Коллекционер - Дмитрий Казаков

К тому же если не соваться больше в Цад, то и сам целее будешь, и количество проблем на Земле сократится.

Но при одной мысли о том, что Ингера в лапах инквизиторов, руки Олега сами сжимались в кулаки. Ну а «компас»… Да, когда-то он собирал коллекцию, обходясь без этой штуки, но за последние два года убедился, насколько проще и удобней ходить между мирами с ней. Это как отказаться от сотового телефона после года использования.

А значит, придется сегодня же вечером сунуть голову в пасть рассерженного льва, что знает о твоем существовании и готовится к встрече, ожидает проводника по прозвищу Соловей…

Для начала сделаем так, чтобы этого проводника не опознали так быстро.

В парикмахерской неподалеку от дома Олег стригся много лет, и встретили его там как родного. На просьбу постричь наголо отреагировали сдержанным недоумением… вы точно ничего не путаете, ведь наголо, это когда на башке не остается вообще ничего?

Вернувшись домой, сам не узнал себя в зеркале.

Думал над тем, чтобы осветлить брови и ресницы с помощью перекиси водорода, а также о том, чтобы добыть накладные усы, но и ту, и другую идею отринул в силу большой сложности.

Ограничился тем, что не стал сбривать недельную щетину и нацепил бейсболку, которую носил очень редко и никогда не брал в мир Центрума. Понятно, что там необычный головной убор привлечет внимание, но в то же время он сделает проводника по кличке Соловей совсем на себя не похожим.

После этих манипуляций прихватил запасной рюкзак, собрался и двинулся по тому же пути, каким прошел неделю назад, – на метро до Ленинградского вокзала, оттуда на электричке до Головково, разве что на этот раз в толпе жителей Подмосковья, что потянулись домой с работы.

Сергей встретил его там, где они и договаривались, на обочине дороги южнее платформы.

– Вот, – сказал он, доставая из багажника чемодан на колесиках вроде тех, которыми пользуются туристы.

Внутри обнаружился автомат АКСУ, четыре рожка патронов к нему, а также ПМ и две обоймы – понятно, что настоящий Бэтмен такой ерундой пользоваться не стал бы, но простому смертному придется обойтись тем, что есть.

– Можем подвезти, если куда надо, – предложил Сергей, когда Олег проверил оружие.

– Нет, спасибо. Я как-нибудь пешком…

Нога слегка побаливала, но не настолько сильно, чтобы это мешало.

До вершины холма над Истрой Олег добрался уже в сумерках, когда алый закат начало утягивать за горизонт. Еще раз перебрал вещи, оставил в схроне то, что нельзя брать с собой в Центрум, уложил на место кусок дерна.

Ну что, пора в дорогу…

Но на этот раз у него нет времени, чтобы скитаться по пустынным местам, а затем ехать на паровозе, и нужно попасть сразу в Лирмор, ну или хотя бы в ближайшие его окрестности.

«Дырка» послушно открылась, но на другой ее стороне обнаружились погруженные в ночной мрак Пустоши. Со второй попытки его перенесло на окраину деревни в горах – залаяли и зарычали собаки, учуяв чужака, заблеяли в стойлах овцы, а он уже вернулся.

Третья попытка – Пустошь…

Четвертая – дюны у самой кромки моря, но судя по всему, на крайнем юге Цада…

Пятая, шестая, седьмая…

Где-то через час Олег сделал перерыв, чтобы посидеть на бревнышке, слегка передохнуть. Когда круговерть в голове понемногу затихла, он поднялся и вновь ущипнул себя за предплечье, увесисто, сильно, чтобы боль позволила открыть «дырку».

До цели добрался около полуночи, побывав до этого, наверное, в сотне разных мест.

Перебравшись в очередной раз в Центрум, обнаружил, что стоит на крохотном, погруженном во тьму перекрестке, со всех сторон высятся громады домов, а звезды в вышине выглядят не точками, а пятнышками – признак того, что здесь есть какой-никакой, но смог.

Значит, это Лирмор, других крупных городов в Цаде нет.

Осталось понять, где именно он очутился, а сделать это не так просто, когда не видно главных столичных ориентиров – грандиозных храмов, что выстроены во славу Священного Ока.

Олег огляделся, принюхался и двинулся на запад. Так нет шансов случайно покинуть Лирмор, в крайнем случае упрешься в море.

Не прошел и сотни метров, как дорогу преградила выбравшаяся из подворотни сутулая тень.

– Эй, дядя, деньги есть? – хрипло спросила она, а шорох за спиной возвестил, что Олег повстречался вовсе не с одиночкой.

– Откуда, братишка? – ответил он, глотая гласные, как это принято среди уроженцев лирморских трущоб.

А затем отпрыгнул к стене, чтобы к нему не смогли подойти сзади, и выхватил из кармана пистолет.

– О как?! – удивленно воскликнул тот, что подбирался со стены, высокий и мощный, с дубинкой в ручище. – Да мы чисто это… полюбопытствовать… Сам видишь…

– Вижу-вижу, – сказал Олег. – Ну, так чего, полюбопытствовали?

– Ага, нет вопросов. – Сутулый льстиво хохотнул, и грабители растворились в ночной тьме.

Соловьев даже не успел спросить, где находится.

Но вскоре он вышел на небольшую площадь, где тускло горели газовые фонари, и все встало на свои места: вот он, Храм Кругов Возрождения, маленький, но очень красивый, с дюжиной разноцветных куполов, при свете дня похожий на удивительный цветок. Значит, за спиной остался район, именуемый Волчьи Ямы, а впереди центр города.

– Эй, парень! – окликнул Олег рикшу, что дремал в своей тележке прямо у ведшей в церковь лестницы.

Через пять минут они уже бодро катили на северо-запад.

О том, где живет Эрик, Олег узнал случайно, пару лет назад, когда платил пошлину в местной штаб-квартире Пограничной стражи, – услышал обрывок разговора двух офицеров, делившихся сплетнями из жизни коллег. Главное, чтобы те парни не ошиблись или подполковник родом из Прибалтики с тех пор никуда не перебрался. Хотя это очень маловероятно, учитывая его нелюбовь к переменам.

– Стой, – велел Олег, когда они миновали площадь, названную в честь одного из цадских королей древности: хоть и бывал тут множество раз, все никак не мог запомнить, какого именно.

Расплатился с рикшей, подождал, пока тот укатит прочь. Незачем этому парню знать, куда отправляется ночной пассажир.

Теперь надо заняться собой – постараться забыть о том, что Эрик предатель, изгнать из сознания всю злость на того, кто отдал в лапы инквизиции мало что его самого, так еще и Ингеру, все отвращение и ненависть, оставить лишь нетерпение, легкую тревогу да еще надежду. От того, насколько убедительно получится это сделать, зависит успех всего дела.

– Запросто, – сказал Олег, изо всех сил пытаясь представить, что идет он к Эрику и в самом деле за помощью.