СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Я резко оборачиваюсь и, от неожиданности, едва не теряю равновесие: Миша!

Наперерез мне мчится Тит, а хитрая Манюня уже повисла у него на шее! Обнимаю всех троих вместе, пытаюсь пробраться поближе к мужу. «Как же я соскучился» – говорят мне его глаза. Я пытаюсь взять себя в руки – ученики и родители кругом.

— Как хорошо, что ты приехал пораньше! Я сейчас закончу дела в школе, и пойдем домой.

— Ладно, — смеется Мишка, — я тоже в школу загляну, как-никак родные пенаты. Интересно посмотреть! Закончили новый «кокон»? А можно поплавать в бассейне с морской водой? Тит, как ты, сплаваем наперегонки?

— Пап, у нас синечай проклюнулся! — пищит Манюня.

— Надо посмотреть, — серьезно заявляет космонавт Михаил Полетов, — на Луне таких не водится!

По дороге к школе наша семья «обрастает» попутчиками: подходят знакомые поздороваться, да так и остаются, прибывают родители старших классов, многие из них учились вместе с нами… Миша в центре внимания. А я начинаю обход школы, чтобы заставить неугомонных учеников разойтись по домам.

— Пожалуйста, Мария Ивановна, — канючат младшие программисты, у нас Мамаево побоище, совсем немного осталось, никак не можем бросить. Ну, хоть полчасика!

— У меня подводный марш-бросок, вы утвердили план, — заявляет физрук, — я уважаю приказания директора, но у меня люди под водой. Два часа на окончание броска и адаптацию – ни секундой меньше!

— Извините, простите, срочная работа, прямая трансляция хирургической операции из клиники Свешникова, внезапное повышение температуры у гидры полосатой, подошла очередь на переговоры с Марсом, и рады бы, но никак не можем! — слышу вежливые, но уверенные голоса учеников и сотрудников. Обещаю строго взыскать за перерасход электроэнергии, воды и прочих ресурсов, назначаю дежурных и иду искать своих.

А вот и Полетов с Манюней, но прежде чем я успеваю их окликнуть, они скрываются за дверью кабинета нанохирургии с горящим табло «Идет операция». Мне ничего не остается, как только молча проследовать за ними.

Нанохирурги суетятся вокруг небольшой переносной клетки, осматривают гидру полосатую – гордость биоников и симпатию всей школы. Больная подавилась термометром, который приняла за ужин, теперь все ее жалеют, а она обижается и плюется ртутью.

Наблюдаю за своей семьей, семья же интересуется гидрой, глотающей лекарство – маслянистое желе с начинкой из нанороботов. На большом мониторе видно как роботы скрываются в пасти гидры и, попав в пищевод, начинают оживать – один за другим. Это операторы подключаются к своим подопечным и дают команду розыска повреждений.

— По пушкам! — командует Тит, — а заряд я сам рассчитаю! — и я понимаю, что наш семейный ужин отодвигается, в лучшем случае, еще на час.

— Маша! — слышу шепот прямо над моим ухом, — пока дети заняты, пойдем на наше место?

«Наше место»… Крыша основного школьного корпуса поднимается всего на несколько этажей, но если встать вот так, возле перил почти на краю, и прижаться спиной к прохладной шершавой стене бункера связи, то все пространство до самого горизонта заполнит одна бескрайняя бездна, наполненная яркими мерцающими звездами.

— Там наши… — говорит мне Миша, — и там, и на Венере, видишь?

Конечно, я не вижу, но знаю, они – там. Наши соученики, коллеги, друзья…

— Маш, мы в проект Вега-3 записались.

Мое сердце срывается в бездонную пропасть, и, кажется, мне не найти его теперь среди сверкающего мириада звезд, — Полетов, ты хочешь сказать, что полетишь на Вегу? Тридцать лет в одну сторону?

— Ну, не тридцать, Маш, если с новым топливом…

— Вот когда изобретут новое топливо…

— Уже изобрели.

— Не выдумывай. Я ничего об этом не знаю, — все еще стараюсь не верить, хочу оттянуть минуту расставания…

— В вечерних новостях объявят. — Полетов нежно придерживает меня за воротник, — не волнуйся, Маш, это чуть больше трех месяцев в одну сторону теперь. Ты и соскучиться не успеешь… за Титом и Манюней…

— Я бы прибила тебя прямо здесь, Полетов. Оставить меня, детей! — Только потом до меня начинает доходить смысл сказанного, — кто соскучится за Титом и Манюней?

— Мы, Маша – ты и я. Мы ведь летим вместе. А детей уже сейчас домой не заберешь, да и надо ли? Ну, не в лесу же мы их оставляем, Маш! Да при теперешней связи, ты хоть день и ночь можешь ими руководить…

— Но я еще и директор школы, если ты не забыл! Я не могу бросить все!

