Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

В первую очередь ответственным за разжигание антимарранского пожара в Кордове, был, согласно Паленсии, Педро де Кордоба-и-Сольер, епископ Кордовы и кардинал-священник церкви Св. Ангела. «Пытаясь положить конец скандалам «новых христиан» (происходящим якобы от их религиозного поведения), он был обвинен марранами в фанатизме и злонамеренности» — то есть в том, что он принял сторону «старых христиан», не был объективным в своих суждениях и, более того, проявлял такое же недоброжелательство к марранам, как и остальные их враги. Его также обвиняли в «большей склонности к стяжательству, чем к религии», и говорили, что «помимо его похотливости и всем известной продажности, он посвятил себя раздуванию вредной враждебности». Затем марраны утверждали, что епископ выдвигал против них те же обвинения, что и оппозиционная партия, которые вызваны «не свидетельствами, а злым умыслом»[2416]. Трудно угадать, что еще скрыто за этими загадочными словами историка. Паленсия явно решил представить контробвинения марранов сжато, но даже из того, что он сказал, ясно, что конверсо категорически отрицали обвинения епископа и что в этих отрицаниях было нечто большее, чем видно невооруженным глазом. Критиковал ли епископ марранов в надежде испугать их так, чтобы они купили его поддержку, как они сделали с Алонсо де Агиларом, ведущим аристократом Кордовы? Было ли это тем, что конверсо назвали «стяжательством»? «Епископ, — говорит Паленсия, — предоставил достаточно почвы для обвинений марранов. Хотя он и пользовался славой и хорошей репутацией до того, как приобрел почетное звание епископа, возрастание его почестей привело к деградации манер и образа жизни в старости. Его тщеславие было печально известно, и он зачастую действовал безрассудно. Так он потерял уважение знати, в то время как завоевал популярность у «старых христиан»[2417].

Епископ, безусловно, знал, что его престиж резко упал среди знати, но, будучи амбициозным, он искал поддержки среди плебеев. Он решил использовать вражду, кипящую между «старыми» и «новыми христианами», и раздуть религиозный пыл своей паствы обвинением марранов в религиозных преступлениях. Он надеялся, что люди откликнуться на его подстрекательство и конверсо, прижатые к стене, обратятся к нему за помощью с деньгами. Первая часть плана, казалось, сработала. Чернь, возбужденная его агитацией, совершила несколько нападений на конверсо, но без всякого успеха. Одно из них было, похоже, отбито с заметными потерями для нападавших. Энтузиазм поджигателей войны в результате поутих, сторонники епископа покинули его, а противники извели настолько, что Алонсо де Агилар объявил его «достойным быть изгнанным из города с позором»[2418].

Источник, питавший враждебность к марранам, был тогда, согласно Паленсии, нечистым, загрязненным источником: продажный, жадный и обозленный своим бессилием церковник, собратья которого утратили всякое уважение к нему, и который пытался восстановить свое политическое и финансовое положение за счет ненавистных марранов. И все же, несмотря на постигшую его вначале неудачу, разожженный им огонь продолжал гореть. Паленсия, верный своему новому подходу и пытаясь найти ошибки с обеих сторон, снова обвинил конверсо в том, что произошло. Первоначальный успех в столкновениях со своими врагами усилил их «распущенность», что, в свою очередь, «усилило ревность их противников, подстегнуло их надежды на месть»[2419].

Но Паленсия еще кое-что говорит о развитии конфликта в Кордове, и эта дополнительная информация связана с религиозным поведением конверсо. Марраны Кордовы, говорит он, заключили сделку с Алонсо де Агиларом; они снабдили его средствами для оплаты его расходов по содержанию дома и большого жалования для его солдат, включая кавалерию из трехсот всадников, которую они сами наняли для него[2420]. Затем, поощренные этим, они уже не считали необходимым исполнять свои еврейские обряды втайне. «Теперь они бахвалились публичной профанацией вещей, что раньше многие из них тщательно старались делать секретно»[2421].

Под «публичной профанацией» Паленсия явно понимал приписываемое марранам проявление неуважения и пренебрежения к католической вере путем открытого исполнения еврейских обрядов; и все это потому, что они пользовались поддержкой Алонсо де Агилара и его обещанием помогать им. Может ли это быть правдой? В момент, когда агитация против них достигла новых высот, а их безопасность стала столь ненадежной, что им пришлось потратить крупные суммы денег для обеспечения своей защиты, посмели бы они вести себя так провокационно, чтобы раздуть еще большую вражду к себе и таким образом усилить угрожающую опасность? И все это после того, что случилось в Толедо всего шесть лет тому назад, а в Кармоне за пять лет до того? Такое предположение лишено смысла. Гораздо более правдоподобным будет сказать, что мы снова слышим претензии, предъявляемые антимарранскими силами для оправдания тщательно подготавливаемой кровавой бани конверсо города.

Ужасное нападение на марранов в Кордове состоялось 16 марта 1473 г.[2422] По словам Паленсии, его спровоцировал Пачеко, который «хитро использовал некоторых кабальеро Кордовы, чтобы подбросить сухие дрова в костер «раздора». Сторонники Пачеко, говорит он, составили план привлечь большинство «старых христиан» на антимарранскую сторону. Они создали благотворительную организацию, которая, тем не менее, ставила «партийное» условие, что ни один «новый христианин» не будет допущен в их ряды. Перед многими «старыми христианами» не стояло никаких препятствий для вступления в организацию, в то время как для других она явно служила приманкой. «Всего за несколько дней, — говорит Паленсия, — организация набрала множество членов», и он отмечает, что некий кузнец завоевал «особый авторитет среди других членов своей безжалостной ненавистью к конверсо», так что «то, что он восхвалял, считалось, безусловно, достойным похвалы, а то, что он поносил, — самым постыдным»[2423].

Таким образом, это была антимарранская организация, руководимая непримиримыми врагами марранов и, несомненно, движимая страстным желанием ударить по марранам как можно больнее. Логично предположить, что человек, который стал таким влиятельным в организации только благодаря своей необузданной антимарранской агитации, будет искать пути к усилению своих позиций путем какой-нибудь яркой антимарранской акции. Он, совершенно очевидно, искал случая устроить бойню марранов Кордовы или раздавить их другим путем, для чего старался создать провокационную ситуацию, которая заставит «старых христиан» атаковать «новых». Для этой цели он и его соратники во главе организации проводили еженедельную процессию, в ходе которой ее члены несли статую Девы Марии по некоторым улицам, населенным конверсо. Выбор маршрута вполне мог быть сделан по зловещему умыслу. В любом случае это служило целям кузнеца и его друзей.

Однажды, 16 марта 1473 г., когда процессия проходила через квартал конверсо, кто-то якобы вылил из окна своего дома грязную жидкость прямо на статую Святой Девы. Позже было сообщено, что жидкостью была моча и что ее вылила девочка в