, которому наука обязана не только уточнением очертаний этого материка и сведениями о некоторых его внутренних районах. Флиндерс является, так сказать, крестным отцом Австралии. Ведь именно он предложил нейтральное название Австралия — Южная Земля взамен бытовавшего до 1814 года Новая Голландия. Род флиндерсия, принадлежащий к семейству рутовых, куда входят и знакомые нам цитрусы, распространен в Австралии и на островах Малайского архипелага.

Зеленый пантеон

Пантеон — слово греческое, означающее храм всех богов. В античной Греции и Риме храмы обычно посвящались одному богу. Парфенон на Акрополе принадлежал Афине Палладе, на Кипре имела свой храм богиня любви Афродита.

В Олимпии священная роща Альтида скрывала листвой храм Зевса. И только во II веке новой эры император Адриан построил в Риме святилище всех языческих богов. Здание необычной для того времени формы — с полукруглым куполом, имеющим в самой верхней точке отверстие для освещения центрального зала — сохранилось до сих пор. Превращенное в XVII веке в христианскую церковь, оно стало служить усыпальницей выдающихся людей Италии. Иной, обобщающий смысл обрело и само понятие — пантеон.