Ванесса - Эммануэль Арсан

— Присаживайтесь. Давайте позавтракаем вместе, — предложил Гвидо.

— Я не покажусь навязчивым? Ведь вы ждете кого-то?

— Нет, никого. Та, которую я ждал, покинула меня в поисках своего прошлого.

— Тогда я с удовольствием принимаю приглашение.

Учитель сел, они с Гвидо заказали себе одинаковые блюда и начали завтрак. Утолив первый голод, Мехди Яссерит обратился к итальянцу:

— Вы давно здесь?

— В Сивахе? Со вчерашнего вечера. А вы?

— Только что прибыл.

— На машине?

— О, что вы! Конечно, нет. Самолетом. Сюда раз в неделю летает самолет из Каира. Вы разве не знали?

— Нет. Я думал, сюда никто не ездит и не летает.

— Это правда, — кивнул Мехди. — Я был единственным человеком на борту. Кроме пилота, конечно. Он улыбнулся своей шутке.

— Вы впервые в Сивахе? — спросил Гвидо.

— Конечно, Нет, — человечек снова улыбнулся. — Я приезжаю сюда почти каждый год.

— Правда? Значит, вам здесь нравится? Но что вы находите в этом городке?

— Ничего особенного, уверяю вас. Но здесь для меня подходящий климат, и после поездок сюда я чувствую себя гораздо лучше. Не знаю, где еще можно так хорошо отдохнуть. А зарплата не позволяет среднему египтянину ездить за границу, — заключил он извиняющимся тоном.

— Однако, готов побиться об заклад, вы бывали в Италии, — Гвидо неожиданно перешел на родной язык.

— Что вы, по-итальянски я говорю очень слабо. Если не возражаете, давайте продолжим нашу беседу по-английски.

— Пожалуйста. А что вы делали в Италии? Тоже отдыхали.? — вызывающе спросил Гвидо.

— Увы, нет. Я бывал там только по делам. Видите ли, я занимаюсь тем, что изыскиваю для нашей молодежи возможности учебы за рубежом. К несчастью, мои боссы считают, что для этого вполне достаточно переписки. А выезжать из Каира совсем не обязательно. Поэтому я прикован к своему письменному столу, хотя когда устраивался на эту работу, мечтал объездить весь мир.

— Всему свое время под солнцем, — сказал Гвидо, вспомнив любимое изречение Ваны. — Время действовать и время отдыхать. Вы, по крайней мере, отправили хоть несколько сивахских студентов за границу?

Яссерит снова улыбнулся.

— Знаете, Сивах — не то место, откуда подбираются интеллектуальные кадры страны.

— Почему нет? — спросил Гвидо.

— Нельзя сказать, чтобы сивахцы были менее интеллектуальны, чем другие египтяне. Просто они не хотят никуда ехать. Даже в Каир, представьте себе!

— Как вы объясняете такое безразличие?

— Не знаю. Может, им хорошо живется? Здесь, в оазисе, у них есть все. Это благодатная местность.

— У меня сложилось другое впечатление, — сухо сказал Гвидо. — Хотя я здесь недавно, но успел заметить и пыльные улицы, и лачуги. Этот рай не так хорош, как вам кажется. Здесь не меньше больных, слепых и увечных, чем в Каире, столько же грязи, голода и рахитичных детей.

— Но здесь очень плодородная почва, — возразил Мехди. — Разве вы не заметили, какое разнообразие фруктов и овощей? А какой тут скот! Я удивляюсь, где вы могли видеть голодающих детей?

— Дорогой мой, оазис — не единственное место в мире, где почва богата, а жители бедны. Кому принадлежат эти земли? Готов спорить, ими владеют несколько человек. Естественно, они к голодающим не относятся. Думаю, они даже не живут в Сивахе, а лежат кверху брюхом на роскошных виллах в дельте Нила.

— Если вы интересуетесь этой проблемой, то должны понимать, как важна для нашего государства аграрная реформа…

— Поскольку для меня она не представляет интереса, вы можете не беспокоиться, — грубо сказал Гвидо. — Все, что я тут говорил, — обычная застольная болтовня. Если сивахцы рады подставлять кому-то шею, зачем их разочаровывать? Каждому свое.

Мехди был явно расстроен. Но тут же попытался исправить положение.

— Жизнь слишком коротка, чтобы обо всех беспокоиться, — сказал он, жадно доедая сладости, которые они заказали на десерт. — Мы с вами можем позволить себе на время забыть о работе и насладиться отдыхом, отдавшись своим увлечениям.

— Не думаю, чтобы моя фирма еще раз направила меня сюда, — сказал Гвидо. — Я работаю в нефтяной компании.

— Да что вы говорите! — воскликнул Мехди. — Тогда я понимаю, почему в качестве хобби вы избрали историю древних цивилизаций.

— Не вижу никакой связи.

— Нефть положила начало новой цивилизации, — объяснил Мехди. — она играет роль Провидения. Иногда — слава Богу, только иногда — она проклятие, но всегда — неожиданность. Вот почему ее везде так почитают. Люди хотят иметь богов, которых можно ненавидеть, когда дела идут плохо.

— Хорошо говорите, — заметил Гвидо. — Что вы преподаете, когда не заняты административной деятельностью? Литературу? Психологию? Богословие?

— Логику, — ответил египтянин.

— Прекрасно, — внезапно смягчился Гвидо.

Мехди помолчал, прежде чем продолжить разговор.

— Лучше, если здесь не будут знать о вашей профессии, — сказал он наконец.

— Представляете, как засуетятся сивахцы, если пройдет слух о том, что здесь есть нефть.

— Ну и что? Кому это повредит? Вы боитесь, что они проклянут ее?

— Напротив. Но, по-моему, бесчеловечно подавать убогим несбыточную надежду.

— А что если сивахцы никак не отреагируют на это событие?

Мехди скептически нахмурился, давая понять, что их разговор был не более чем шутливой перепалкой и продолжать его не имеет смысла.

— Сигару? — предложил он.

— Спасибо. Я еще раз схожу в город.

— Не хотите отдохнуть? Сейчас самое время. Жара.

— Нет. Я сплю очень мало.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

— Этот кретин появился как раз. Вовремя — пробормотал Гвидо, спускаясь по ступенькам. — Теперь я дам ему прикурить, да еще как!

Он углубился в лабиринт улочек, которые не успел осмотреть утром. Они были пустынны в это время дня, хотя особой жары не было.

Гвидо бродил по городу как беззаботный турист, останавливаясь то там, то здесь.

Он присматривался к каждой мелочи, попадающейся на глаза, словно это была музейная редкость. Он вступал в бесконечные разговоры с базарными торговцами, на удивление сносно говорившими по-английски и иногда вставлявшими и пару французских, итальянских или немецких фраз. Вана, окажись она в это время рядом, не узнала бы в этом внимательном, неутомимом, приветливом и разговорчивом ходоке праздного сноба, которым он старался казаться.

Гвидо было достаточно двух-трех сальных шуток, чтобы торговец чаем или фруктами охотно выложил ему свою нехитрую историю. Его случайные собеседники с энтузиазмом встречали предложение сфотографироваться. Гвидо щелкал фотоаппаратом, не слишком заботясь о том, чтобы навести резкость и установить экспозицию. Он вполне доверял «Олимпиусу», одолженному у Ваны, тем более, что тот был не заряжен.