Успех или борода - Пенни Рид

вспыхнул, как красна девица. – Но сперва отведаю местного стейка, о котором ходят легенды.

Удерживая собравшихся в плену своих чар и продолжая раздавать обещания, Сиенна незаметно увела меня за собой к стойке администратора, откуда нас проводили в кухню, где ожидал накрытый стол. Официантом оказался Деврон Стокс – мы вместе учились в старшей школе, и он был завсегдатаем «Розового пони». Опередив меня, Деврон отодвинул для Сиенны стул, подал ей полотняную салфетку и положил руку на спинку стула, наизусть перечисляя фирменные блюда заведения.

За стул Сиенны он держался, пока не перехватил мой взгляд; после этого он тут же убрал руку за спину. Наверное, прочел в моих глазах обещание вырвать ее, откуда она растет, если снова будет раскладывать руки куда не нужно.

Нервно кашлянув, Деврон через силу улыбнулся:

– Сто лет не видел тебя в женском обществе, Джетро! Практически после Китти Карлисл в девятом классе.

Решив не реагировать, я процедил:

– Деврон, нам винную карту и некоторую приватность.

– Да-да, конечно. Я мигом.

– Не торопись, – бросил я. С пылающей головой я уставился на свою девушку.

Она тоже показалась мне незнакомкой.

Сиенна сглотнула, тоже глядя на меня, и закусила щеку изнутри.

– Ну, как ты? – спросила она, словно это меня только что осаждали мои соседи.

– Прости за… – я показал на главный зал ресторана. – Я не ожидал такого ажиотажа…

– Не волнуйся, я привыкла. Обычное дело.

– Как – обычное?

Сиенна, похоже, сразу пожалела о своих словах, потому что лицо у нее вытянулось и она нервно сглотнула.

– Ну, когда я куда-нибудь иду.

– О-о, – в полном ужасе протянул я, как идиот.

– Ты один не устраивал ажиотаж вокруг меня. – Сиенна улыбнулась – в ее улыбке читалась надежда – и положила руку на стол. Рука показалась мне приглашением ее взять.

Но не успел я ничего сделать, как вернулся Деврон – с хлебом, но без винной карты.

– Я поклялся быть сдержанным и ничего не говорить…

– Что же тебе помешало? – прошипел я.

Деврон и ухом не повел.

– Но не могу не сказать, как же я обожаю вас и ваши фильмы! Кстати, в жизни вы гораздо красивее.

Сиенна убрала руку, и я видел, как на ее лице снова появилась маска, пока она общалась с Девроном, с вежливой улыбкой поблагодарив его за добрые слова.

А я в это время представлял, как подстерегу этого развязного нахала и отлуплю до изумления. Я стиснул зубы, понимая, что жажда крови вызвана не чем иным, как неожиданным и ошеломительным переплетом, в который мы угодили.

Я сидел как огретый пыльным мешком.

Зашли, называется, в кафе поужинать, как нормальные люди… Десять минут назад я строил далеко идущие планы, представляя, как буду приходить по вечерам домой, где меня встречает Сиенна.

А сейчас…

Сейчас я понял, что понятия не имел о том, кто она.

Глава 10

Нет на свете ничего темнее, чем обгоревший фитиль.

Джон Стейнбек, «Зима тревоги нашей»

 ~ Джетро ~

Налаживаться вечер не пожелал.

У нас не появилось ни малейшей возможности поговорить. Хотя нас посадили в кухне – обстановка, сами понимаете, обалдеть какая романтичная, – покоя нам не было. Мимо ходили повара, менеджер и все официанты и официантки. Все шли сфотографироваться и подсунуть подписать свою чепуху. Три часа мы там сидели, а Сиенна не съела и трех кусков.

Я не знал, как себя вести. Сиенна внешне совершенно не волновалась и непринужденно говорила с каждым, будто ее профессия – заставлять людей поверить, что они особенные. Полагаю, это действительно ее работа, но Сиенна в ней чувствовала себя как рыба в воде.

Когда мы наконец уехали, мне пришлось проделывать фокусы за рулем, потому что за нами увязались несколько машин. Уходить пришлось через служебные трассы, где проезд разрешен только рейнджерам. Не запри я за собой ворота, нас вели бы до самого Бандитского озера, а Сиенне вряд ли хотелось раскрывать, где она, так сказать, вешает свою шляпу.

Когда отстали самые упорные, я с облегчением выдохнул.

– Извини, – сказала она, и я невольно поглядел на нее. Сиенна заговорила впервые после того, как мы сели в машину, без слов поняв, что мне нужно сосредоточиться на дороге, чтобы оторваться от навязчивых преследователей.

Выглядела она виноватой и встревоженной.

– За что? Не ты же прерывала собственный ужин четыре часа кряду. Ты хоть поела чуть-чуть?

– Извини за то, что наше свидание пошло не так, как планировалось. Извини, что не сказала всем отойти подальше. Надо было сказать. Надо было…

– Нет. Это взрослые мужчины и женщины, у них свои головы на плечах. Ты просто проявила вежливость.

– Я не знала, как поступить. Мне показалось, они твои знакомые.

– Не поверишь, это сборище клинических идиотов всю жизнь маскировалось под безобидных чудил.

Сиенна засмеялась, хотя я не шутил.

– Мне не хотелось показаться невежливой перед твоими друзьями и соседями.

Я кивнул и, убедившись, что за нами уже никто не едет, свернул на галечную дорогу вокруг Бандитского озера.

– Я так и понял. У тебя завидная выдержка, но в следующий раз я тебе разрешаю гнать их мокрой тряпкой.

Сиенна немного расслабилась:

– Ладно, специально намочу.

Мы подъехали к дому Хэнка, и я выключил мотор, наслаждаясь секундами тишины. В ресторане стоял такой гам… Покой казался просто даром небес.

– В следующий раз поедем туда, где никого нет. – Сиенна двинулась на сиденье, привлекая мое внимание, и ласково улыбнулась. Я смотрел на ее улыбку и не мог решить, искренняя она или отрепетированная.

Это не давало мне покоя. Я легко просчитываю людей и их намерения, но только на трезвый (в смысле – бесстрастный) рассудок. Если я неравнодушен, то уже не могу отделить желаемого от действительного.

Ничего не сказав, я