Наследница Дракона (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид"

Хью сейчас очень не хватало Жени. Один разговор мог придать ему уверенность в том, что он все сделал правильно.

Мужчина вспомнил, как она на него немного злилась, особенно, когда их мнения не совпадали. Еще более ее сердил его спокойный добродушный вид. «Старикашка!» — обзывалась она тогда.

Это да! Кто ж спорит! Он был старше ее, и это чувствовалось. Редко кто в его возрасте будет читать нотации о моральных принципах другому араю. Да как хочешь, так и живи. А Женя? Она другая была, все говорила о том, что надо быть осторожнее, просила, чтобы он курить бросил. Конечно, опыта в полемике у него было больше. И все-таки она была во сто раз лучше его. Лучше во всем!!! Как было ему, после жизни в центре внимания, одиноко на этом острове. Конечно, она чувствовала его интерес к себе. Интерес, в котором смешалась стремление к общению человеческому и внимание мужчины. Она ненавидела, когда он смотрел на нее оценивающе, когда примерял на нее роль девушки, которая должна с ним флиртовать. Всегда ставила на место. И все же она его не отталкивала, скорее они были в некотором роде оппонентами друг друга во всем. Хью чувствовал себя рядом с ней живым, как будто вернулась его прошлая жизнь, и у него всегда есть рядом голос, который говорит ему: «Докажи!» Ночью все было странно. Их тянуло друг другу с первого дня.

Один раз он поднялся среди ночи, открыл полог, висящий на двери их жилища. Сна не было, хоть беги от нее.

— Черт! Черт! — прошептал Хью.

Когда девушка поднялась в ответ на его тихие восклицания, он испугался. Женя подошла к нему, встала напротив. Хью устало вздохнул. Он только хотел предложить им ночевать раздельно, но тут вдруг она прикоснулась к его губам. Его грудная клетка сама собой ушла вовнутрь, руки поднялись, в то время как губы жаждали ответа. Он неуверенно придержал Женю за плечи, понял, что поцелуй этот для девушки первый, сорвался, сжал ее со всех сил, чуть не свихнулся, сразу ушел в глубокий бешеный поцелуй, захватывая податливый язычок. Его порывистые быстрые выпады не встречали сопротивления, он предложил ей ответить, и она неуверенно повторила его движения. От этого по спине Хью пробежали мурашки, он снова перехватил руками слабое тело, буквально сковал девушку. Жене казалось, что она может только дышать, тело как будто само собой стремилось к напряженному торсу мужчины. В животе тянуло, она чувствовала, что тело Хью тоже меняется. Чем яростнее были выпады языка, тем сильнее он прижимал ее бедра к своим. И тягучая боль от этого нарастала, становилась невыносимой.

Хью не мог снять с нее одежду, не мог ласкать ее тело. Он поднял девушку вверх, завел стройные ножки за свою спину, чтобы исключить интимность контакта. Тут все стало по-другому. Одной рукой Женя вцепилась в его волосы на затылке, другой обхватила подбородок. Ее взгляд стал собственническим, немного злым, она опять с ним спорила. Так и говорила одним взором: «Я сама знаю, чего хочу!» Хью попытался мягко взять ситуацию под контроль, отвечая лаской: «Нет! Я хочу тебя сберечь!» И все же он не смог отказаться от нее. Хью позволял ей прикасаться к нему так, как она того хотела, порою страстно и откровенно, а сам глушил мучившую его страсть в поцелуях и нежных словах. Женя была любима, но так и не стала его этой ночью.

Страсть сменилось нежными красивыми жестами, внимательностью, заботой. Хью хотелось не обладать, что всегда проще, а сберечь. Сберечь душу девушки для того, чтобы она не мучилась при воспоминаниях о нем. У нее должны были возникнуть обычные отношения, любовь, семья, и жизнь как у всех.

Хью более не целовал Женю. По вечерам держал за руку, смотрел в глаза, они много говорили. И все равно их чувства с каждым днем возрастали стократно. Женя принимала его позицию и не требовала объяснений, все ему прощала, оставалась слушающей, заботливой, понимающей и при этом умела высказать свое мнение. Это рвало его душу на части. Хью не знал, что ему делать. Два месяца в земле копался, а видел перед собой только ее.

