Школьная бойня - Николай Иванович Леонов

директора, – попросил он. – Тамара Георгиевна. Пришлешь? Скоро? Или нет, Стас. Лучше вызови ее на Петровку. Ты же никуда не собираешься? Я скоро буду.

Тамару Георгиевну жара не беспокоила. Для посещения Главного управления внутренних дел она выбрала вязаное платье бордового цвета и высокие черные сапоги. Гуров видел похожие у жены и на вопрос «Неужели летом кто-то их носит?» услышал ее заразительный смех. Маша ответила, что сапоги бывают не только зимними или демисезонными. Летние тоже очень даже в моде. Гуров так и не понял смысла носить подобную капитальную обувь во время пляжного сезона, но спорить не стал. Но сейчас, глядя на Тамару Георгиевну в сапогах, он снова задался прежним вопросом.

А еще Тамара Георгиевна старалась держать нос по ветру, но Гуров, едва ее увидев, заметил, как она сильно напряжена. И припухшие губы, и воспаленные веки выдавали ее с головой: она определенно плакала.

– Присаживайтесь, Тамара Георгиевна, – пригласил Лев Иванович, пропуская ее в их со Стасом кабинет. – Выбирайте любое место, где вам будет удобнее.

– Это вам решать, – равнодушно ответила женщина. – Я здесь не хозяйка.

Сев, она сразу же определила, кто здесь главный и устроилась на стуле таким образом, чтобы видеть Гурова. На Стаса бросила напряженный взгляд и скупо кивнула ему вместо приветствия.

– Тамара Георгиевна, это мой коллега, полковник Крячко. Он будет записывать ваши показания. Да-да, я помню, что мы с вами уже беседовали несколько дней назад, когда в школе случилось несчастье с Олегом Алексеевичем Шлицманом. Но с тех пор, как вы уже знаете, произошло еще кое-что.

– О да, я в курсе, – едва слышно произнесла заместитель директора. – С той проклятой ночи будто бы живу в каком-то фильме ужасов. Мне страшно. Мне очень страшно.

– Чего же вы так боитесь? – спросил Гуров.

– А вы бы не боялись на моем месте? – вскинула голову Тамара Георгиевна. – Кто-то, как по списку, убирает всех, с кем я была знакома.

Она замолчала, подбирая слова.

– Я понимаю, о чем вы, – помог ей Гуров. – Мы и сами хотим как можно скорее разобраться в череде трагических событий.

– Ходят слухи, что Олега убили, – Тамара Георгиевна прямо взглянула Гурову в глаза. – Скажите, это правда?

– Это правда, – кивнул Лев Иванович. – Сначала его хотели отравить, а потом применили физическую силу.

– О господи. Да за что же?

За последние дни Гуров не раз слышал этот вопрос от коллег Шлицмана. Похоже, никто и в самом деле не понимал, за что убивали. Или все прекрасно знали, но не подавали вида.

– Начнем с учителя истории. Ваши предположения, Тамара Георгиевна? Кому мог помешать Шлицман?

– А вы не рассматриваете другие варианты, кроме убийства? – спросила заместитель директора. – Почему он должен был кому-то мешать? А если это случайность? Ужасное стечение обстоятельств? Или спонтанная драка с кем-то? Почему вы думаете, что от него умышленно избавились?

– Потому что череда следующих смертей произошла с применением того же орудия убийства, – не поднимая головы от протокола, ответил Стас. – И Ольгу Игоревну, и директора вашего устранили одним и тем же способом, уговорив или заставив силой принять сильнодействующее вещество. Либо заставили выпить обманом.

Тамара Георгиевна была потрясена.

– Это правда? – слабым голосом спросила она. – Все так и было? Их отравили, да?

Гуров не стал отвечать. Иногда коротенькое слово «да», произнесенное вслух, до конца жизни будет стоять в ушах. Иногда лучше промолчать, ибо все понятно без слов. К тому же он очень переживал за Тамару Георгиевну. Человек она пожилой, многое пережила и кто знает, не окажется ли для нее потрясение роковым.

