Хранительница болот - Наталья Николаевна Тимошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И кем были Вышинские? – поинтересовалась я, пока Антон Павлович не начала рассуждать о самих привилегиях.
– Вышинские были чем-то средним между заможной шляхтой и фольварковой. По некоторым источникам, когда-то они владели местными деревнями, но после третьего раздела Речи Посполитой, когда, собственно, и началась стройка той усадьбы, что сохранилась до сих пор, деревни им уже не принадлежали. Хотя до сих пор многие местные считают представителей этой семьи кем-то вроде заступников и меценатов.
Что ж, это сходилось с тем, что я видела своими глазами.
– Высоких постов Вышинские никогда не занимали, – продолжал Антон Павлович, – владели обширной территорией болот, на которой и не росло-то толком ничего. Признаюсь вам честно, когда я только приехал сюда работать, интересовался всем вокруг, душу вкладывал в этот музей и историю края, ездил к Агате Вышинской, последней представительнице семьи. Думал, может, чего выпрошу в музей, сделаем отдельную выставку для ее фамилии. Агата Олеговна приняла меня вежливо, но холодно. Знаете, когда вас поят чаем и с удовольствием слушают, но затем дают понять, что приехали вы зря.
– Не захотела ничего отдать?
– Отдала какие-то неважные вещи, – махнул рукой Антон Павлович. – Пару платьев, подсвечник, еще что-то. Просто для коллекции музея. Но я-то не за этим приезжал.
– А о семье она вам ничего не рассказала, – догадалась я.
– Увы, почти ничего, – Антон Павлович развел руками. – Я же говорю, Вышинские были закрытым семейством, и Агата была достойной представительницей семьи.
– Так значит, вы совсем ничего не можете о них рассказать?
– Ну почему же? – Антон Павлович хитро улыбнулся, а я поймала себя на том, что он уже совсем не кажется мне пугающим. Порой первое впечатление о людях бывает обманчивым. – Кое-что расскажу. Информацию о людях ведь необязательно узнавать у них самих, есть много разных источников. А я не сразу охладел к Вышинским, кое-что собрать успел.
Он поманил меня в свой кабинет, и я, не задумываясь, пошла.
Кабинет оказался просторнее, чем я представляла. Возможно, потому что сочетал в себе функции не только кабинета директора, но еще и хранилища. Не слишком-то правильно держать в одном помещении чайник с холодильником и старые книги и одежду, но, возможно, более ценные экземпляры лежат где-то в другом месте.
Антон Павлович усадил меня в офисное кресло, которое, очевидно, обычно занимал сам, и принялся копаться на большом стеллаже с папками.
– А можно спросить, почему вы интересуетесь Вышинскими? – задал он справедливый вопрос. – Давно они никому не были интересны, честно признаться.
– Я тоже Вышинская, – сказала я. – Агата оставила усадьбу мне.
Директор обернулся, посмотрел на меня так, будто оценивал, могу ли я быть Вышинской. Судя по его улыбке, экзамен я сдала. Хотя уже одни рыжие волосы выдавали во мне родственные связи с этой семьей.
– Какое у вас родство с Агатой Олеговной? – снова спросил он. – Я был уверен в том, что никого из Вышинских не осталось, и после смерти Агаты все отойдет государству.
По его тону я не могла понять, огорчен он появлением наследницы или же не мечтал запустить руку в поместье и получить все-таки для музея что-то интересное. Вряд ли сам хотел стать смотрителем усадьбы, если бы вдруг государство, к примеру, решило сделать музей из нее самой, все-таки возраст у него уже почти пенсионный.
– Мой прапрадед и отец Агаты были родными братьями.
Я не стала делиться с ним подозрениями о том, что Олег Вышинский не был отцом Агаты на самом деле, решила придерживаться официальной версии. В конце концов, это всего лишь мои догадки.
– Так вы наследница по линии Дмитрия? – обрадовался Антон Павлович. – Ничего себе! А я как раз не смог собрать о нем практически никаких сведений. Может быть, вы расскажете?
