Тайный брак (СИ) - Мишина Соня

Теперь он знал, где находится! Гнездовье… Проклятое место, порождающее самых злобных и кровожадных хищников в мире. Удивительно, что они все еще не порвали и не проглотили его. Похоже, просто не нашли. Эйлерт, не имея сил подняться на ноги, встал на четвереньки, пополз вперед. Ему было безразлично, в какую сторону двигаться, лишь бы добраться до стены, отгораживающей его от остального мира. 

Он уже догадывался, что это за стена. Память подсказывала, что, кроме обломков скорлупы от драконьих яиц, он не видел в Гнездовье ничего ― ни скал, ни сваленных в груды камней. Значит, каким-то образом он оказался накрыт, как колпаком, половинкой яичной скорлупы. Похоже, это и спасло его от драконов. Во всяком случае, на время. 

Эйлерт не знал, что случится, когда он сумеет выбраться из своего укрытия. Возможно, где-то неподалеку все еще есть проклятые крылатые твари или их птенцы. И тогда отсрочка, которую дала ему смерть, закончится. Но и оставаться под колпаком он не мог: ему нужны еда и вода! Лучше погибнуть в бою, как храбрый воин, чем, как последний трус, окочуриться от голода. 

Ползти далеко не пришлось. Сделав всего два коротких шага, Эйлерт уткнулся лбом в преграду. Не вставая с колен, выпрямился, ощупал поверхность стены, даже постучал по ней легонько. Стена была гладкой, покатой и отозвалась звуком, говорящим, что там, за тонкой преградой ― пустота. «Все-таки скорлупа», ― усмехнулся криво. Кто бы мог подумать, что обломок драконьего яйца окажется для него спасительным укрытием… 

Снова, забыв о потере силы, Эйлерт потянулся к стихии земли ― той, что подчинялась магам Дома Ночи. Одного небольшого толчка, усиленного стихией, хватило бы, чтобы расколоть скорлупу или пробить в ней брешь. Но стихия не подчинилась. Магия вновь скользнула щекоткой по пальцам и исчезла, а тонкая, но прочная стена осталась на прежнем месте.

Эйлерт уронил руки на колени, закрыл глаза. Неужели он обречен сдохнуть в грязи, в скорлупе, словно птенец, которому не хватило сил проклюнуться? Он чувствовал себя истощенным. Даже сидеть на подогнутых под себя ногах ему было тяжело. Мышцы дрожали от слабости. Сердце грохотало, как у загнанной лошади. По вискам стекал пот. 

― Четыре Столпа!  Я все равно выберусь! ― попытался рявкнуть Эйлерт. 

Его голос прозвучал как дребезжание расколотой посудины ― жалко и тихо, но все равно помог магу почувствовать себя живым и наполниться решимостью бороться до конца. 

«Где сила не берет, надо ума добавить», ― вспомнилось любимое присловье погибшего маг-майора Лейка. 

Эйлерт принялся рассуждать. Скорлупа для воздуха непроницаема, но он до сих пор не задохнулся. Значит, где-то в куполе есть трещина или целая дыра, через которую поступает воздух. Нужно ее отыскать, расширить: это всяко проще, чем пытаться разбить скорлупу там, где она сплошная. 

Медленно перемещаясь по кругу, он принялся ощупывать стену чуть выше уровня булькающей грязи. Трещина отыскалась, когда Эйлерт почти завершил полный поворот. Она была шириной в ладонь и постепенно сужалась кверху. Маг ощупал край пролома. Стена оказалась толщиной в его ладонь. Попытался выломать из нее кусок. Сил не хватило. Тогда он улегся на спину и ударил в край бреши ногой, обутой в сапог с железной набойкой на каблуке. Раздался хруст и треск. 

Получается! 

Успех придал сил. Еще пять ударов, и небольшое отверстие превратилось в дыру, ширины которой хватало, чтобы протиснуться сквозь нее наружу. Но эти несколько ударов настолько утомили Эйлерта, что он опустил ногу, закрыл глаза и какое-то время лежал, пытаясь отдышаться и прислушиваясь: не донесется ли снаружи драконий рев и клекот. Однако там, за пределами купола, царила тишина, которую нарушало только шипение и свист вырывающихся из-под земли струй воды и пара. 

«Неужели твари перебили друг друга? Но разве могли погибнуть все? Надеюсь, выжившие драконы не отправились мстить людям… Десятка взрослых крылатых монстров достаточно, чтобы сравнять с землей весь Шарсол!»

Эта мысль была подобна взрыву. На Эйлерта снова нахлынули воспоминания: крепость на холме. Здание ратуши. Девушка в разорванном ударом плети плаще с нежной кожей и пронзительно-синими глазами. 

