СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— Парни, вам чего? — первым спросил нас чубатый парень с горбатым от переломов носом и колючим взглядом. Под рубахой у него виднелась линялая тельняшка, пояс обтягивал широкий ремень с эмблемой погранвойск на латунной пряжке. Такую стилизацию под старину любили делать некоторые вернувшиеся со службы ребята. Он сидел на лавочке развалясь, по-хозяйски обнимая за шею худощавую кареглазую девчушку, которая рассматривала нас с неприятной наглой усмешкой, — Вы дружинники, что ль какие?

— Здравствуйте, во-первых, — ответил излишне вежливый Сашка, — А кто здесь будет Капулов Трофим Минаевич, бригадир Радуги? Мы к нему по общественно-трудовому вопросу…

— О, Трофим так это к тебе! — воскликнул чубатый и вся компания повернулась к парню с одутловатым лицом и глупым блудливым взглядом выпуклых глаз, — Вот он, наш бригадир.

И все они весело чему-то заржали. Нехорошо так, глумливо. Вот это, наверное, и есть настоящие отморозки, подумалось мне, при этом я с удовлетворением подметил, что она даже не улыбнулась.

— А! Чего? — вскинулся ошалелый Трофим, — Ростик, ты что? Какая бригада? Я давно уже отправил заявку на ее удаление. Никто ведь не захотел тогда заниматься…

— Как это нет? — опешил Степан, — У вас же обязательства взяты по ремонту дороги. Очень я вам скажу нужные обязательства. На себе это прочувствовали, когда сюда ехали, к вам.

— Ну какие обязательства! — отмахнулся Трофим, — Просто хотели трудобаллов поднабрать и по путевке куда-нибудь съездить…

Степан при этих словах закряхтел и бросил какой-то не слишком добрый взгляд в мою сторону. Не хватало мне только сейчас его неодобрения.

— Да вы что! — возмутился я, — От них нельзя просто вот так взять и отказаться. Должна быть уважительная причина, чтобы координатор рабочей сети снял невыполненные обязательства. Поэтому и бригаду вашу до сих пор не удаляют, так и числится в отстающих.

— Ну так у нас самая уважительная, — с издевкой растягивая слова подал реплику парень в тельняшке, которого Трофим назвал Ростиком, — Мы не хотим этого делать. И пускай висит, сколько угодно. Не смотрите, если глаза режет. Передайте это вашему координатору. Мы свободные индивиды, в конце концов, — закончил он уже зло.

— И потом как нам их выполнить? Мы не умеем дорог чинить, и техники у нас нет, — задиристо поддержала его та девчонка, которую он обнимал, — Понимать надо… товарищи.

— Ну что же это вы, товарищи? — с издевкой ответил и незлопамятный Сашка, обведя укоризненным взглядом присутствующих – Вы хотя бы в дорожный трест обращались? Они ведь там не для себя специалистов и технику держат. Прислали бы к вам учебно-промышленную группу и всю необходимую матчасть, была бы у вас и дорога, и специальность, и трудобаллы, и знак почета. А вы? Чем занимаетесь? Эх,… Давайте мы вам поможем, наша бригада имени космического пионера В.П.Коновалова готова…

— А вы чего это? — Ростик вдруг спрыгнул с лавки, лицо его исказила злоба – Вы, что же думаете лучше нас? Думаете, больше пользы принесли стране трудобаллами? А я вот на границе служил, с бандитами воевал, у меня ранение и медаль… Это что не считается?

— Почему? Очень даже считается. Но ты понимаешь…

— Да, понимаю, я, что лечить приехали нас. За наш счет знаки почета себе зарабатывать. Но вам уже тут ясно сказали – мы свободные индивиды, сами решаем. Так что проваливайте. Понятно?

Зря он так. Подзавелись мы уже прилично и не выдержавший такой запредельной наглости Степан, не чинясь с правой врезал горбоносому Ростику в глаз. И что тут началось! Кутерьма вышла страшная. Парни из Радуги оказались десятка не робкого, даром что лоботрясы и хотя как следует драться в итоге оказались способны не все, но против нашего их было втрое и навалились они на нас, как один, не раскачиваясь. Ну и мы парни крепкие, работяги, Степан с Сашкой военную подготовку прошли, как положено, в общем, встали спина к спине и бились как наши под Сталинградом. Отбились. Правда в наступление сил перейти так и не хватило. Досталось всем, ор стоял невообразимый. Девушки визжали, потом уже плакали, чтобы мы перестали, но при этом успели заснять все на камеру и тут же отправить файл на рассмотрение в народный суд, обвиняя нас в хулиганстве и покушении на свободу.