— Не бросай, Маша, — строго говорит космонавт Полетов. — Учитель до той поры Учитель, пока интересен своим ученикам. А ты будешь первым педагогом, который ведет уроки с Веги. У тебя будет учиться вся Земля, и не только дети – профессура, академики! Будущее будет таким, каким мы его задумаем, Маша. А сомневаться во мне не смей… — Полетов говорит это, глядя мне в глаза, и целует в нос…

— Ой, извините! — Из-за угла бункера связи выглядывает юное лицо, за ним – еще одно.

— А вот и смена пришла. Пойдем домой, Маша.

Жемчужников Алексей

179: Бригада

Прекрасная жизнь настала по окончании школы! Никаких тебе забот и заданий на завтра. Получил регистрацию в трудовой сети и каждый день выбираешь работу себе по душе. Встал с утра, загрузился и пока булькает чайник, смотришь, где можно трудобаллов в актив заработать. При желании можно сделать это даже не выходя за пределы поселка – по хозяйству, как известно, работа всегда найдется. Но если хочется, что называется, мир повидать, то можно найти себе дело в любом уголке страны, благо она немаленькая, а рабочим рукам в любом месте рады; и жилье дадут и накормят. Ну а что еще человеку надо для счастья? Пожалуй, только побольше хороших людей вокруг, чтобы было с кем делить свою радость.

В одиночку скитаться и в самом деле не интересно. Побывав в течение пары лет там и сям, в горах и лесах, померзнув на ледяных стройках в тундре и пожарившись на раскаленных южных полях, испытав себя в различных работах, получив в профайл достаточное, на мой взгляд, количество благодарных отзывов и трудовых баллов решил, что пора ненадолго где-то осесть. Передохнуть и поразмыслить. Примкнуть к хорошей бригаде или собрать свою, из таких же не определившихся зеленостатусников. Ну и вышло как раз по последнему варианту. В одном из жилых кластеров Харьковского научно-промышленного ядра, где по запросу мне дали место, подобралась дружная компания молодых ребят из разных уголков Союза. Вместе работали, вместе гуляли и однажды во время посиделок Сашка Светлов, заявил:

— Не пора ли и нам, ребята, по-настоящему включаться в общественную жизнь? Не пришло ли нам время брать на себя обязательства?

— Правильно! Даешь бригаду!

— А у меня и название уже готово. Отморозки! Так в начале столетия называли отчаянных, готовых на все ради достижения поставленной цели людей.

— Здорово! Будем теперь отморозками.

Однако координатор в сети такому названию возмутился и регистрацию бригады заблокировал.

— Ну вы даете! Отморозки это же бандиты, шпана не работающая. Эх, вы знатоки! Вот назовитесь лучше именем космического пионера Виктора Петровича Коновалова.

— Точно! — обрадовался я, — Мне о нем брат рассказывал, они вместе на Весте работали.

— Молодец, Лебедев. Напишешь о нем заметку на страничке вашей бригады. Вам еще нужно придумать девиз и взять на себя обязательства. А в качестве первой общественной сверхзадачи, поручаю взять шефство над бригадой Радуга из Цветогорска. Этот городок расположен в орбите Харьковского ядра, но по большей части в нем проживают индивидуалы. Понятно, что ребятам, взявшим там на себя социальные обязательства, вдвойне тяжело. Надо помочь им, взять на буксир. Получится у вас это дело – баллов не пожалею. Успехов.

Сашка отсалютовал и повернулся к нам:

— Ну, бригада имени В.П. Коновалова, какую поставим перед собой высшую цель?

— Отправиться на Венеру! — тут же воскликнул Степан Захарчук, — Ведь раз мы назвались именем настоящего пионера, то должны следовать его примеру и оказаться в первых рядах поселенцев, когда начнется освоение нашей ближайшей соседки.

— Правильно! Даешь девиз – вперед на Венеру!

— Предлагаю во втором полугодии набрать по тысяче трудобаллов на каждого и получить бронзовый знак трудового почета, — предложил я.

— Ну, ничего себе замахнул! — послышался удивленный гул голосов.

Набрать кило трудобаллов, и так не было задачей простой, а знак почета означал, что работу придется брать высокого уровня сложности, многие из которых к тому же могли потребовать прохождения предварительной подготовки и обучения. Наподобие заводской практики, очистки коммуникаций, выезда на сельхоз работы. В общем, с беззаботной жизни тут на какое-то время пришлось бы распрощааться.

— Заработаем знак почета, вместе съездим по путевке на море, — уговаривал я.