Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

— Понял, господин президент! Разрешите выполнять?!

— Идите. И (мягче) Дуган, я, в целом, полностью удовлетворен вашей деятельностью. Вы образцово выполняете работу, с которой вряд ли кто-либо справился бы лучше вас. Но, раз вы высоко подняли планку, ей надо соответствовать во всем. В последние недели мы шли от одного успеха к другому, и мне не хотелось бы, чтобы этот дурацкий побег прервал нашу цепь блистательных удач!

Глава 7. Мятеж не может кончиться удачей

Тихий мирный вечер был взорван как бомба.

— Стой! Убью, скотина! Держи его!

В кухне что-то с грохотом рушится, раскатываясь по полу, резко звенит тревожная сигнализация, а в барак врывается Бус, за которым с громким топотом несется главный повар Лилсо с поварешкой в руке.

— Ах ты, ворюга!

Бус спотыкается о табуретку, и громила повар, по росту и телосложению уступающий только Корку Корвейсу, с рычанием бросается на него.

Удар! Тяжелый черпак, на сантиметр разминувшись с головой Буса, врезается в пол и отлетает куда-то в сторону. Повар, потрясая кулачищами, рвется в бой, но на нем уже повисли несколько человек, вцепившись в него, словно охотничьи псы в матерого кабана. Другие оттаскивают в сторону трясущегося Буса. Звон сигнализации не прекращается, и это только усиливает суматоху.

— Скорее!

Драйден Эргемар, делая вид, что продолжает держать на месте упорно сопротивляющегося Лилсо, залезает в карман его фартука, вытаскивает спрятанные там предметы и, не глядя, передает их за спину. Там знают, что с ними делать. Разобранный на части миниатюрный арбалет и три стрелки из рук в руки быстро передаются нескольким людям, у кого есть металлические пряжки на ремнях, железные пуговицы и прочие предметы в одежде, способные сбить с толку металлоискатели.

— Хр-р-гр-р-ша!

В барак с ревом врываются трое ангахов. Огромные дубинки так и ходят ходуном в могучих руках. Кто нарушил порядок?! Кто посмел пронести металлический предмет через кордоны?!

Сейчас кого-то будут бить.

— В чем дело?!

Надоедливый звон, наконец, стихает. На пороге появляется взволнованный и встревоженный Эмьюлзе Даугекованне. Короткая команда на языке пришельцев, и ангахи, уже готовые крушить и низвергать всех без разбору, останавливаются. Грозные дубинки по-прежнему у них в руках, но теперь они опущены. Все трое гигантов чем-то напоминают бульдозеры на холостом ходу.

— Что происходит?! — повторяет вопрос Даугекованне. — Из-за чего сработала сигнализация?

— Вот! — кто-то поднимает с пола поварешку и протягивает Даугекованне. — Это всего лишь большая ложка…

— Это очень большая ложка, — бесцветно замечает Даугекованне. — Я буду вынужден сообщить об этом инциденте.

— Что поделать? Порядок требует, — разводит руками Дилер Даксель, поворачиваясь к Лилсо и Бусу, которые сидят на полу в окружении глядящих на них людей. — Так что у вас тут произошло?

— Этот скот, — тычет пальцем в Буса обозленный повар, — упер целую упаковку печенья! А когда я потребовал положить ее на место, начал дерзить!

Буса приподнимают и встряхивают. На пол падает хорошо всем знакомая упаковка печенья — сладких хрустящих хлебцев, любимого всеми лакомства, которое пришельцы выдают нечасто и понемногу. Обычно в паек оно входит только в чьи-то дни рождения, и при этом каждому достается всего по две-три штучки…

— Как дети малые, — укоризненно качает головой Даксель. — Бус, пять суток на канаву!

Канава — это на самом деле поросшая травой ложбина, по которой проходит канализационный коллектор. Его нужно очистить от многолетних наслоений жидкой вонючей грязи, выполоть вокруг траву и проложить вместо лопнувшей керамической новенькую пластиковую трубу. Канава справедливо считается здесь наказанием. Чтобы сберечь одежду и обувь, работать приходится почти голым на палящем солнце, а ежедневные нормы настолько велики, что на их выполнение едва хватает длинного местного дня.

— Теперь ты, Лилсо, — со вздохом продолжает Даксель. — И чего тебя дернуло хвататься за эту поварешку?!..

— Она самая тяжелая, — с готовностью объясняет Крагди, один из дружков Буса.

Эргемар про себя кивает. Крагди прав. Вся кухонная утварь выполнена из пластика или из специальной керамики, одна лишь поварешка представляет собой единственное исключение в этом царстве неметаллов. Естественно, что когда возникает желание треснуть кого-нибудь по башке, хватаешься, в первую очередь, за нее.

— Тяжелая, — с усмешкой повторяет Даксель. — Что же, с учетом всей тяжести содеянного, придется тебе, Лилсо, с недельку походить с нами на плантацию. Вместо тебя будет готовить Эрна.

