Кровавая жертва Молоху - Оса Ларссон

– Отлично, – сказала Ребекка.

Она сама слышала, как сухо прозвучал ее ответ.

– Как вы его нашли? – спросила она, желая показать свое участие.

– Отследили его сим-карту и выяснили, где он ее покупал. А затем увидели, что он пользовался ею в городе днем и в Курравааре вечерами.

– Стало быть, он из Курраваары, – проговорила Ребекка.

– Да, – подтвердила Анна-Мария. – Йокке Хэггрут. Ты его знаешь?

– Нет. Но я практически никого в Курравааре не знаю.

Повисла пауза. Обе женщины твердо решили не сердиться. И каждая обдумывала, не попросить ли прощения, но в конце концов ни одна этого не сделала.

– Мы хотели взять его на работе, – продолжила Анна-Мария после паузы. – Но когда Свен-Эрик позвонил туда, оказалось, что мужик заболел и сидит дома.

– Заболел! Лежит дома и мучается угрызениями совести.

– Скорей всего. Короче, мы его возьмем.

– Удачи, – проговорила Ребекка. – Хотела сказать тебе одну вещь, чтобы ты услышала это от меня, а не от кого-то другого. Я проверяю то ДТП, в котором погиб сын Суль-Бритт.

– О’кей…

Казалось, Анна-Мария хотела еще что-то добавить, но промолчала.

– Спасибо, что ты позвонила, – сказала наконец Ребекка.

– Но ведь… да нет, не стоит благодарности.

Тем временем песня «Битлз» закончилась.

«И все же, все же, все же, – думала Ребекка. – Мне не помешает чем-нибудь заняться».

Она взглянула на унылые березы, протягивавшие свои худые руки к ясному небу. Несколько отдельных золотых и красных листьев еще висели на ветках деревьев. Стаи черных птиц взлетали и поднимались к небу.

Ребекка набрала номер судмедэксперта Ларса Похъянена.

«Форд Эскорт» Анны-Марии несся, как стрела, по дороге в деревню. В машине сидели ее коллеги Свен-Эрик Стольнакке, Фред Ульссон и Томми Рантакюрё. Они ехали к подозреваемому Йокке Хэгруту в Курраваару. Его дом стоял чуть на отшибе, в стороне от деревни.

Коллеги Анны-Марии переглядывались. Проклятье, как она несется!

– Тут может быть встречная, – проговорил Свен-Эрик, но она, кажется, не услышала его.

– Как там дети? – попытался привлечь ее внимание Томми Рантакюрё.

Неужели у нее нет никакого материнского инстинкта? Кто позаботится о ее отпрысках, если она разобьется насмерть?

Прокурор Карл фон Пост на своем новехоньком «Мерседесе GLK» заметно отстал.

– Им шесть и десять лет, – ответила Анна-Мария, решив, что Томми имеет в виду детей Йокке Хэггрута. – Сам Йокке на пятнадцать лет моложе Суль-Бритт, но это не препятствие.  Что такое происходит с людьми? – спросила она.

Никто не ответил. Все были заняты тем, чтобы удержаться на крутых виражах.

– Лично у меня никогда не хватило бы времени на то, чтобы бегать налево. Радуешься, если со своим собственным мужиком удается иногда это проделать. Хотя это необязательно он, – продолжала Анна-Мария, когда машина въехала на гравиевую дорожку. Остальные инстинктивно уперлись ногами в пол, тщетно пытаясь затормозить.

Домик был построен из бревен, выкрашен традиционной красно-коричневой краской, обшит досками. Рядом с главной постройкой выстроились в ряд хлев и сеновал.

Хутор переходил по наследству в семье Йокке, но когда родители умерли, они с женой вырубили лес, разделили землю на участки и продали.

«В этом семействе с деньгами все в порядке!» – поговаривали в деревне.

Дверь открыла жена Йокке. Волосы у нее были схвачены в хвостик, осветленные, отросшие и черные у корней. Вокруг глаз – много косметики, а из-под широкой футболки выглядывали наружу разнообразные татуировки – розы, ящерицы, руны, племенные узоры.

– Йокке болен, – проговорила она, глядя через плечо Анны-Марии на трех ее спутников, которые вылезали из машины, разминая онемевшие ноги.

Во двор въехал фон Пост и припарковал машину в стороне от «Форда» Анны-Марии. Выйдя наружу, он поправил длинное пальто и стряхнул невидимую пылинку с цветастого шарфа.

– Ему придется выйти, – сказала Анна-Мария. – А тебе стоит надеть куртку и ботинки, потому что мы будем делать обыск.

– Да бросьте! – воскликнула жена. – Ты что о себе возомнила?

Однако она сорвала с вешалки куртку и засунула ноги в ботинки, одновременно окликнув мужа, который вскоре появился из глубины дома.

Йокке Хэггрута выглядел так, словно его только что откопали из-под земли. Бледное лицо, щетина, красные глаза, темные круги под ними. Увидев одетых в штатское полицейских, он не проронил ни слова. Казалось, даже не удивился.