Синеглазка! Жена…

Это ее голос не давал ему уплыть по волнам темной реки туда, где рождаются все четыре Столпа и где отдыхают души умерших магов. Это ради нее он должен выбраться из Гнездовья и идти в Шарсол! Он обязан убедиться, что Анналейса не пострадала ни от драконов, ни от магии, которую он сам передал ей, взяв в жены!

Эти мысли придали сил. Эйлерт снова вырвал себя из засасывающей грязи, встал на четвереньки и ползком, пошатываясь и задыхаясь, выбрался наружу. Опираясь ладонями на купол, поднялся на подгибающиеся ноги. Обвел взглядом окрестности. 

Видно было, как и раньше, шагов на двадцать во все стороны, не больше. Но и увиденного хватило, чтобы понять: драконы покинули Гнездовье! Остались только осколки драконьих яиц и обглоданные до костей скелеты погибших в бою с магами тварей. О том, кто поживился останками, Эйлерт предпочел не задумываться. Сейчас в Гнездовье не было никакой живности. Путь к спасению открыт! 

Оставалось лишь выяснить, хватит ли у него, Эйлерта, сил пройти этот путь.

Но в какую сторону двигаться? Как выбрать направление, если со всех сторон окружает туман, а знание дорог исчезло вместе с магической силой? Блуждать кругами Эйлерт не собирался! Он и без того потерял невесть сколько дней, пока отлеживался в полубреде под колпаком из скорлупы. Один? Три? А может, все пять? 

Дархи! Как же не вовремя исчезла способность управлять магией и ходить дорогами Ночи! Пешком от Гнездовья до Шарсола даже здоровый сильный мужчина добирался бы десяток и еще полдесятка дней. А он, Эйлерт, с трудом на ногах держится. 

Эйлерт посмотрел на свои ноги. Штаны, которые еще недавно плотно облегали бедра, сейчас висели свободно. Так, будто ноги стали вдвое тоньше. Да и пояс пришлось затянуть потуже: он все норовил сползти вниз ровно с того момента, как маг встал прямо и сделал первые два шага. Эйлерт слышал, что люди, пережившие тяжелую хворь или ранение, сильно теряют в весе. Похоже, теперь это и его коснулось. 

Жалеть себя Эйлерт не собирался, но рассчитывать свои силы каждого мага учили с раннего детства. Сейчас расчеты говорили, что положение у него совсем незавидное. Подтянув штаны и завязав потуже пояс, он переступил с ноги на ногу. Под подошвами звонко чмокнула грязь. Там, где стоял Эйлерт, она была не слишком глубокой ― чуть выше щиколотки. Не то что в самом центре котловины. 

Так вот же! Вот оно ― решение! 

Эйлерт усмехнулся. Кажется, он знает, как выбраться из проклятого места! Ему нужно взобраться повыше ― на самый край котловины. Там туман рассеется, и он сможет понять, где север, где юг, и, двигаясь по кругу, доберется до той дороги, по которой вместе с отрядом пришел в Гнездовье!

Оттолкнувшись от гладкой стенки скорлупы, он побрел туда, где, по его ощущениям, находилась южная площадка. Через пару десятков шагов грязь под ногами перестала булькать, а через сотню ― и вовсе исчезла, сменившись пылью и редкими каменными осыпями. 

Идти стало легче, но подъем стал круче. Дыхание сбивалось. Ослабевшие мышцы дрожали все сильнее. Эйлерт задыхался и обливался потом в пропитанной грязью одежде, которая начала подсыхать и твердеть, превращаясь из мягкой ткани в ломкую хлебную корочку. 

«Пить!» ― требовало пересохшее горло. «Воды!» ― молила зудящая кожа. «Прилечь!» ― настаивало тело. Но он продолжал идти вверх по склону ― сцепив зубы, спотыкаясь, падая и вставая, не обращая внимания на муть в глазах и расцарапанные до крови ладони. Эйлерту казалось, если он ляжет, то уже никогда не найдет сил подняться. «Доберусь до края котловины ― там отдохну», ― дал себе зарок сын Дома Ночи. И почти исполнил его.

Постепенно туман поредел, а потом и вовсе рассеялся. Стало светлее и холоднее. Подъем закончился, и перед взглядом Эйлерта предстало небольшое плато. «Южная площадка!» ― сообразил он. Запрокинул голову вверх, посмотрел в небо ― на удивление ясное. Он уже и не надеялся, что когда-нибудь увидит эту блеклую синь и окрашенные в розовое рассветные облака… На ресницы навернулись слезы. Эйлерт поспешно сморгнул их, стесняясь даже перед собой этой непозволительной для магов Ночи слабости.