– Честно говоря, про Дмитрия я и сама практически ничего не знаю. Я даже его сына Александра почти не помню, он умер, когда мне было три года. Других детей у Дмитрия не было. У Александра был только один ребенок, мой дедушка Матвей. Они с бабушкой Тамарой жили недалеко от Минска. И у них был всего один сын, мой отец Аркадий. Он историк, египтолог. Учился в Москве, там познакомился с моей мамой, она тоже египтолог. Там же родились и мы с сестрой.
– Так вы из Москвы, – протянул Антон Павлович. – Не опознал акцент, старею. А вы тоже историк?
– Увы, я работаю писателем.
Антон Павлович снова обернулся и с удивлением посмотрел на меня. Кажется, в то, что я Вышинская, он поверил быстрее, чем в то, что пишу книги. Помню, первое время после того, как я начала писать и издавать книги, мне было неловко называть свою профессию. Почему-то у людей она всегда вызывала повышенный интерес и даже словно недоверие. Со временем я привыкла, да и люди, как мне кажется, стали относиться спокойнее. Ну писатель и писатель, подумаешь, велика наука. Сейчас этих писателей больше, чем читателей. Особенно после открытия кучи сайтов самиздата, где можно выкладывать свои творения, даже не окончив школу и не будучи сильно грамотным. Однако сейчас, под заинтересованным взглядом Антона Павловича, я снова вспомнила ту неловкость.
– И что вы пишете?
– В основном семейные саги.
– И что, хорошо оплачивается?
– Сериалы по ним оплачиваются лучше, – призналась я.
– Ого, так вы даже экранизированы, – с еще большим интересом протянул Антон Павлович, выуживая наконец из недр стеллажа увесистую папку. – Моя жена любит смотреть сериалы по телевизору, может, и ваши видела. Как называются?
– Ну, например, «Наперегонки со временем».
Не знаю, почему назвала именно этот сериал. Хотя нет, знаю. Как бы я теперь к нему ни относилась, как бы больно мне ни было видеть рекламу на билбордах, упоминания в журналах и фотографии на сайтах, «Наперегонки со временем» был моим самым популярным сериалом и самой продаваемой книгой. Именно после него на моем счету образовалась кругленькая сумма, благодаря которой я теперь думаю над реконструкцией усадьбы. Юлька говорит, что уже хотя бы за это я должна его любить. Должна, и не только за это, знаю. Но больше не могу.
– Ого! – повторил Антон Павлович. – Жена обожает этот сериал. Признаюсь, когда лежал без сил после «химии», и сам поглядывал. На редкость адекватные персонажи, хорошие актеры и качественная съемка. А вашу Арину жена нашей дочери сколько раз в пример ставила!
Еще полгода назад это было бы безумно приятно. Ведь в Арину я вложила не только много сил, но и себя. Ни в одной героине моих книг не было столько мыслей от меня, как в Арине. Арину я обожала, каждую свободную минуту писала и переделывала эпизоды с ней. Прыгала до потолка, когда сценарий по этой книге Вадиму удалось пристроить в известную киностудию. Впервые настояла на том, чтобы участвовать в кастинге актеров, лично утверждала актрису на ее роль. Да, в Арину я вложила весь талант и всю душу.
И Арина отплатила мне. Известностью, деньгами, любовью читателей и зрителей. А еще тем, что увела у меня мужа.
Я должна была несколько дней прожить в родительском доме, мама и папа уехали, а Юльке не здоровилось. Но в конце ноября внезапно потеплело, а я не взяла с собой куртку полегче, только пуховик. Заехала домой в середине дня и застала мужа в постели с актрисой, играющей Арину. Своего любимого мужа, гениального сценариста, принесшего мне популярность, с моей Ариной.
Да, я знаю и понимаю, что актриса не равно персонаж. Кому, как не мне, это понимать лучше всех? Но я ничего не могла и не могу до сих пор с собой поделать. Актриса была
