Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

А они-то мне так во все верили, мое мнение на протяжении двадцати лет было беспрекословно авторитетным!

Словом, надо подавать в отставку из «Вопросов истории».

Вот тебе и июньский Пленум с призывами к творчеству, к смелости, к обоснованному риску, к свежести мысли, а не пережевыванию известного!

21 сентября 1984 г.

Б. Н. почти без поправок отправил Горбачеву памятку для бесед с Макленнаном и Ко. Согласился в воскресенье встретить делегацию. Беспомощность Джавада и к тому же пьянство с помощью Пышкова. В чем только душа держится. Но сочувствия у меня нет: бездельники вызывают у меня отвращение, даже те, к которым в принципе питаю симпатию.

Раздражает даже не то, что приходится работать за сектор, в конце концов не так уж много на это уходит времени. Раздражает бессовестность людей, которые не стесняются получать зарплату за чужой труд — даже труд начальства.

Отредактировал и послал в «Коммунист» рецензию на «Ежегодник» под редакцией Красина, этим обзором, видимо, хотят перекрыть проблематику нашей статьи об МКД, о которой даже не напоминают авторам.

На редколлегию «Вопросов истории» не поехал, хотя Трухановский очень звал: нужен был кворум для выдвижения его в академики. После редколлегии позвонил ему и «огорчил» информацией о вчерашнем своем разговоре с Косолаповым. Он мне в свою очередь рассказал о том, как Владимиров (первый зам. Отдела науки) крыл статью Амбарцумова на брифинге в Отделе.

Сказал Трухановскому, что собираюсь подать в отставку из редколлегии («в традициях русского офицерства и английских кабинетов»). Он отговаривал, хотя — не очень, признавшись, что это поможет спастись ему самому: вся вина на меня.

Опять «по новой» начал работу над запиской с планом по МКД для Политбюро. Загладин продолжает сачковать, занимается своими статьями, выступлениями в разных аудиториях, а также приемом делегаций.

Арбатов сообщил, что в разговоре с Горбачевым тот назвал меня «одним умным человеком в Международном отделе». Приятно слышать.

Закончил читать «Камо, напомните мне» Зубарева. Большая, настоящая литература. «Камо» заставляет задуматься о бессмысленности жить по совести. разве что, чтоб потом про тебя написали документальный роман.

23 сентября 1984 г.

Утром ездил на дачу. Наслаждался общением с природой, а вечером забежал в музей Пушкина. Но убедился, что с плохим настроением лучше этого не делать. Однако за 45 минут испытал то же самое, что от сегодняшнего буйства осенних красок, — тоску по простой, настоящей жизни.

Между прочим, узнал, что разрешили издать роман Рыбакова «Дети Арбата» — о Сталине и 1934 годе (первую часть я читал в рукописи) и будто вопрос рассматривался наверху: Горбачев, Воротников, Пономарев — за. Стукалин давно за. А вот Шауро и Беляев всегда были против. И еще узнал, что уже есть верстка сборника воспоминаний и эссе о Шолом-Алейхеме. Подержал в руках. Немыслимо было бы даже пару лет назад. И статья о еврейской литературе на идише.

Поздним вечером встречал Макленнана и Ко, включая Филиппу Ленгтон, феминистку, члена Политбюро.

В аэропорту все как положено: сигнальные ЗИЛы, полно милиции в штатском. Б. Н.: 45 минут разговора за чаем тут же. Он в своем вульгарно-примитивном репертуаре. В гостиницу с Макленнаном Б. Н. не поехал. Ужинали: англичане, я, Джавад, Лагутин и переводчица. Разговор с самого начала соскочил на литературу (в связи с предстоящим пленумом Союза писателей). И вот целый вечер я развенчивал их представления о нас и нашей великой литературе, — не просто, так как тут полное невежество в отношении реального состояния нашей сегодняшней литературы. Зато эта тема позволила создать атмосферу откровенности и открыть интеллектуальный уровень, на котором мы могли бы с ним общаться.

27 сентября 1984 г.

Всю неделю занимаюсь англичанами. Вчера была встреча в Политбюро. Ее очень удачно, умно провел Горбачев, откорректировав наш идеологический пуризм и задиристость, создав атмосферу подлинного товарищества акцентировкой на политику и признанием права на своеобразие.

Наш Б. Н. был в своем обычном, банальном амплуа. Стыдно. Англичане «в обаянии» гостеприимства и доброжелательства. Им показали колхоз, совхоз, завод им. Орджоникидзе. Я с ними был почти постоянно, говорил обо всем, о чем оказывалось уместно. И нигде им ничего не навязывали, нигде их «не учили» и не «призывали». Даже когда сегодня у меня два часа рассказывали им про китайцев, это сделано очень корректно, предельно объективно, только на фактах, а выводы пусть сами делают.

Завтра их провожаю.

Горбачев потом, после встречи с ними, позвонил, интересовался «ну, как?», а потом допрашивал, что я думаю о поездке его в Англию во главе парламентской делегации (его зовут все, от Тэтчер до.). Он сказал об этом на беседе. И Макленнан энергично поддержал идею поездки. И я тоже — еще более энергично, даже нахально, сказав, что это буде акт нашей «европейской политики».

Потихоньку, урывая часы на работе, доделывал записку и план работы с МКД для Политбюро. Теперь могу опереться на то, что говорил Горбачев англичанам.

Вчера забежал ко мне Амбарцумов. Поговорили. Я отказался что-либо предпринимать — «из гордости». Он тоже не собирается распластываться и бить себя в грудь. Тем не менее, проснулся сегодня ночью от мысли, почему бы не написать свое мнение Косолапову, покрутился с боку на бок, потом встал и тут же написал две язвительные страницы (приложу на память). Утром отправил. Интересно, что он будет с этим делать?

Черненко дали третью звезду Героя в связи с 73-летием. Брежневиада продолжается без попыток сделать как-нибудь по-оригинальнее.

Речь его (на юбилейном пленуме Союза писателей), над которой три месяца работала бригада умных спичрайтеров, очень хороша. Дай Бог, чтобы ею руководствовались чиновники от культуры.

29 сентября 1984 г.

Не знаю, как обошелся Косолапов с моим посланием. Но история со статьей Амбарцумова уже идет по Москве. До Бовина, до Арбатова дошло. Они мне рассказывали со слов других, совсем незнакомых людей, из разных «слоев».

Арбатов вчера вечером по телефону долго убеждал меня, что мне надо идти к Горбачеву и сказать ему: «Зачем нам нужен этот скандал с Ярузельским по говенному делу, мы что? Совсем хотим остаться в друзьях только с Ким Ир Сеном и Чаушеску?» Но я не Арбатов. И я не пойду. Может быть, пошел бы, если бы не я был «виновником» этой статьи.

Когда бываешь на Секретариате, наблюдаешь, как их ведет Горбачев, сердце радуется: возрождается настоящий партийный стиль ведения дел, отношений в партийной верхушке, отношений в рамках партийной элиты и т. д.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});