— Хорошо, — ворчит Лилсо.

Он все еще сидит на полу, тяжело дыша и раздувая ноздри, словно буйвол. Для него такое взыскание должно было бы выглядеть обидным: в конце концов, он — профессиональный повар, до войны работавший в лучшем ресторане одного кейеранского городка. Однако Лилсо — один из немногих посвященных и хорошо знает, что, если повезет, у них не будет завтра никаких плантаций, а если не повезет, то и никакого завтра…

Даугекованне докладывает по браслету связи обстановку. Ангахи безучастно подпирают стены, руки с дубинками опущены, массивные навершия, способные с одного удара размозжить голову филиту, смотрят в пол. Однако Эргемар хорошо знает, что всего за один миг они способны превратиться из равнодушных изваяний в страшные и беспощадные машины убийства.

Напряжение в бараке растет. Лилсо тяжело встает с пола и пристраивается у одного из опорных столбов, делая вид, что удручен наказанием.

Впрочем, начнись схватка сейчас, у них не будет ни малейшего шанса.

— Все нормально, — успокаивающе произносит Даугекованне, закончив разговор с самим Икхимоу. — Ваши распоряжения утверждены.

Он говорит что-то ангахам, и те, недовольно ворча, покидают барак. Уходит и Даугекованне, забрав с собой злосчастную поварешку. Ему нужно вернуться в кухню, где он сегодня чинил вышедшую из строя микроволновую печь.

Даксель и Млиско довольно переглядываются. Но Эргемара точит червь сомнения. Все прошло слишком гладко! Пришельцы поверили их объяснениям и, вопреки собственным правилам, не стали даже устраивать всеобщий обыск!

Эргемар делает несколько глубоких вздохов, чтобы успокоить себя. Конечно, все это нервы. Жизнь под угрозой смертного приговора плохо влияет на душевное спокойствие. Все и сделано было так, чтобы у пришельцев не возникло никаких подозрений. Даже они, наверное, знают, что повар Лилсо вспыльчив, а приблатненный хулиган Бус нечист на руку и способен довести до белого каления кого угодно. Сигнализация срабатывает от проноса металла через портал, независимо от количества, да и время для акции было выбрано за двадцать минут до отбоя, с расчетом на то, что даже пришельцам будет лень устраивать обыск, на который уйдет не меньше часа.

И все же, всю долгую восьмичасовую ночь Эргемар почти не сомкнул глаз и забылся тревожным сном лишь перед рассветом.

— Пар-р-р-дъем! Пар-р-р-дъем! Гр-р-р-дха!

Эргемар от неожиданности едва не вылетел из своей спальной ячейки. Ему казалось, что он всего лишь на мгновение закрыл глаза, а вот, поди ж ты, уже утро. Может быть, последнее утро в его жизни.

Но пока все было как обычно. Огромный ангах проводил побудку, колотя своей дубинкой по стенкам ячеек и опорным столбам, а его напарник, то и дело открывая пасть в мощном зевке, торчал в проходе открытой двери во внутренние помещения.

Предупреждая удар дубинки по своей ячейке, Эргемар поспешно спустился на пол и старательно завозился, завязывая шнурки. Ангах скользнул по нему равнодушным взглядом и лениво поднял дубинку, намереваясь стукнуть по следующему столбу.

— Ты чего?!

— А ты чего?!

— Ты, грёбала убери, да!

Разжалованный повар Лилсо и канавокопатель Бус стояли друг напротив друга, готовые снова сцепиться. Бус уже успел толкнуть массивного повара в грудь обеими руками, а тот в ответ грозно засопел, сжимая и разжимая пудовые кулаки.

— Пр-рекр-р! Хр-ральт! Пр-р-рекр-р!

Ангах с размаху ударил дубинкой по загудевшему столбу, требуя немедленно прекратить начинающуюся драку. Его напарник в дверях подавил в зародыше очередной зевок и подобрался, готовый вмешаться.

В бараке стоял гвалт, почти заглушивший резкий щелчок спущенной пружины. Ангах, дежуривший у входа, вдруг коротко взвыл, схватился за лицо и с грохотом рухнул навзничь. Из его правого глаза торчал конец короткой толстой стрелки.

Второй ангах, услышав зов умирающего собрата, немедленно повернулся к нему, но в ту же секунду Эргемар, подпрыгнув, огрел его табуреткой по лысой башке. Легкая пластиковая мебель разлетелась вдребезги, не нанеся ангаху ни малейшего вреда. Но разъяренный гигант, вместо того чтобы поднять тревогу с помощью кнопки на поясе, с ревом развернулся навстречу новому противнику. Сразу три огромных дубинки взлетели к потолку, но тут раздался новый щелчок, и ангах, получивший в глаз арбалетную стрелку, завалился на спину, ломая своей тяжестью хрупкие табуретки. Огромная рука заскребла по полу, пытаясь дотянуться до пояса, но Корк Корвейс ногой отбросил ее в сторону, словно ядовитую змею.