О чем молчит ласточка - Сильванова Катерина

Они дошли до здания пиццерии – большой стеклянной коробки, скрытой в тени деревьев. На веранде были расставлены столики, но небо с самого утра затягивало тучами – мог пойти дождь. Поэтому Володя предложил сесть внутри.

Когда они расположились возле окна, Юра хмыкнул, театрально принюхиваясь.

– Пахнет знакомо. Хотя как я могу помнить запах спустя столько лет? – Он хохотнул. – Но вообще та пиццерия была совсем другой. Знаешь, я еще такую классную летнюю площадку помню: там столики и стулья были высечены из бревен. Огромные круглые пни – столы, а пни поменьше, с вырубленными спинками – стулья.

Володя кивнул.

– Я помню ту летнюю площадку… – Он не стал уточнять, что приходил туда тоже со Светой – воспоминания о ней были бы сейчас лишними. – Ну а в целом какие у тебя впечатления от города детства? Харьков на что-нибудь вдохновил?

Юра уставился на него, изогнув бровь, будто его удивил вопрос про творчество.

– Неопределенные впечатления. Когда жил в Харькове, нечасто бывал в центре, хотя мой дом в двух станциях метро отсюда. Помню, что город был пустой – не в плане людей, а… серый. Рекламы не было вообще. А сейчас машин стало больше, яркие вывески повсюду. Но в целом, как по мне, сейчас Харьков мало отличается от любого современного города мира. У него есть своя история, и ее видно… – Не закончив фразы, Юра замолк – им принесли заказ. Дождался, пока официант расставит тарелки и отойдет, и продолжил: – Сложно сказать, вдохновился ли я. Это скорее воспоминания и размышления, которые могут вылиться во что-то позже… Этот город для меня все-таки часть жизни. И то, каким я его вижу, лишь мое восприятие, след, который я оставил здесь, люди, которых я знал. А другие – вот, например, ты – видят его по-своему. Ты ведь тоже связываешь с ним что-то личное… – Он поймал внимательный взгляд Володи. – Что ты так смотришь? Думаешь: «Ой, расфилософствовался, давай уже ешь?» Ладно! – И принялся резать пиццу.

Конец ознакомительного фрагмента.