Гайдзин - Джеймс Клавелл

Хоуг на мгновение поднял голову. Мозг его качался и переваливался в тесноте черепной коробки ещё хуже, чем сам катер, поэтому он ничего не увидел и со стоном упал назад в собственную рвоту. Анжелика тоже подняла глаза, но Джейми крепче прижал её к себе, поглаживая волосы, чтобы прогнать страх:

— Какой-нибудь обломок мачты, пустяки, не беспокойтесь…

Он не спускал глаз с гроба, развернувшегося параллельно борту в нескольких ярдах от них, его обводы были четкими и грозными, как у торпеды, оба флага по-прежнему оставались нетронутыми. Его лицо передернулось, когда позади вздыбился пенный вал, но он прошел мимо, накрыл гроб, и, когда вода спала, гроб исчез.

Затаив дыхание, Джейми ждал, оглядывая море. Ничего. Ещё минуты ожидания. По-прежнему ничего. Шквал немного стих, и ветер уже не завывал вокруг каюты. Волны оставались высокими и немилосердно швыряли их, но Тинкер великолепно справлялся со своим делом, используя все мастерство и опыт бывалого моряка, чтобы уменьшить угрозу; двигатель пронзительно взвизгивал, когда время от времени гребной винт поднимался из воды.

— Ну давай, — бормотал Джейми, — давай вперед, мягко и не дергаясь.

Тут его глаза прищурились. Гроб был в пятидесяти шагах от них, чуть сзади, повернутый головой прямо к ним. Он болтался там, поднимаясь и падая на волнах, словно был привязан к катеру невидимым канатом. Уродливый и смертельно опасный. Джейми насчитал шесть волн, а гроб ни на метр ни приблизился, ни удалился от них. Потом появилась седьмая.

Седьмая волна была выше остальных. Она подхватила гроб, превратила его в снаряд и швырнула в них с чудовищной силой. Джейми знал, что гроб врежется в их правый борт прямо посередине, а боковая качка подставит корпус под удар, сделав повреждение максимальным. Он перестал дышать.

Тинкер, должно быть, тоже заметил гроб, потому что в последний момент катер бешено развернулся в ту сторону, слегка завалившись на правый борт и касаясь воды привалочным брусом, и неистовый гроб-снаряд взлетел на гребень, перевалил через нос и запутался в канатах бушприта, наполовину торча из воды и увлекая нос судна за собой в противоположную рулю сторону.

Боцман налег на рулевое колесо изо всех сил, но волны и ветер уцепились за гроб и воспользовались им, чтобы лишить судно устойчивости. Боцман знал, что через несколько минут они пойдут ко дну. Он был бессилен предотвратить это. Сигнальный свисток переговорной трубы пронзительно свистнул. С трудом он ответил: «Да, Перси…» — но голос его утонул в проклятиях кочегара, желавшего знать, что, в тригоспода бога мать, он там себе наверху думает, поэтому Тинкер с треском повесил переговорник на место и, удвоив усилия, налег на руль, в то время как нос неумолимо увлекало навстречу катастрофе.

В этот момент он вдруг увидел, как дверь каюты распахнулась. На палубу выбрался Джейми. Цепляясь руками за что попало и ежесекундно рискуя жизнью, шотландец начал медленно продвигаться вперед. Боцман тут же высунул голову в ближайшее окно и заревел, тыча рукой:

— Пожарный топор, пожарный топор…

Словно во сне, Джейми услышал его и увидел топор, зажатый в красных скобах на крыше каюты. Палуба вздымалась и подрагивала, как будто душа катера знала, что тот переживает предсмертные судороги. Одна нога Джейми скользнула по доске, но он врезался в фальшборт и обнаружил, что держит в одной руке топор и что в этот миг ему ничего не грозит. Вода накатила через нос и поглотила его. Он снова уцелел, но, схлынув, волна оставила после себя тошнотворное предчувствие близкого конца. Его желудок непроизвольно сжался, и мерзость излилась из него. Он лежал в шпигатах, холодный и испуганный, вцепившись пальцами в стойку, пока новый вал не накрыл его с головой. Когда ему удалось вдохнуть, он закашлялся, выплюнул соленую воду изо рта, выдул её из носа, и это встряхнуло его и подтолкнуло к действиям.

Впереди конец гроба прочно застрял в мешанине канатов и меж погнутых стоек, сам гроб ездил из стороны в сторону, когда волны с ревом прокатывались мимо, засасывая его.

— …Ради Создателя, будьте осторожны…

Никакой топор не спустит этого ублюдка назад в море, беспомощно подумал он и обхватил рукой стойку, сопротивляясь яростной волне, которая налетела сбоку, вдавила его в гроб, а потом оттащила назад к фальшборту, задыхающегося и почти захлебнувшегося. Когда она схлынула, он поразился тому, что все ещё на борту. «Не теряй времени! — вопил мозг. — Следующий вал или тот, что придет следом за ним, утащит тебя с собой и утопит».

Поэтому он оставил своё безопасное убежище и двинулся вперед, пока не оказался над гробом, ненавидя его и то, что он здесь сейчас, и то, что позволил уговорить себя участвовать в этом безумии, попусту рискуя ею и остальными, но больше всего ненавидя свой собственный страх. Новая волна потащила его за собой, но он выстоял и, взявшись за топор обеими руками, рубанул изо всех сил, поскользнулся и ухватился за край крыши каюты, когда ещё одна волна дотянулась до него и ударила о бок гроба. Ловя ртом воздух, он с трудом поднялся на ноги и снова рубанул, на этот раз по самому гробу, ненавидя это воплощение зла, в которое он превратился.

Лезвие рассекло один из веревочных канатов, никак не повредив при этом проволочных, спутавшихся в один невообразимый клубок, глубоко вонзилось в обтянутую флагом крышку или дно — он не знал да и не хотел знать, что именно, — и расколол её. Но гроб по-прежнему висел на канатах. Напрягая все силы, он не мог сдвинуть его, ворочая, пиная ногами и изрыгая проклятия. Большая часть его все так же свешивалась за борт, болтаясь в воде, и тянула, затаскивала их в глубину.

Ещё один удар, ещё и ещё, теперь он бил тыльной стороной топора как кувалдой, пытаясь разбить гроб на куски, беснуясь и проклиная его. Деревянные доски трескались, но держались, потом сопровождавшийся звериным воем удар сокрушил боковую доску и торец, а Джейми поскользнулся и растянулся на палубе. Топор выскользнул у него из рук и упал за борт. Следующий поток ударил его о гроб и снова оттащил назад. Когда пена схлынула и он смог дышать, он с трудом открыл глаза. Все по-прежнему. Гроб держался так же прочно, как и прежде. Он снова пополз вперед, но силы его иссякли, их едва хватало на то, чтобы не дать волнам смыть его в море.

И тут он увидел, как один измочаленный канат лопнул. Клубок тросов и канатов заскрежетал, натянувшись, перевернулся и немного распутался, потом больше, потом весь гроб целиком выскользнул нижним концом вперед и, ударившись о воду, начал разваливаться. Какое-то мгновение его верхушка держалась на поверхности, потом скрылась под водой, оставив после себя пену и пузыри. Всплыл кусок ткани, это был флаг Струанов. Следующий пенистый вал прошелся, как метлой, по поверхности моря, расчистив её, схватил Джейми за ноги, выдернул их из-под него, протащил его вперед до основания бушприта, потом поволок по палубе назад к корме, пока Тинкер отчаянно боролся за управление судном.