Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– Что именно?

– Замаскировать "Армагеддон". Если Морские Дьяволы заметят, что подходит монитор, они уведут сражение в сторону. Хорошо бы ввести его в бой так, чтобы противник ничего не гюнял.

– Он и сейчас замаскирован.

– Но только цветом, а это легко разгадать. У меня мелькнула мысль превратить его в остров или дохлого кита.

– Для кита он слишком велик, а плавающие острова всегда вызывают подозрение.

– Да, конечно. Но если бы ввести "Армагеддон" в битву, не привлекая внимания противника… Гм-м… У мониторов есть гадкая привычка переворачиваться вверх дном, не так ли?

– Есть такое дело. Центр тяжести у них расположен слишком высоко. Но они не могут сражаться вверх дном. Это не самая удачная мысль, капитан. – На мгновение глаза Бинне вспыхнули.

Скотт кашлянул и отвернулся,

– Ну, ладно. Пошли дальше.

Флот оказался в образцовом порядке, и Скотт отправился в мастерские. Там работали над несколькими новыми корпусами, но шансов закончить работу до "часа Икс" не было. Вместе с Бинне они прошли в лабораторные помещения. Ничего нового, никаких сбоев или неожиданностей. Военная машина работала гладко.

У Скотта вдруг возникла новая идея. Он велел Бинне идти дальше одному, а сам направился к цинку Рису.

Цинк сидел в своем кабинете. Когда вошел Скотт, он как раз выключал видеофон.

– Это был Мендес, – объяснил Рис. – Они встретятся с нашим флотом в ста милях от берега и, разумеется, перейдут под наше командование. Мендес хороший командир, но до конца я ему не верю.

– Думаете, он ведет двойную игру?

Цинк Рис небрежно махнул рукой.

– "Брут – человек уважаемый во всех отношениях"… * Нет, он будет придерживаться договора. Но я не стал бы играть с Мендесом в открытую: как Свободный Солдат он заслуживает доверия, а как человек… Ну да ладно. Как у нас дела?

– Отлично. У меня есть план насчет "Армагеддона".

– Завидую, – честно признался Рис. – Мы никак не сможем ввести эту лохань в бой. Как только Морские Дьяволы его заметят, они уведут битву в другое место.

– Я думал о маскировке.

– Монитор есть монитор, его ни с чем не спутаешь. Ты не сможешь придать ему другой облик.

– За одним исключением: он может выглядеть перевернувшимся монитором.

Рис удивленно воззрился на Скотта.

– Интересно… Валяй дальше.

– Смотрите. – Капитан нарисовал на листке бумаги силуэт монитора. – Сверху "Армагеддон" похож на купол, а снизу несколько иной, главным образом, из-за киля. Почему бы нам не смонтировать на мониторе фальшивый киль?

– Это можно.

– Всем известна слабость мониторов – при залпе всем бортом они порой переворачиваются вверх дном. Если Морские Дьяволы заметят перевернутый "Армагеддон", дрейфующий в их сторону, они наверняка решат, что корабль не способен сражаться.

* В. Шекспир. Юлий Цезарь, акт 3, сцена 2.

– Это безумие, – ответил Рис. – Сумасшедшая идея, но может сработать. -- Он отдал по видеофону короткие приказы. Все ясно! Хорошо… Отправляйте "Армагеддон" в путь, как только погрузят снаряжение. Маскировку провести в море нельзя терять время. Если делать это в доке, монитор никогда не догонит флот.

Цинк отключил связь. Его изрезанное шрамами лицо скривилось в улыбке.

– Надеюсь, это сработает, – Он щелкнул пальцами.

– Чуть не забыл… Племянник президента был с тобой, когда случилась авария, верно? Я все думаю, стоило ли освобождать его от обучения… Как он вел себя в джунглях?

– Неплохо, – ответил Скотт. – Я не спускал с него глаз. Из него выйдет хороший солдат.

Рис пристально посмотрел на капитана.

– А как с дисциплиной? Кажется, это его слабое место.

– Пока не жалуюсь.

– Ну что ж, ладно. Банда Старлинга не могла быть хорошей школой, особенно для неоперившегося молокососа. Кстати, о Старлинге. Цинк Мендес знает, что он использует атомное оружие?

– Нет. Если Старлинг и вправду это делает, то держит все в строгой тайне.

– После битвы разберемся. Нельзя допустить… нам не нужна еще одна атомная война. Хватит того, что мы потеряли Землю, а человечество понесло огромный урон. Если такая война повторится; людей и вовсе не останется.

– Не думаю, чтобы дело обстояло так серьезно. На Земле люди утратили контроль над крупными атомными базами, а у Старлинга может быть только ручное оружие.

– Это верно. С его помощью не взорвешь мир. Но наш закон совершенно ясен: "Никакой атомной энергетики на Венере".

Скотт кивнул.

– Хорошо, это все. – Рис жестом отпустил капитана. – Доброй погоды.

Пожелание это в вечно облачном мире звучало иронически.

После обеда в кают-компании Скотт вернулся в свою комнату покурить и немного отдохнуть. Отказавшись от массажа, предложенного Бриггсом, он послал ординарца в буфет за свежим табаком.

– И смотри, чтобы дали "Двадцать Звезд", – наказал он. Меня тошнит от этой зеленой гидропонной капусты.

– Я свое дело знаю, капитан. – Бриггс вышел, слегка обиженный, а Скотт со вздохом уселся н кресло,

"Час Икс" – в полночь. Последний "час Икс" в его жизни. За весь день он ни разу не вспомнил о том, что все это для него в последний раз.

Он мысленно вернулся в Купол Монтана, вновь переживая минуты, проведенные в другом мире, на окутанном тучами Олимпе, вместе с Илен. Странно, но он не мог вспомнить лицо девушки. Возможно, она была лишь символом, и внешность ее не имела значения. И все же она была чудесна.

Но иначе, чем Джина. Скотт взглянул на трехмерный цветной снимок Джины у себя на столе. Кнопка на рамке включила движение и звук. Наклонившись вперед, он коснулся маленькой выпуклости. Фигура Джины в глубине фотографии с улыбкой шевельнулась, губы приоткрылись.

Голос ее, хоть и тихий, звучал совершенно естественно:

– Привет, Брайан. Хотела бы я сейчас быть с тобой. Вот тебе мой подарок, дорогой. – Она послала ему воздушный поцелуй и вновь замерла.

Скотт еще раз вздохнул. С Джиной было хорошо. Но…

Черт побери, она не хотела меняться! Да и почти наверняка не смогла бы. Илен, скорее всего, была не менее догматичной, но она символизировала жизнь в Куполе, а в этом-то Скотт и нуждался больше всего.

Жизнь Илен была искусственной, но она честно признавалась в этом и отлично сознавала, что все ее идеалы фальшивы. По крайней мере, она не делала вид – как делали это Свободные Солдаты, – что есть идеалы, за которые стоит умирать. Скотт вспомнил Бригтса. Для старого ординарца много значило то, что во время строительства Крепости Дуне погибло много людей. Но он никогда не спрашивал себя, зачем. Зачем они умирали? B чем была основная цель строительства Крепости Дуне? Война. А войны вскоре прекратятся.