Друзья-питомцы - Мария Александровна Мельникова

Стало сразу как-то неудобно перед ним. Мы всё его трогаем: «какой хвостик!», «какие пяточки!» А он, оказывается, старше меня! Да к тому же – мужчина…

Учёные пока не определились, какой максимальный возраст у европейских болотных черепах – тридцать, пятьдесят или сто лет.

Может быть, Весёлый Роджер в свои тридцать пять ещё совсем мальчишка… А может, уже старичок… А, может быть, мы обсчитались…

* * *

Мы решили выпустить Роджера в щедрую природу возле Астраханского заповедника в дельте реки Волги. Там, где обитает множество таких же черепах, как Весёлый Роджер, где богатое разнообразие еды: рыбы, различных рачков, улиток и водорослей. Там, где много солнца и воды – речек, речушек и заводей. Там, где цветёт плантация лотосов…

Билеты на поезд уже были куплены, уже приготовили коробку-переноску и написали список необходимых вещей, начался обратный отчёт дней до воли… Но Весёлый Роджер этого не знал, потускнел, погрустнел и приготовился к длинной северной спячке. Ночи в августе – холодные, утренняя роса, густая и непрозрачная, долго не сходит с травы и деревьев.

Мы стали забирать Роджера домой погреться. Меня всё время мучила одна мысль: «Только бы дождаться… Только бы довезти…»

Наконец настал день отъезда.

Путь из Петербурга до Астрахани, надо отметить, не самый близкий. Мы провели с Роджером в поезде больше полутора суток. За это время черепаха стала совсем ручной, что, однако, не помешало ей дважды совершить побег из переноски. В Роджере меня больше всего восхищает воля к жизни и стремление к свободе в любых условиях и любой ценой. Я не верю, что у него холодное сердце…

В пути мы меняли Весёлому Роджеру воду, выгуливали на пожухлой траве между железнодорожными путями во время длительных остановок. Но даже когда поезд остановился на вокзале Астрахани – это не было окончанием испытаний. Нам предстояло ещё добираться до низовья Волги.

Пока мы ждали на станции автобус до посёлка Тишково, представляя его расположение только на карте, к нам подошла пожилая женщина и с тихим, доброжелательным удивлением спросила:

– Вы что, едете в Тишково? Я обычно добираюсь туда одна… У нас же дороги совсем нет, – улыбнулась она. – Вы знаете, что вернуться в город вы сможете только этим же автобусом, другого-то нет, следующий пойдёт только завтра в шесть утра…

Информация эта нас очень озадачила. Что делать? Добираться по бездорожью несколько часов после полутора суток поезда оказалось не очень привлекательной перспективой, ночевать в степи с гадюками под боком, когда в Астрахани нас ждал уютнейший номер гостиницы, – тоже. Кроме того, чтобы успеть на обратный автобус, нужно было очень быстро найти идеальное место для Весёлого Роджера и проститься с ним. Но ведь нельзя прощаться навеки в спешке и мимоходом!

– Зачем вам так далеко ехать, когда черепах таких у нас везде много? – пыталась, пока не поздно, вразумить нас попутчица. – Можете прямо здесь выпустить, в любую канаву, зачем из-за неё мучиться?

Именно потому, что Роджер был не просто какой-то черепахой, а членом нашей семьи, мы дождались автобуса, сели и поехали в самый богатый, самый укромный и самый прекрасный для Роджера край, пусть добираться до него было так непросто.

* * *

Интересно, что ни в первый день пребывания в Астрахани, ни после, когда мы отдыхали на реке Ахтубе, нам не встретился ни один местный житель, который бы хоть что-то знал о европейских болотных черепахах, кроме того, что они агрессивные и кусаются. Я чувствовала себя просто ходячей энциклопедией. А ведь этот вид черепах водится в Астрахани абсолютно во всех водоёмах.

Как ни странно это прозвучит, мне кажется, что это большое благо для самих черепах и залог их благополучной, спокойной жизни.

– Ой, а оно вам надо? – спросила прохожая, заглянув в переноску с Роджером. – Я держала черепаху – такая злая, привередливая… Ваще ничего не ела.

– А чем вы её кормили? – поинтересовалась я.

– Лопухами, огурцами… С огурцов, говорят, они ваще вырастают как монстры.

– Болотные черепахи, – выдаю я энциклопедическую справку, – хищницы. Они огурцы не едят ни под каким соусом. Их пища – рыба, падаль и улитки.

– Да привередничала черепаха и всё. Я отвезла её да и выпустила от греха.

«Повезло черепахе!» – подумала я, но вслух ничего не сказала.

– Мальчик, мальчик! Не трогай черепаху – искусает! – восклицает следующая встречная и пытается спасти моего сына от Роджера, который сидит у него на руках и преданно смотрит в его глаза.

– Вы это зря на воздухе-то держите, черепаха-то сейчас у вас издохнет. Ей вода нужна, – говорит пожилой мужчина, профессиональный рыбак, который всю жизнь прожил на реке.

– Черепахи не рыбы, они дышат только воздухом, – говорю я. – Целыми днями они сидят на суше и греются на солнце, в воде только охотятся и спят. Так что не издохнет.

– А ведь и правда! Сидят… Греются… Ещё подходишь, а они с коряжки в воду сыплются как горох. Интересно, не подумал…

* * *

Едва мы выехали с автобусной станции из Астрахани, как я поняла, что сказанное про «плохую дорогу» – истинная правда. Когда мы оказались на следующем участке, я подумала, что первый был ещё ничего, вот теперь началась плохая дорога. А когда мы доехали до того места, о котором говорила женщина из Тишкова, мы во всей полноте поняли, что она имела в виду!

Это была окончательно плохая дорога! Нас подбрасывало, кидало из стороны в сторону, сшибало головами. Я теперь не уверена, что моё сердце, печень и селезёнка остаются на прежних местах, а не ускакали куда-нибудь во время этой чудовищной болтанки.

…В какой-то момент Роджер закрыл глаза и притих на одном месте. Я осторожно дотронулась до него. Он был холодным и застывшим, даже не попытался убрать от моего прикосновения свою хладную лапку. Конечно, черепахи всегда холодные, но в этой ситуации от его холодности и неподвижности у меня защемило сердце – только бы дожил. Свобода ведь совсем рядом!

Вообще, эта последняя дорога мне напомнила американское кино, когда спасатели борются за жизнь некоего существа – будь то дельфин, касатка или инопланетянин (в зависимости от сюжета): все кричат, бегают, гремят инструментами, подключают приборы, а ситуация до последней минуты остаётся критической.

Чтобы было время донести Роджера до реки и проститься с ним, мы вышли на одну остановку раньше, чем планировали, в деревне Грушево. Автобусу же ещё предстояло доехать до парома, переправиться через реку, добраться до Тишкова, а потом тем же путём вернуться к нам.

Кругом золотилась