Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары - Алексей Шепелёв

Инирэль нахмурилась. Она не предполагала, что спустя столько лет после почти поголовного истребления эльфов в этих краях, кто-то кроме инквизиторов сумеет распознать в ней не просто нечку, но дочь древнего, а сейчас почти вымершего народа. И эта осведомлённость эльфийку не порадовала.

Будучи опытным магом, Нурлакатам хорошо представлял себе, что умеют инквизиторы и чего не умеют. Будучи осторожным человеком, он не расставался с парой очень полезных амулетов, защищающих его там, где он был особенно уязвим: от физического и псионического воздействия. И всё же, отправляясь в Вальдский замок, логовище Инквизиции, он сильно волновался. Но и не идти было нельзя. Когда отцы инквизиторы требуют к себе мага — он должен явиться по первому зову. С Орденом Света шутки плохи. Если дать инквизиторам повод обвинить себя в незаконном использовании магии, то и заступничество самого наместника не спасёт, и статус "особого покровительства" не убережёт. И выражать неудовольствие ни в коем случае нельзя: инквизиторы — слуги богов и подчиняться им должно с почтением.

Уршит образцово сыграл свою роль. К дверям Вальдского замка его носилки прибыли за четверть часа до назначенного времени, с кнехтами-стражниками маг был вежлив и любезен, а с секретарём отца Сучапарека — безукоризненно почтителен, хотя молокосос оказался почти ровесником недавно убитого Кебе. Или, может, на весну постарше, не более того. И даже известие о том, что Верховный Инквизитор Толы занят и его следует подождать, волшебник выслушал с подобающим смирением и скромно присел на стул в углу приёмной.

Кто бы знал, какие душевные муки доставляет ему это напускное почтение, какой страх терзает его душу. Каждая минута ожидания оборачивалась жесточайшей пыткой, а деревянный табурет казался страшнее раскалённого железного трона, на котором не так давно зажарили вождя накхатских повстанцев, осмелившегося на мятеж против Императора. И всё же Нурлакатам ничем не выдал своего волнения, так что у хозяев замка не должно было возникнуть никаких подозрений в благонадёжности чародея.

И лишь только когда из кабинета Верховного Инквизитора вышла в сопровождении одного из младших братьев самая настоящая эльфийка в кожаных доспехах и с мечом на поясе, чернокнижник не смог сдержать изумления. Из древних манускриптов маг знал, что до Катаклизма в Угольном лесу эльфы водились в изобилии, но, после того, как Инквизиция провозгласила Дивный Народ вне закона, длинноухих в окрестностях не осталось, как, впрочем, и в других частях Империи.

Увидеть в замке инквизиторов эльфийку даже в оковах и колодках было бы неординарным событием. А уж гордо шествующую в сопровождении почтительного инквизитора — делом вообще невозможным. Нурлакатам даже испугался, не заснул ли он или не сошел с ума. И только пребольно ущипнув себя за ягодицу, маг успокоился: чувства его не обманывали. В Вальдском замке и вправду завелась самая настоящая эльфийка, сумевшая каким-то образом обеспечить себе покровительство его мрачных хозяев.

Попытки представить себе, как же это нечка сумела обратить на свою сторону самых злейших своих врагов, несколько отвлекли чародея от волнения за собственную участь. Но стоило лишь только юному инквизитору пригласить посетителя в кабинет отца Сучапарека, как страх обрушился на мага с новой силой. Руки и ноги сделались словно набитые старым тряпьём, во рту пересохло, изнутри Нурлакатама била мелкая дрожь. На негнущихся ногах он прошел через приёмную и вступил в святая святых замка: кабинет Верховного Инквизитора.

Ему уже приходилось здесь бывать: когда он только прибыл в Толу, тогдашний Верховный Инквизитор, отец Кралик, удостоил молодого мага, находящего под особым покровительством Императора, непродолжительной аудиенции. С тех пор, хотя у кабинета давно уже появился другой хозяин, здесь мало что изменилось. Разве что поменялись драпирующие стены гобелены, да вместо простенькой деревянной люстры, напоминавшей тележное колесо, новый хозяин обзавёлся модным паникадилом местных мастеров-литейщиков, пару вёсен назад взявшихся отливать большие фигурные поделки для дворцов знати и домов богатых людей. Как слышал Нурлакатам, заказами литейщиков не очень баловали: это до Катастрофы люстру мог заказать себе всякий преуспевающий купец, ныне же денег на столь сложную работу хватало только у немногих.

— Проходи, Нурлакатам, присаживайся, — гостеприимно предложил хозяин кабинета.

