Железная маска - Эдмон Ладусет

— Мы скроемся там вместе с шевалье де ла Баром, а в нужный момент я сумею постоять за себя. Прощай, друг Мистуфлэ!

Он с нежностью поцеловал девушке руку и поспешил к Фариболю, который, выкрикивая проклятия, наблюдал за осторожно приближавшимися к зале солдатами.

Они не торопились ввязываться в драку, но сзади на них напирали все новые и новые гвардейцы, спускавшиеся через колодец. Вдруг с противоположной стороны показались их товарищи, во главе с Ньяфоном прорвавшиеся сквозь раскопанный лаз.

— Тысяча чертей! — вскричал Фариболь, заметив этого монстра. — Я был, уверен, что без него не обошлось! Раз он здесь, мы уже почти трупы.

— Согласен, хозяин, — ответил Мистуфлэ, — лучше всего было бы запереться в лаборатории Эксили, там прочная дверь. Когда же они взломают ее, мы рука об руку отправимся в мир иной… Но, постойте… У меня есть идея!

Фариболь, давно уже научившийся безоговорочно верить в гениальные идеи своего выдающегося ученика, молча последовал за ним сквозь бывшие покои де Роана к лаборатории. Внутри их уже ждали Ивонна и де ла Бар. Тяжелая двойная дверь с мощными железными засовами отделяла лабораторию от коридора, в который с победными криками уже вбегали из большой залы солдаты, ведомые Ньяфоном. Поняв, что их снова оставили в дураках, он попытались открыть дверь, а затем принялись колотить в нее прикладами мушкетов.

Фариболь и шевалье де ла Бар, плечом к плечу, со шпагами в руках, закрывали бледную испуганную Ивонну. Все были слишком заняты предстоящей схваткой, чтобы заметить исчезновение Мистуфлэ.

Дверь трещала под тяжелыми ударами, засовы бешено плясали в своих гнездах, потом все неожиданно стихло. Послышались слова отрывистых команд, и снова грянул мушкетный залп. Пули не проникли внутрь, но дверь разнесло в щепы.

Оказавшись лицом к лицу со своими противниками, солдаты издали радостный клич, которому эхом вторил хриплый смех Ньяфона. Друзья оказались под прицелом наведенных на них мушкетов.

— Сдавайтесь! — крикнул офицер.

— Черт вас возьми! — отозвался Фариболь. — Вы нас не за тех принимаете!

— Не стреляйте в женщину! — рявкнул Ньяфон. — Она нужна мне живой!

Офицер поднял саблю и открыл рот, собираясь дать команду открыть огонь, как вдруг солдаты в полном беспорядке стали поспешно отступать назад по коридору; перед ними появился Мистуфлэ, держа на своих могучих плечах бочонок с порохом, из которого торчал горящий запальный шнур. Отступление гвардейцев превратилось в паническое бегство, а силач гнался за ними огромными прыжками. Он настиг их в зале, где они в ужасе сбились в кучу, и, швырнув бочонок в самую середину этого людского муравейника, поспешно ретировался. Ивонна между тем опустилась на колени и лихорадочно молилась.

— Да, друзья, помолимся, — поддержал ее вернувшийся Мистуфлэ, — поскольку пришел наш смертный час. — И, с чувством пожав руку Фариболю, добавил: — Прощайте, хозяин!

Храбрый капитан не успел ничего ответить: раздался оглушительный взрыв; своды подземелья рухнули, хороня под собой королевских гвардейцев. Пещеры графа де Роана превратились в огромную могилу.

Онесимо и его проводник были в сотне метров от Апремонских перевалов, когда раздался страшный взрыв, и прямо у них на глазах часть холма ушла под землю.

— Мой Бог! — воскликнул Онесимо. — Мы не успели спасти их, но нам хватит времени, чтобы отомстить!

Он соскочил на землю и бросился к месту катастрофы, сжимая кинжал и пистолет. Хозяин гостиницы последовал его примеру.

— Сюда, — позвал он Онесимо. — Здесь колодец, через него мы попадем в подземелье.

Но от колодца не осталось и следа. Взрыв сдвинул массы земли, и даже вид окружающей местности изменился.

— На мой взгляд, — сказал проводник, отчаявшись найти вход, — ваши друзья уже в полной мере отомстили за себя. Судя по всему, никто из солдат не вышел обратно живым.

Он был уверен, что рухнувшее подземелье навсегда похоронило и друзей и врагов, однако Онесимо отказывался верить в страшную гибель своих новых товарищей и попросил хозяина гостиницы нарубить смолистых сучьев и сделать из них факелы.

Освещая себе дорогу, они вскоре обнаружили отверстие в склоне. Они без труда проникли в него и остановились, пораженные открывшимся зрелищем: повсюду из лужи крови поднимались горы трупов королевских гвардейцев.

— Ого! — воскликнул Онесимо. — Готов побиться об заклад на десять пистолей, что это работа Мистуфлэ!

Между тем его проводник поднял повыше факел, и перед ними открылась большая подземная зала. Здесь все было в руинах: со свода рухнули огромные глыбы, стены обвалились, стерев в порошок несчастных солдат.

— Вот это да! — протянул ошеломленный Онесимо. — Они разделались со всеми…

— Да, — откликнулся хозяин гостиницы, — и погибли сами.

— Если только не нашли надежное убежище.

— Что же, ищите! — сказал проводник и, оставив факел Онесимо, растворился в темноте.

Незадачливый искатель приключений не допускал и мысли, что его друзья могли отправиться в мир иной, оставив его одного. Но если уж так было угодно Богу, думал он, то долг доброго христианина обязывает его найти их тела и предать земле с соблюдением всех предписываемых верой обычаев и ритуалов, а потом поплакать на их могилах.

И вот он остался один в этом гигантском склепе, слышавшем предсмертные крики стольких людей… Вдруг какая-то странная дрожь пробежала по его телу. Изо всех сил стараясь не уронить факел, Онесимо прислушался и пошел вперед, пока не наткнулся на преграждавший ему путь огромный кусок скалы. Он остановился и издал крик радости, громким эхом прокатившийся по подземелью, поскольку ему вновь послышался слабый шум и отдаленное постукивание по камню.

— Это они! — вскричал Онесимо. — Они живы! Черт меня побери, я их спасу!

И с неожиданной ловкостью и силой он стал прокладывать себе путь через нагромождения осколков скалы. Вскоре его труды были вознаграждены: среди кусков дерева и камня он обнаружил потерявшего сознание Мистуфлэ. Приложив ухо к его груди, Онесимо чуть не расплакался от счастья — сердце героя еще билось. Он поднял его на руки, вынес на свежий воздух, затем вернулся назад и долго бродил среди развалин, пока не отыскал всех остальных. Вместе с хозяином гостиницы, ждавшим его снаружи, они перевезли раненых к нему, где им потребовалось всего несколько дней, чтобы оправиться от ушибов и потрясений. Бывший проводник Онесимо уверял потом, что стал свидетелем подлинного чуда, совершенного совместно его новым другом и Господом Богом. Сам же Онесимо пытался тем временем разузнать, не перевезли ли монсеньора Людовика в другую крепость — ведь после попытки побега этого вполне можно было ожидать. Также он был занят разработкой плана его освобождения с помощью хитрости, поскольку ни его собственных сил, ни сил его друзей никогда бы не хватило на то, чтобы сразиться с Людовиком XIV в открытую.