Там, где бьется артерия (сборник) - Алексей Макеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот, немного подумав, категорично помотал головой:
– Нет, Лев Иванович, не смогу! Поймите правильно – не осилю. Так-то покойников я не боюсь – прошел через Афган. Чего бояться-то? Но… Увидеть то, что осталось от женщины, которая меня не так уж и давно обнимала и ласкала, я не в силах. Вообще-то могу подсказать вот чего. У нее два нижних резца справа были с коронками из желтого металла. Золото это или не золото – не знаю. И еще. Она рассказывала, что когда-то побывала в автокатастрофе. У нее был перелом левой плечевой кости и обеих левых лодыжек. С внутренней стороны в лодыжке должен иметься крепежный хирургический винт.
– Ну, и это уже неплохо! – обрадовался Лев, доставая телефон. – Сейчас передам эту информацию судмедэксперту – пусть посмотрит.
Когда он закончил разговор и нажал кнопку отбоя, его телефон неожиданно издал трель вызова. На мониторе высветился номер Песчанцева. Подполковник, посетовав на то, что никак не может дозвониться до Станислава Крячко – телефон отчего-то постоянно отключен, – сообщил, что ему удалось-таки разыскать самодеятельного краеведа. По словам Виктора, дед уже год как лежит после инсульта, но память старика пока еще не подводит.
По словам знатока Среднедонщины, клад в округе Брутов действительно есть, но найти его чрезвычайно трудно, поскольку его уже не раз находили и перепрятывали, после чего обладатели сокровищ погибали от самых разных причин. У самого краеведа когда-то имелся план хутора, где было отмечено предположительное место захоронения сокровищ. Однако несколько лет назад его похитила тогдашняя домработница старика.
– Ее не Тамарой звали? Еще могли звать Наири… Вы не уточняли? – спросил Гуров.
– Да, Тамара… – удивленно произнес Песчанцев. – У вас о ней есть какая-то информация?
– Ну, не совсем достоверная, но предположительно это она была захоронена в Ведьминой балке.
– Ну, дела-а-а! Этот клад, я гляжу, и в самом деле несет на себе какое-то проклятие… – после некоторого молчания проговорил Виктор. – Кстати, дед рассказал, что к нему не раз наведывались представители криминальных группировок, которые искали этот план хутора. И угрожали, и сулили все блага земные… Представляете, года три назад к деду, которому уже под девяносто, приехали два клоуна и пообещали, что, если он даст им план, они с ним не только поделятся сокровищами, но его еще и ежедневно будут обслуживать девицы из их «массажного салона». И смех, и грех, как говорится…
Закончив разговор с Песчанцевым, Гуров ушел в размышления. Было совершенно непонятно, кому же верить? Деду Василию, убежденному в том, что никакого клада нет, или другому краеведу и знатоку, который убежден в том, что клад существует?
Вскоре «десятка» помчалась по улицам Краснокуренного. Выйдя из машины у райотдела, Лев напрямую отправился в отдел угрозыска. Когда он вошел в кабинет начальника отдела, у него сидел прилично одетый гражданин, который рассказывал хозяину кабинета что-то весьма занимательное. На вопрос Гурова о Мухине главный районный сыщик указал на своего гостя:
– Вот, пожалуйста, Харитон Мухин собственной персоной.
Поздоровавшись и представившись, Лев объяснил причины, по которым хотел увидеться с Харитоном. Тот, понимающе улыбнувшись, сказал, что события двухлетней давности помнит неплохо и готов о них рассказать.
По словам Мухина, живя на хуторе, он и в самом деле допился до ручки, а в Краснокуренном, обосновавшись на свалке, был уже в шаге от могилы. Спас его случай. Однажды, когда он возвращался из ближайшего «чепка» с бутылкой водки, его сбила какая-то легковая машина, которая, не останавливаясь, покинула место происшествия. На валяющегося у обочины бомжа никто не обращал внимания, кроме одной женщины, которая его подобрала и выходила у себя дома. В благодарность за это Харитон поклялся с пьянкой завязать и остался с ней жить. Случилось это год назад. И вот уже двенадцать месяцев он и в самом деле даже не прикасался к спиртному.
По поводу плана хутора, увиденного у Тамары, Мухин пояснил, что его она, скорее всего, забыла прибрать и спрятать. Увидев эту бумагу в руках Хоши, она отчего-то очень испугалась и попросила о ней никому не рассказывать и даже презентовала бутылку водки…
– Но вы об этом рассказали… – укоризненно покачал головой Гуров.
– Нет, нет! – поспешно вскинул руки Харитон. – Только тете Поле. А она – зуб даю! – по селу не разнесла. Тут другое… Когда Томка дала мне пузырь и я вышел на крыльцо, кто-то – это я точно заметил! – шмыгнул за угол. Кто именно, я не разглядел. Но рядом с магазином стояла Степкина машина, хотя, когда я заходил, ее там не было.
