Зажечь звезду - Софья Ролдугина

— Ну, профессор! — вырвался у Валмира крик души. Взгляд у Рэмерта стал хитрым:

— Ладно, веселитесь… Но я тоже участвую. Ждите ближе к часу, детишки… А теперь — брысь!

Студентика как ветром сдуло. А ведь он тоже станет специалистом по боевой некромантии, с таким-то учителем. Надо же, забавно. Белобрысый, веснушчатый, мелкий некромант.

— Какая грозная у вас репутация, господин Мэйсон, — рассмеялась я — напряжение потихоньку отпускало. — Может, мне тоже пора начинать бояться?

— Да ни шиша они не боятся, — хмыкнул Рэмерт. — Так, придуриваются. И мне мозги пудрят заодно… Забудь. Покажи лучше чудо-цветок, которым ты от призраков отмахивалась.

Цветок Мэйсона впечатлил. Настолько, что некромант даже поостерегся брать его в руки — ограничился визуальным осмотром.

— Ты понимаешь, что сделала? — я горестно вздохнула и виновато потрясла головой. — Вот ведь равейна неученая, а… Это же светоч!

— Светоч? — с должной долей вежливого интереса переспросила я у некроманта. Может, спровоцирую его на небольшую лекцию и повышу уровень своего образования.

— Светоч — квинтэссенция чистого света, — наставительно произнес Рэмерт и выжидающе уставился на меня.

— И это значит…? — с интонациями воспитанницы пансиона для благородных девиц спросила я. Рэмерт вздохнул и смирился с неизбежным. Мне было нисколечко не стыдно. Ну да, незнание — не порок, нежелание знать — вот большой порок. Не помню, кто это сказал, но умный, видимо, был человек. Знающий.

— Насколько я помню, деление по стихиям у равейн такое же, как у магов? Вода, огонь, земля, воздух, свет и тьма, — начал Рэм.

— А еще жизнь и смерть, искусство, хаос и порядок, время, душа и иллюзион, — с улыбкой продолжила я.

Некромант поморщился. Этих стихий маги не признавали. Особенно всегда доставалось иллюзиону: как можно поверить в то, что нельзя увидеть? Жизнь и смерть они тоже игнорировали. «Гордые, ограниченные бедняжки маги», — говорила о таких Элен и тревожно поглядывала на Хелкара: ну как, не переметнулся еще в стан врага? «А некромантия, по их мнению, к чему относится? К тьме, что ли? — кипятилась порой моя мама. — Как крупный специалист в этом роде могу сказать точно: ничего подобного. Смерть с сильной примесью искусства».

— Допустим, — вынужденно согласился Рэмерт, не желая вступать в идеологический спор. — У каждой стихии есть свое материальное воплощение…

— Эстаминиэль? — невинно переспросила я.

Некромант отчетливо скрипнул зубами.

— Я вообще-то предметы имею в виду! С водой, землей, огнем и воздухом проще — материального воплощения этих стихий на нашей планете навалом… Можно сказать, что физически она из них и состоит. Воплощение тьмы никто не видел, — некромант стоически проигнорировал мой выразительный взгляд в сторону зеркала. — А воплощением света является светоч. Концентрат стихии. Считается, что одно только присутствие светоча способно изгнать злые силы…

— Свет — не значит добро, — прервала его я. — Плетения света в большинстве своем атакующие.

— Хорошо, хорошо, назовем их «агрессивно настроенными силами», — что-то мне подсказывает, что некромант готов был вот-вот перейти в ряды этих «сил». — Проще говоря, ты создала идеальный охранный амулет, основанный на воздействии света. Ума не приложу, как у тебя вышло, если учесть твою, гм, склонность к тьме.

Я только вздохнула. Ох, уж эти маги… Только зауважаешь их, проникнешься почтением к образованности, как они сразу отмачивают что-нибудь этакое.

— Одно другому не мешает. Дэй-а-Натье — это принадлежность не только к тьме, но и к свету. Конечно, одна стихия всегда доминирует, но это не значит, что вторая совсем атрофируется. Как если человек правша, это не значит, что он не может пользоваться левой рукой.

— Круто звучит, — непосредственно и живо отозвался Рэмерт.

— Звучит, может, и круто, но фактически — я самая обыкновенная равейна, — я слегка смутилась. — Мои заклинания, за редким исключением — примитив. Свою «светлую» сторону я вообще не контролирую, сила выплескивается спонтанно и под большим давлением обстоятельств. А тьма приходит только с болью или гневом — не резать же всякий раз руку, чтобы поколдовать?

— Вот оно что, — задумчиво протянул некромант и посмотрел на меня с каким-то новым, незнакомым выражением в глазах. Почти как… на равную? — В таком случае, не удивительно, что ты справилась с этой тварью. Давление, так сказать, обстоятельств налицо.

— Профессор, вы все еще… — он нахмурился, и я сразу вспомнила о просьбе обращаться к нему по имени. — Рэмерт, у вас догадок не появилось — что это за штука была? Ну, с учетом моего рассказа?

— Ни единой, — поморщился он, как от зубной боли. — Плохо то, что магии в ней я не чувствовал. Видел только глазами. Либо тот, кто ее сотворил, сильнее меня, либо…

— Либо вы были просто невнимательны, — закончила я за некроманта. Он кисло улыбнулся:

— Надеюсь, что так.

Готовиться к вечеринке, на которую меня пригласил Валмир, я начала заранее. Еще бы, такое ответственное мероприятие! Нужно было умудриться завести дружбу со студентами, как следует отдохнуть, успокоить нервы — и, разумеется, припомнить Рэмерту «юбочку покороче».

И вот по последнему пункту в одиночку мне явно было не справиться. Оставалась одна надежда на Феникс.

К счастью, подруга откликнулась с готовностью. Болтали мы по старинке, через ритуал с миской воды и рунами. Мобильный, разумеется, не работал — естественно, в горах-то. Идею разыграть некроманта Феникс поддержала со всем жаром своей огненной души — еще бы, такой шанс не только развлечься за чужой счет, но и поиграть в «живые куклы». Одеть меня по своему вкусу, проще говоря.

Мой собственный гардероб, разумеется, забраковали сразу. Феникс щедро предложила мне примерить кое-что из ее одежды, благо размеры и рост у нас были почти одинаковые. Пришлось лезть из кожи вон, пытаясь протащить через канал связи материальные объекты, но, честное слово, результат того стоил! Краситься мне подруга отсоветовала, предложив на замену легкое приворотное заклинание общего действия. Я долго сомневалась, но потом все-таки добросовестно изучила простенькое плетение и воспроизвела его с горем пополам. Феникс вздохнула, но одобрила.

Ровно в полночь, в таинственную и недобрую пору, когда кареты превращаются в тыквы, а нечисть выходит на охоту, я уже стучалась в дверь общежития на первом этаже.

Открыл мне Валмир. Рядом с ним переминался с ноги на ногу долговязый тип в колпаке из цветной бумаги — очевидно, тот самый Адриэл, у которого сегодня был день рождения. За порогом гремела музыка — старый добрый металл. Ну да, некроманты же. Странно было бы услышать что-нибудь из заокеанской попсы.