Маг старательно улыбнулся, с сожалением понимая, что улыбка получилась вымученной и фальшивой до невозможности.

— Благодарю, отец мой. Я пришёл по твоему зову, как и подобает верному слуге Императора.

Императора чародей упомянул неслучайно: не мешало лишний раз напомнить инквизиторам о своём статусе. Всё-таки "особое покровительство" давало младшему гражданину изрядные преимущества, особенно когда дело шло о судебных разбирательствах: такой человек имел право требовать суда Императорского наместника.

— Похвально, сын мой, очень похвально, — по непроницаемому лицу отца Сучапарека было невозможно прочитать, какие чувства он испытывает к собеседнику на самом деле. — Законопослушные граждане — прочная опора трона божественного Императора Кайла, да продлят боги его дни, а так же и Инквизиции. Император — наместник богов на земле, а мы — их скромные слуги, а значит — верные слуги самого Императора.

Лично у Нурлакатама были большие сомнения в безукоризненной верности инквизиторов. У него так же было достаточно мудрости, чтобы нигде и никогда не высказывать этих сомнений вслух. Вот и теперь он ограничился лёгким кивком, словно речь шла о какой-то настолько общеизвестной истине, которую не стоит даже и обсуждать.

— Сейчас мы должны доказать нашу верность Императору делом, Нурлакатам. Ордену нужна твоя помощь — помощь мага.

— Мой талант принадлежит Императору, — ритуальную фразу чародей произнёс с видимым облегчением: у того, кого намереваются бросить в застенки, помощи не просят. Впрочем, подозрения пока что до конца не развеялись: о коварстве инквизиторов он знал не понаслышке.

— Ты должен помочь нам выследить оборотня, который появился в городе.

— В Толе появился оборотень? — изумился Нурлакатам.

— Да, четыре дня назад. Сам понимаешь, ты обязан хранить это в строжайшем секрете.

— Конечно, отец мой. Я буду нем, как могила.

— Плохо сказано, — покачал головой Верховный Инквизитор. — Ты же маг, Нурлакатам, и отлично знаешь, что могилы бывают иногда неприятно разговорчивыми.

— Простите, отец мой, но если мне придётся столкнуться с магом или священником, способным разговорить могилу, то, боюсь, и я стану разговорчивым, отнюдь не по своей воле. Могу лишь надеяться, что, поскольку я буду на службе Императора и Ордена, то ты и наместник не оставят меня в этой схватки без помощи и поддержки.

— Можешь надеяться, — утвердительно кивнул отец Сучапарек. — В твоих трудах тебе поможет брат Горак, он так же и весьма опытный воин. Кстати, брат Флахбарт, пригласи-ка его сюда, в кабинет.

— Да, отец мой, — юноша поклонился и исчез за дверью.

— Итак, ты должен хранить молчание, — повторил Верховный Инквизитор.

— Конечно, отец мой. Я понимаю, сколько усилий стоило вам спрятать следы нападения: ведь по городу не ходит слухов…

— Слухов по городу не ходит потому, что никаких нападений не было, — прервал мага Сучапарек.

— Нападений не было? Но как же тогда… Может быть, и никакого оборотня нет?

— Нет нападений, а оборотень есть, это совершенно точно. У нас, инквизиторов, есть свои способы узнавать тайное, — криво усмехнулся собеседник.

У Нурлакатама больше не оставалось сомнений: речь идёт о маленькой мерзавке, заточённой в его башне. Не смотря на все предосторожности, инквизиторы как-то узнали о её существовании. И узнали с самого начала: ведь именно четыре дня назад чернокнижник тайно перевёз узницу в Толу из своего загородного дома.

Это было, конечно, очень плохо. Но, с другой стороны, было в этом «плохо» и нечто хорошее: инквизиторы не могли самостоятельно определить местонахождение оборотня. И обратились за помощью ни к кому-нибудь, а именно к нему, Нурлакатаму. Кстати, а почему к именно к нему?

— Отец мой, ты должен знать, что магия предсказания — не самая сильная моя сторона. Почтенный Мастер Слова и глава городского братства волшебников Кожен, наверное, мог бы помочь Ордену лучше меня.

Отец Сучапарек важно кивнул.

— Нам это известно. Но почтенный Кожен уже второй день болен сердцем. Лекари полагают, что ничего страшного не произошло, но ему нужен полный покой, хотя бы наступления ладильских ид. Сам понимаешь, мы не можем ждать столько времени.

— Конечно, — кивнул чародей. — Пусть жертв пока нет, но они могут появиться в любую минуту. Хотя, конечно, Умбриэль в ущербе…