– То есть он мог вас подслушать? – уточнил Лев.
– Запросто! Шкура еще та! Когда уже работала Ксюха, я с ним здорово сцепился. Я ему в глаза сказал, что это он на Томкиной крови сделал себе состояние, как сорняк, поднялся на ее смерти. Он на меня аж с кулаками кинулся, орал, что живьем закопает. Вот после этого я и решил свалить из Брутов. Да и сейчас туда не езжу.
– Тогда, выходит, вас сбила не какая-то случайная машина, а это был заказ на убийство… – задумчиво отметил Гуров.
В это момент зазвонил его сотовый. Это был Стас.
– Лева, ты где? Звоню тебе из райотдела, от дежурного.
– Я тоже здесь, в угрозыске. Сейчас выйду… – Порекомендовав Мухину в ближайшие дни не слишком часто появляться на улице, Гуров направился к выходу.
Как оказалось, с телефоном Стасу здорово не повезло. Он его не очень удачно уронил на асфальт, и как-то даже не озаботился тем, чтобы проверить: а живо ли его средство связи? Когда же надумал созвониться со Львом, то обнаружилось, что аппарату кирдык. Отдав его в ремонт, Крячко решил воспользоваться проводной связью райотдела.
Повествуя о своих сегодняшних разъездах, Станислав рассказал о встрече с бывшим американцем. Тот признался, что действительно не вполне легально завез в Россию аэрозольный препарат «Майнус-дог». Он у него долго лежал без дела. Но однажды, находясь в стенах элитного клуба любителей собак, куда входит сплошь местный бомонд (сам собеседник Стаса попал в число клубменов благодаря поручительству его президента – своего бывшего одноклассника), он рассказал об этом необычном средстве случайному знакомому. Самого ли знакомого заинтересовал этот аэрозоль, или он с кем-то поделился услышанным, но уже на следующий день прямо на дом к экс-американцу прибыли двое дюжих молодых людей, которые, не торгуясь, положили перед ним тысячу долларов и затребовали себе баллончик с «Майнус-догом». Догадываясь, что это за люди, тот счел за благоразумное отдать им препарат без лишних разговоров. Уведомив, что в эту тысячу входит и плата за молчание, парни отбыли.
Прибыв в Среднедонск, Крячко разыскал президента клуба и попросил показать списки его членов. Тот, немного «побрыкавшись», реестр участников дог-клаба все же предоставил.
– И знаешь, какую я там нашел фамилию? – хитро ухмыльнулся Стас. – Стременцов! Улавливаешь, в чем прикол?
– Считаешь, что это потомок одного из братьев Брутов?
– А почему бы нет? – выразительно пожал плечами Крячко. – Кстати, я уже навел о нем справки. Очень интересная биография! Значит, ему сейчас шестьдесят три. До начала восьмидесятых он работал первым секретарем обкома комсомола, но во времена Андропова был снят с должности и едва не сел по подозрению в финансовых махинациях.
Как далее удалось выяснить Станиславу, после падения с обкомовского олимпа Стременцов ушел в торговлю. А как только «ум, честь и совесть» сама сошла с политического олимпа и в стране «победившей демократии» начала править либеральная бандократия, он в мгновение ока преобразовался в крупного кооператора, став одним из богатейших людей губернии. В конце девяностых Стременцов был уже главой крупного холдинга, куда вошли несколько типографий, книжное издательство, три газеты, телеканал, достаточно успешный банк. По некоторым данным, он давно долларовый миллиардер, хотя позиционирует себя как скромного середнячка. Не рисуется, не шикует, в меру благотворительствует. Но все знают, что именно от него зависит, кто станет губернатором, кого назначат начальником УВД, областным прокурором.
– Даже так? – Гуров прошелся по крыльцу райотдела взад-вперед, сунув руки в карманы. – Крутой, однако, гражданин! Да, к нему стоит присмотреться повнимательнее. А что рассказал Шатун?
По словам Стаса, Шацков признался, что Ананас и в самом деле располагал какой-то информацией о некоем кладе. Однако ею он ни с кем делиться не хотел. Даже с самыми близкими друзьями.
Признался Шатун и в том, что действительно, узнав еще в заключении об убийстве своего «кореша», в соответствии с неписаными законами криминального мира, он был обязан расквитаться за его смерть. Но с кем сводить счеты? Версия убийства ревнивым мужем выглядела слишком уж водевильной. К тому же с малявой на зону пришла инфа о том, что на теле убитого Ананаса были обнаружены следы изощренных пыток. Это поставило крест на предположениях о возможной бытовухе. Было яснее ясного, что экс-законника убили не местные лабухи, а какие-то серьезные отморозки, которые перед смертью пытали бывшего вора, желая что-то у него выведать.