Заместитель директора взяла себя в руки. Выпрямила спину, опустила руки на колени и прикрыла глаза.

– Все в порядке, все в порядке, – забормотала она. – Все хорошо.

Стас указал Гурову на графин с водой. Лев Иванович покачал головой.

– Мой муж был биологом, – открыла глаза Тамара Георгиевна. На этот раз ее взгляд стал ясным, на лице не проявилось ни одной эмоции. – Поездил по миру и меня с собой иногда брал. Однажды мы отправились в Индию, где я сильно заболела. Что-то вроде дизентерии. А мы в крохотной деревушке в семидесяти километрах от цивилизации, где даже телефона не было. Меня лечил не врач, а старец, которого местные почитали святым. Он просто сидел рядом и бубнил о чем-то своем. Наверное, молился. Он просидел возле моей постели две ночи подряд, а на третью мне стало легче без всяких лекарств. С тех пор, когда земля уходит из-под ног, я тоже начинаю молиться. По-своему.

– Помогает? – едва заметно улыбнулся Гуров.

– Помогло, как видите. Но новости ужасные. Теперь произошедшее видится совсем иначе.

Стас взял мобильный телефон, взглянул на дисплей.

– Справитесь тут без меня? – озабоченно спросил он. – Орлов просит зайти.

– Давай, – разрешил Гуров.

– С протоколом ты сам…

– Ага. Иди, иди, – поторопил коллегу Лев Иванович.

Крячко вынул из кармана сигареты и вышел в коридор. Тамара Георгиевна с тоской посмотрела ему вслед.

– Жаль, здесь нельзя курить, – с досадой произнесла она.

Гуров взял с подоконника пепельницу и поставил на стол.

– В виде исключения.

– Спасибо. А вы знаете, сейчас, когда ваш коллега вышел, мне почему-то стало спокойнее.

– Вы просто не знаете Станислава Васильевича лично. Это прекрасный человек.

– Как скажете, – поджала губы заместитель директора.

«Да он и сам понял, что вам наедине со мной станет легче, – подумал Гуров. – Орлов его вызвал. Ну конечно».

Сигареты Тамара Георгиевна курила дорогие. Кабинет тотчас наполнился терпким запахом вишни и древесной коры.

– Видите ли, Лев Иванович, я всех их знала очень давно, так как в школу каждый пришел уже после меня. Раньше всех познакомилась с Олегом Алексеевичем. Вы же с ним тоже успели пообщаться, да?

– Перебросились парой слов, – подтвердил Гуров.

– Да, я помню. Когда мы подошли с вашей женой, он хотел собрать свои атласы и карты. Их у него в запасниках было очень много. Он предпочитал использовать старые пособия, к обновленным же относился с некоторым недоверием. Такой уж был человек.

– Мне показалось, что он вас побаивается, – признался Гуров. – Вы так строго с ним разговаривали.

– Нет, он меня не боялся, – покачала головой женщина. – Но уважал, это чувствовалось. И я его уважала, хоть и держала в строгости. Он вырос на моих глазах как личность и как педагог. Взрослел, набирался опыта. Помню его первую поездку с детьми в лес. Восемь шестиклассников, пара родителей и он. В октябре. На целый день! Казалось бы, ну что делать в это время в лесу? Холодно, природа уходит в зимнюю спячку. Но Олег Алексеевич разработал такой маршрут, что и по лесу погуляли, и в кафе потом зашли, а позже, когда стемнело, дети уже просили повторить экскурсию. Он водил их в обалденные места! Ребята показывали нам потом фотографии – Шишкин, Поленов, Левитан позавидовали бы. Всем так понравилось, что вскоре мы уже собирали людей в новый поход. По-моему, ему такие прогулки нравились больше, чем ученикам.

Гуров понимал, что беседа может затянуться надолго, но не перебивал Тамару Георгиевну. Он уже понял, что она не из тех, кто будет попусту молоть языком. Все, что она рассказывала, так или иначе относилось к делу. О Шлицмане она отзывалась с восторгом,