Сборник "Cambiare Podentes: Invocare" - Jordan Grant

Северус достал бутылку шампанского из ведерка со льдом, слегка поморщившись при виде стенок, по которым стекали капли воды. Сушащие чары, однако, быстро восстановили аккуратный вид. Немного магии в уединенной обстановке гостиничного номера не повредит, хотя об использовании ее на людях речь, конечно же, не шла.

В действительности, только Альбусу было известно, что они с Гарри в Кёльне. Никто другой не смог бы отследить их маршрут. Они переместились по каминной сети в Париж и только оттуда уже в Кёльн. К тому моменту как они прибыли в Германию, их внешний вид — и речь, учитывая, что говорил только Северус — стопроцентно подтверждал их принадлежность к континентальному магическому сообществу.

И все же зельевар решил, что будет безопаснее, если никто вообще не заподозрит в них волшебников. Раньше — во время однодневных поездок в Париж, Рим и Венецию — все было по-другому. В этот же раз они оставались в Германии на две ночи, а в магических отелях зачастую применялись довольно хитрые заклинания для идентификации гостей.

Помня об этом, Северус сразу же отбросил мысль о магическом квартале. Лучше остановиться в маггловской гостинице, решил он. Он заранее забронировал номер маггловским способом, хотя его совершенно вывела из себя сопутствующая возня: сначала поиск телефонной будки, а затем бесконечные щелчки и паузы, пока устанавливалось соединение. По его мнению, совами пользоваться было гораздо удобнее.

Оказавшись в маггловском Кёльне, они с Гарри прошли несколько кварталов пешком, чтобы затеряться в толпе. Отель был недалеко, и они легко добрались бы до него на своих двоих, если бы были налегке. Тащить же всю дорогу сумки было довольно затруднительно. К тому же тело, в котором пребывал Северус, не отличалось здоровьем. Он быстро начал задыхаться.

Зельевар направился к стоянке такси на улице Фенлоэр. В ответ на явное изумление Гарри он пожал плечами:

— Возможно, мой отец и научил меня паре полезных вещей.

Гарри ни слова не произнес до тех пор, пока они не уселись в такси и машина не тронулась с места. И даже тогда его голос звучал очень осторожно. Это и понятно — в тот единственный раз, когда они коснулись в разговоре Тобиаса Снейпа, Северус дал понять, что не собирается когда-либо снова обсуждать эту тему.

— Я думал, ты не бывал у него.

— Летом после моего пятого курса, — ответ последовал самым невыразительным тоном.

Находясь за границей, Гарри обычно смотрел по сторонам широко распахнутыми глазами, городской пейзаж притягивал его взгляд как магнит. Сейчас же он даже не смотрел в окно автомобиля. Его глаза были прикованы к Северусу.

— Да, правильно. Ты говорил, это когда он...

Молодой человек сделал неопределенный жест рукой, не добавив больше ни слова, но зельевар понял, что тот имеет в виду шрамы на его груди и спине. И, тем не менее, Гарри запомнил предыдущий урок. Он не стал снова спрашивать об этих сомнительных украшениях.

В течение нескольких секунд Северус был полностью доволен последовавшей тишиной. Некоторые вопросы лучше вообще не поднимать. И это, определенно, один из них.

Гарри отвернулся в сторону, его профиль на фоне окна казался высеченным из камня. Хотя, конечно, это вообще был не профиль Гарри. Они оба все еще находились под действием многосущного зелья. Но старший мужчина достаточно хорошо знал своего партнера, чтобы заметить легкое отчуждение.

И в этот момент Северус осознал нечто, что должно было стать очевидным уже очень давно. Он не хотел, чтобы они превратились в незнакомцев, по необходимости делящих жилплощадь или постель со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он хотел знать Гарри, каждый дюйм его, изнутри и снаружи. Разумеется, Северус понял это еще некоторое время назад.

Но сейчас добавилось и что-то новое. Он захотел, чтобы и Гарри узнал его.

Потому что в противном случае их действительно будет объединять только постель. А Северусу хотелось, чтобы общего у них было больше. Намного больше.

Гарри тоже желал этого. По крайней мере, когда-то. Он сказал однажды, что не знает, каково это — быть чьим-то любовником, но наверняка это значит не только периодически заниматься сексом. И он был прав.

