Первокурсник - Моника Мерфи

пальцами, не останавливаясь. Я поднимаю бедра, издавая стон перед тем, как испытать мощный оргазм.

Она убирает рот с моего члена, и я кончаю ей на пальцы, беспомощно наблюдая, как ее рука все еще крепко обхватывает его, выжимая все до последней капли. Ни хрена себе.

Ни-хре-на.

Как только дрожь утихает, она легонько целует кончик моего опадающего члена, приподнимается и прижимается своим лицом к моему.

– Эм, – говорю я, совершенно не находя слов.

Она смеется:

– Ага, я так же себя чувствовала.

Мы целуемся. Я чувствую свой вкус на ее губах и от этого лишь больше возбуждаюсь, но она отстраняется, на ее лице появляется лукавая улыбка.

– Я же говорила, что не собираюсь заниматься сексом на заднем сиденье твоего Range Rover, как в той дурацкой песне[28], – весело говорит она, доставая упаковку салфеток, спрятанную в кармане на спинке водительского сиденья, и вытирает руки.

Я хмурюсь, на минуту задумываюсь и наконец вспоминаю песню, о которой она говорит.

– А что случилось с теми ребятами, кстати?

– С кем? С The Chainsmokers? – она пожимает плечами. – Не знаю.

– И я не знаю.

Я снова тянусь к ней. Хочу большего. Еще один поцелуй. Облизнуть ее губы. Близости. Не могу оторвать от нее глаз, перестать ее касаться.

– Это была лучшая ночь в моей жизни.

– Уверена, что так и есть, – язвит она и крепко целует меня, а потом отстраняется. – Мне пора идти.

Я кое-как натягиваю трусы и джинсы, а она наблюдает за мной, закусив нижнюю губу.

– Когда мы теперь увидимся? – спрашиваю я.

– Скоро. – Она тянется к дверной ручке. – В кампусе точно встретимся.

Я озадаченно хмурюсь. Почему бы не сказать: «Давай встретимся завтра», – или что-то подобное?

– Ты правда так думаешь? – спрашиваю я.

Она открывает дверь машины, и прохладный воздух наполняет душный салон.

– О, я точно знаю. Увидимся, Тони.

Я наблюдаю, как она выходит из машины, вздрагиваю, когда она захлопывает дверь. Откинув голову назад, смотрю в потолок и качаю головой.

Она у меня отсосала, но почему я чувствую, что меня использовали?

Не в плохом смысле, просто совершенно не могу понять эту девушку.

Пока.

* * *

Меня приняли в футбольную команду, я выиграл важный матч и позанимался петтингом в машине с прекрасной девушкой. Да я чувствую себя королем мира.

Наступает воскресенье. Не могу перестать думать о том, что произошло между нами с Хайден прошлой ночью. Я даже почти забыл о футболе и о нашей победе – мои мысли заняты только ей. Она меня заводит. Я хочу большего.

Проводить больше времени с Хайден. Больше поцелуев, прикосновений, чего угодно, лишь бы с ней.

То, что мы делаем, не слишком привычно для меня. То есть я совсем не эксперт в отношениях такого рода. Как бы это назвать… перепихон? Да, я перепихнулся с парой девчонок после того, как расстался с Софи, но ни с одной из них после этого не разговаривал. Да и Софи никогда не была до конца откровенна со мной. Я делал первые шаги, но совершенно неуверенные и неловкие. Потому что вообще не имел понятия, то ли делаю.

С Хайден мы словно играем в кошки-мышки. Или в «замани и обмани». Да как угодно. Со мной словно играют, но это вроде бы мне нравится.

Флирт. Обмен колкостями. Намеки. Поцелуи. И все остальное. Она – вызов для меня. Строит из себя недотрогу, но при этом выставляет напоказ всю себя. Как будто хочет, чтобы я ее завоевывал. И она своего добилась. Молодец, Хайден Ченнинг. Придумала оставить меня в машине, безумно желающего большего. Всю ее без остатка. Я уже ей признался, что только о ней и думал, а что же сейчас?

Да я, черт побери, одержим.

Я вернулся домой и подрочил в душе, вспоминая о нашей с ней встрече. Ее постанывания во время поцелуев. Ее вкус. Боль, когда она прикусила мне губу. И вид того, как она кончает.

И как берет в рот мой член. Это точно никогда не забуду.

Отчаянно хочу провести с ней время.

Пора садиться за уроки, но я совершенно не могу себя заставить, поэтому отвлекаюсь на стирку. Стирка хороша тем, что в процессе могу думать о Хайден. Домашка потребовала бы от меня полной концентрации, а я сейчас на такое не способен.

Хотя когда был способен? Вообще-то я не глупый. Баллы у меня хорошие. Я ходил на пары, даже когда прогуливал тренировки. А Джексон? Он сначала много пропускал, но сейчас взялся за ум. Мне нравится думать, что это я помогаю ему с учебой. А с Калебом мы вообще делаем домашку вместе, хотя это я всегда напоминаю ему. И чего меня это так волнует?

Может, потому что они мои друзья, и мне больше не на ком сосредоточиться? Нет семьи. Нет девушки.

Но девушка теперь, кажется, есть.

Дома пока тишина. Калеб спит. Джексон остался на ночь и тоже спит в комнате Диего. Повсюду беспорядок, и, закинув темные вещи в сушилку, я приступаю к уборке. Выбрасываю банки из-под пива и мусор. Протираю столешницы на кухне. Загружаю посудомойку.

– А кто это у нас тут счастливая хозяюшка?

Так меня приветствует Калеб. Я оборачиваюсь. Он стоит у холодильника и выглядит разбитым. Глаза краснющие, волосы растрепаны. Он заглядывает в холодильник, морщится, закрывает дверцу и плюхается на барный стул за стойкой, наблюдая, как я добавляю в посудомойку порошок и запускаю ее.

– Что-то не спится, – честно отвечаю я.

– А чего это? – Он трет лицо.

«Шалил с девушкой. Не терпится сделать это снова» – таким был бы честный ответ, но я держу его при себе.

– Переволновался после вчерашней игры. – Я пожимаю плечами. Вроде выкрутился.

– Да, играл ты круто. Да и дальше будешь таким же крутым. Я в тебя верю. – Он качает головой и потирает челюсть. – Что-то я перебрал.

– Судя по твоему виду, ты скорее накурился.

Он едва улыбается:

– Да, это точно. Я как будто до сих пор не отошел.

– Во даешь. – Я достаю кружку из шкафа. – Кофейку?

Со мной переехала дорогущая кофеварка. Я один из немногих парней, обожающих кофе.

– Конечно.

Я наливаю Калебу кофе, добавляю немного сахара и сливок и ставлю перед ним кружку, от которой поднимается пар. Он делает глоток и закрывает глаза:

– Вот черт, а неплохо.

– Знаю.

– Чего это ты такой заботливый?

– А чего бы и нет? Ты один из моих лучших друзей. И выглядишь так, будто тебе нужна нежность и забота.

Я выключаю