– Мы хотели бы, чтобы вы проследовали с нами, – сказала Анна-Мария. – В доме еще кто-нибудь есть?

– Нет, – ответила жена.

Ее взгляд перескакивал с одного на другого, следя за людьми, которые теперь рассредоточились по ее двору. Томми Рантакюрё исчез в сарае, где хранилось сено, Фред Ульссон – в гараже.

– Дети в школе. Кто-нибудь может мне объяснить, что тут происходит, черт возьми?

– У твоего мужа был роман с Суль-Бритт Ууситало, – заявил фон Пост. – И теперь мы хотим, чтобы он поехал с нами и ответил на кое-какие вопросы. И еще мы намерены провести обыск.

Жена издала безрадостный смешок.

– Что за ерунда! Вы лжете! – воскликнула она несколько мгновений спустя и обернулась к мужу. –  Скажи, что они лгут.

Йокке Хэггрут смотрел в землю.

– Ты не хочешь взять свою куртку? – спросила Анна-Мария.

Черт подери этого фон Поста! Зачем он это выложил?

– Ну, скажи же, что они лгут! – надрывно крикнула жена.

На несколько секунд воцарилась жуткая тишина. После этих слов она толкнула Йокке кулаком в грудь.

– Посмотри мне в глаза, сволочь ты этакая, и скажи, что они лгут! Скажи хоть что-нибудь!

Йокке Хэггрут поднял руку, готовясь защитить голову.

– Мне нужны ботинки, – проговорил он.

Жена смотрела на него взглядом, полным отвращения. Потом зажала рот рукой.

– Меня сейчас вырвет, – произнесла она. – Фу, какая мерзость. С этой… старухой. Проклятье! Это неправда.

Анна-Мария потянулась за самой большой парой ботинок, стоявшей в прихожей, и поставила их перед Йокке Хэггрутом.

Он вставил ноги в ботинки и начал осторожно спускаться с крыльца. Анна-Мария приготовилась ловить его сзади, если он вдруг упадет навзничь.

– Прости, – сказал он, не оборачиваясь.

Жена отшвырнула в сторону стул, стоявший на крыльце.

– Прости? – закричала она. – Прости?!

Схватив керамический горшок, стоявший вверх дном на тарелке и использовавшийся в качестве пепельницы, она с силой швырнула его в спину мужу.

Йокке оступился, сделал поспешный шаг вперед, чтобы не упасть. Свен-Эрик положил руку ему на спину и повел к машине.

– Успокойся, – сказал Анна-Мария жене. – А иначе нам придется…

– Успокойся? – как эхо повторила жена. Она кинулась вдогонку мужу, который уже садился в машину – Свен-Эрик придержал ему дверь. Накинувшись на мужа сзади, она дотянулась до лица, расцарапав его ногтями. Когда Свену-Эрику удалось схватить ее, она вцепилась в одежду мужа и не отпускала.

Йокке Хэггрут пытался отвернуться, защищая лицо от ударов.

– Сволочи проклятые! – кричала она, когда Анна-Мария и Свен-Эрик совместными усилиями оторвали ее от мужа. – Я тебе убью, гнида чертова! Отпустите меня! Отпустите!

– Спокойно, – сказал Свен-Эрик. – Я тебя отпущу, если ты успокоишься, и тогда ты сможешь быть дома и встретить детей из школы. Подумай об этом.

Она тут же перестала кричать, обмякла у них в руках.

– Ты в порядке? – спросила Анна-Мария.

Женщина кивнула.

Она стояла, безвольно опустив руки, но прежде, чем Анна-Мария успела закрыть за ее мужем дверцу машины, она крикнула ему:

– Ты сюда не вернешься. Слышишь? Никогда.

Повернувшись, она кинулась к новому «Мерседесу» фон Поста, который стоял, припаркованный рядом с тачкой.

Прежде чем кто-либо успел что-либо предпринять, она схватила тачку, подняла ее высоко над головой и швырнула в машину прокурора. Тачка с грохотом приземлилась на крышу.

После этого она, не оборачиваясь, припустила к лесу.

Никто не стал ее догонять. Фон Пост поднял руки. Медленно наклонился к машине, положил на нее ладони, словно пытаясь исцелить. Потом закричал надтреснутым голосом:

– Возьмите ее, черт подери! За ней!

– В другой раз, – ответил Свен-Эрик. – У тебя есть свидетели, все уладится. А сейчас нам надо провести обыск.

В ту же секунду Томми Рантакюрё присвистнул. Он замахал рукой, чтобы привлечь их внимание. Убедившись, что коллеги обернулись, он нагнулся и нырнул под сарай. Когда он снова показался, в руках у него были вилы с тремя зубцами.

Фон Пост разжал ладони, вцепившиеся в машину, и снова выпрямился.

Сердце Анны-Марии забилось чаще. Три зубца. Какова вероятность? У большинства вил их два.

«Это он, – подумала она. – Мы взяли его».

Обернувшись, она посмотрела на Йокке Хэггрута. Глаза их встретились. Он посмотрел на нее пустыми глазами, а потом его взгляд скользнул на Томми Рантакюрё, державшего в руках роковой предмет.