— Да, это когда он потерял самообладание, как ты знаешь, — произнес Северус, едва заметно передернувшись всем телом. Ему было сложно говорить об этом, даже сейчас. Однако он оценил, что Гарри тут же снова повернулся к нему, как если бы невидимая стена, на мгновение выросшая между ними, пала. — Полагаю, нам не стоит обсуждать это здесь, но когда мы будем наедине, я расскажу тебе, что произошло.

— Расскажешь? — Гарри выглядел совершенно ошеломленным.

Северус кивнул.

— Я не просил. В смысле, я понял, что эту тему затрагивать не стоит...

— Гарри, — тихо проговорил Северус. — Все в порядке. Я хочу, чтобы ты знал.

Сейчас же, стоя у маленького столика в номере Hotel im Wasserturm, Северус задавался вопросом, как начать разговор. В задумчивости он наполнил шампанским два тонких фужера.

— Ты не обязан, — прервал его размышления Гарри, принимая из рук Северуса свой бокал.

— Тебя же гложет любопытство, — сухо ответил зельевар. — Я вижу по твоим глазам.

— По чужим голубым глазам, ты хотел сказать, — Гарри поднял руку и провел ладонью по коротким рыжим волосам.

— Я все равно вижу, что тебе не терпится спросить.

Гарри сел или, скорее, плюхнулся на обитый парчой диван.

— Ты разрешаешь мне спрашивать? Ты уверен? Потому что мне вовсе необязательно знать. Я давно привык к этой мысли.

Северус тоже сел в кресло сбоку. Тело, в котором он был в настоящий момент, ощущалось неправильно; сидеть было неудобно даже после того как он изменил позу с учетом куда большего охвата талии и складок жира, нависших над поясом брюк.

— Спрашивай.

— Ну, раз ты сам просишь... — начал Гарри, очевидно, делая попытку пошутить, — ммм... помнишь, когда ты сказал, что твой отец... ну, выпорол тебя, я подумал, что он волшебник? Но после того как выяснилось, что он маггл, я не перестаю удивляться, как это сошло ему с рук. К тому времени ты уже несколько лет провел в Хогвартсе. Ты не мог применить какое-нибудь заклинание, чтобы защитить себя?

— К сожалению, нет.

Гарри моргнул.

— А. Он отобрал у тебя палочку, так же, как дядя Вернон делал со мной?

— Он конфисковал ее, как только мы переступили порог дома, — подтвердил Северус. До сих пор, вспоминая об этом, он остро чувствовал испытанную тогда обиду и унижение.

— Да, у меня все было точно так же, — Гарри вздохнул. — Каждое гребаное лето. Сам поражаюсь, почему я не ненавижу магглов. Неудивительно, что ты присоединился к... а, неважно.

— У меня для этого было несколько причин, не только ненависть к собственному отцу. Хотя, полагаю, то, что он сделал со мной тем летом, только ухудшило ситуацию.

Юноша склонил голову набок.

— Почему ты поехал тогда к нему?

— У меня не было выбора.

— О.

То, как Гарри резко замолчал, оборванный звук его восклицания подсказал Северусу, что юноша наверняка неправильно истолковал его фразу, решив, что он не желает отвечать на вопрос.

— Я хотел сказать, моя мать настояла.

Гарри открыл было рот, но тут же закрыл и посмотрел в сторону.

— Спрашивай.

Он промолчал, и Северус вздохнул.

— Я не должен был вести себя так резко, когда мы играли в вопросы и ответы, Гарри. Мы любовники. На всю жизнь. Мы связаны друг с другом. Если ты хочешь что-то обо мне узнать, спрашивай.

— Ага, только не забывай — ты сам сказал это.

— Я не забуду!

Гарри поерзал на сидении дивана.

— Ладно, фиг с ним. Если для тебя все уже в прошлом, может, стоит оставить тему?

— Может, стоит уже просто спросить?!

Втянув воздух, юноша выпалил:

— Судя по тому, что я увидел в тот раз, когда попал в твой разум, твой отец обращался с твоей матерью как с дерьмом, так почему же изо всех людей она отправила тебя именно к нему?

Понятно. Неудивительно, что он отказывался спрашивать. Северусу тоже совсем не нравилось вспоминать о первых уроках окклюменции. Слишком многое тогда пошло не так. Для них обоих.