— Хорошо… — плавно произнес он, выдувая струю в потолок.

— Хью, ты обещал бросить! — вдруг возмутился знакомый голосок!

Хью впервые в жизни чуть не съел сигарету. Его брови поднялись очень высоко, он вскочил, осмотрелся. Бывало у него такое, когда после долгих ночей проведенных в лаборатории ему приходилось писать на запотевшем зеркале в ванной формулы, а потом после пробуждения с удивлением их обнаруживать. Однако голосов вроде пока не было.

— Кто здесь?

— Я!

Мужчина сглотнул, сигарета переместилась в уголок рта.

— Кто «я»? — отрывисто произнес он.

— Я! — раздалось совсем близко.

Хью медленно повернулся, сигарета выпала из его рта. Девушка стояла перед ним живая из плоти и крови, она первое мгновение радовалась тому, что, наконец, увидела его. Он же был удивлен до невероятия. Женя заметила его смятение, улыбнулась так же, как это делал он в тот момент, когда был доволен результатами эксперимента, а потом исчезла за мгновение.

— Эй, эй! Не так быстро!

— Черт! — крикнул Хью. — Идиот!!!

Хью выдохнул, расстроенно плюхнулся на камень. Женя рассказывала ему о своих перемещениях. На все это необходимо было немало энергии и технология. Ему как ученому чудеса были неведомы. Если материя перемещается, значит, где-то есть устройство, которое это делает. Хью знал все о самых передовых технологиях, а тут выходило так, что на мир, казавшийся ему ранее двух-полюсным, разделенным на повстанческое движение и королевскую власть, влияла еще и третья сила. Кто бы это ни был, он имел совсем другие технологии и взгляд на суть происходящего. По-видимому, пока он тут копался два месяца в породе, Жене удалось как-то разъяснить вопрос о перемещении.

— Она экспериментирует! Как она нашла меня?

Хью достал из толстого кожаного браслета крестик, посмотрел на него. Потряс перед собой.

— Сама себе путь прокладывает? Возможно ли это?

Его размышления прервали. Сверху начали спускать щиты. На этот раз на них нечего было грузить. Хью вздохнул, встал посреди пустого подъемника, и его начали поднимать вверх. Встретили его все те же вояки. Они связали его руки за спиной.

— Пошел!

— Сигаретки не найдется?

Вместо ответа пленного толкнули в спину.

Дождя не было, похоже, давно, а потому вокруг воинов и мятежника поднялось облако пыли. Жарко. Пот выступал на черной от угля коже. Глаза на свету резало. С верхушки холма на фоне большой горы поросшей лесом была видна полоска океана. Бухта не была пуста. На якоре стояло множество кораблей. Кейн собирал свое войско.

Это не понравилось Хью, но более всего его насторожило то, что воины, ведущие его в лагерь, были спокойны. Они не расспрашивали его о том, по какой причине он остался в шахте один, где все остальные. Это означало одно — их план провалился! Позитивный настрой ученого окончательно пропал, когда он увидел на окраине леса шахтеров. Они сидели посреди вытоптанной площадки на палящем солнце, связанные цепями по рукам и ногам. Их тела были покрыты толстым слоем смолы. Она хорошо защищала их от муравьев, но теперь лишь добавляла мучений. Влага и пот не могли испариться с кожи, пленники перегревались.

Хью обвел взглядом страдальцев. Его опять встретил Олби.

— Умно! — отчеканил он. — Затратно! И при этом совершенно безрезультатно! Разве ты не знаешь, что обладателю палочки достаточно лишь написать сообщение и имя адресата на бумаге, и письмо тут же проявляется на листе у принимающей стороны?

Олби потряс перед ним бумагой, скрученной в свиток. Хью все это прекрасно знал, однако надеялся на то, что Кейн не решится пользоваться палочкой в своем лагере.

Мужчина ничего не ответил бывшему служителю короны. Он ждал, когда его посадят рядом с пленниками. Этого не случилось. Из толпы вытащили Диму, и их обоих повели в огромный шелковый шатер. Он стоял практически у верха водопада и был прекрасно виден пленникам.

Практически сразу в шатер принесли две лохани с теплой водой, еду, вино, сигареты. Потом появились девушки. Они без лишних разговоров стали раздевать мужчин.