— Вот влипли, — прошептал я, ладонью утирая сочившуюся из разбитой губы кровь, и дрожащей рукой набирая на чудом уцелевшем коммуникаторе логин водителя.

Впоследствии было долгое разбирательство с координаторами, отправка файлов с объяснениями в суд, выбор судьи, трудные разговоры, а итоговое заседание проходило в режиме конференции и транслировалось в открытом доступе по сети. Можно было убедиться, что помимо непосредственных участников дела к просмотру присоединились многочисленные заинтересованные зрители: родители, друзья, товарищи, различные общественники, корреспонденты и как водится во множестве просто неравнодушные люди. Мы, провинившиеся, расположились в сквере нашего кластера, а вокруг собрались товарищи, ребята из нашей бригады. И точно также в своем кластере собрались наши оппоненты, небезосновательно предвкушая полное свое торжество.

— Ну раз сами напортачили, сами и будем справляться, — мужественно отвечали мы на вопросы родных и товарищей и получали свою компенсацию во взглядах наших друзей и в особенности наших подруг. Для них мы были героями.

В заявленное время возникла проекция судьи, уже тронутого сединой мужчины, инженера-конструктора, прославленного на всю страну бюро машиностроения. Наши обвинители отклонили четыре кандидатуры, прежде чем решились сделать свой выбор, основываясь на том, что данный судья, хоть и работал всю жизнь в профессиональном сообществе (а другого судьи попросту и быть не могло), имел знаки почета, но был в то же время человеком интеллигентным и главное ни в какие бригады никогда не вступал, то есть также как и они являлся убежденным индивидуалом. Мы в свою очередь торговаться не стали, сочтя всех судей достойными, а свою вину неоспоримой. Пощады мы не ждали и готовы были даже к высылке на северную целину с переводом на самообеспечение.

— Обе стороны здесь? Все готовы начать? Напоминаю, что не принявшая решение народного судьи сторона автоматически признается неправой, если не согласятся обе стороны, решение аннулируется. Итак, после изучения всех материалов и обстоятельств, выслушав мнения заинтересованных лиц, тех, кто имел что сказать, на правах выбранного обеими сторонами народного судьи СССР я готов огласить свое решение. И я подтверждаю, что в соответствии с поступившим в суд обращением виновными следует признать трёх граждан нашей страны: Светлова Александра, Захарчука Степана, Лебедева Валерия.

Мы знали, что виноваты и не сомневались в решении, но выслушать его оказалось непросто, как будто пересекли точку не возврата, до которой иная реальность пусть и с малой вероятностью, но была еще достижима. Понурые с поблекшими, но еще не пропавшими до конца следами давешней битвы на лицах смотрели мы на судью и уныло переглядывались между собой.

— Не лишним будет повторить, что названные граждане нарушили основополагающие принципы общественного устройства, — продолжал строгий судья, — Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина, каждый, кто потребляет должен трудиться на общее благо. Однако во избежание эксплуатации и принуждения к труду и для того, чтобы реализовать право каждого на труд свободный и творческий, в Конституции 36-го года означено, что необходимый прожиточный минимум предоставляется каждому члену нашего общества вне зависимости от объема проделанного им труда и принадлежности его к тому или иному трудовому коллективу.

Вознаграждения и материальные блага сверх установленного минимума предоставляются трудящемуся из фондов тех профессиональных сообществ, в которых он трудится по решению общего собрания трудового коллектива. Вам, — обвел он нас строгим взглядом, — прекрасно об этом известно, все вы происходите из рабочих семей. Ваши родители, прекрасные специалисты, уважаемые люди, получили личные дома и участки и многие другие блага, что имеют из рук коллективов, в которых честно всю жизнь трудились.

Иными словами никто не может физически или путем лишения средств к существованию принуждать гражданина к труду, также как и сознательно не взявший на себя обязательств не может требовать предоставления ему каких-либо дополнительных личных благ. Такой гражданин обязан довольствоваться продуктами роста всеобщего благосостояния. Это его выбор и право каждого, которое обеспечивается социалистической организацией народного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидацией безработицы. Но во внимание принято и то, что бригада Радуга без согласования с координационным советом рабочей сети отказалась от взятых на себя обязательств, что является грубейшим нарушением трудовых норм, обязательных для всех зарегистрированных индивидуальных работников и коллективов. Потому что именно на социалистической ответственности каждого строится все наше общество.