Тим - Александр Цзи

голос. — И глаза шире раскрой! Дозаторы на двадцать кубов там должны быть! Прием!”

“Вот сама приедь сюда и раскрывай глаза сколько влезет! Эту лабораторию при́дурки давно расколотили! Прием!”

В слове “придурки” мужчина — тоже, судя по голосу, немолодой — ударение поставил почему-то на первый слог.

“Да ты ищи, а не ори, старый ты дурень! Придурки услышат! Прием!”

Вот бабуля ударение ставила как надо.

“Сама не ори!” — отозвался вредный дед.

Необычный диалог по радио прекратился. А я ошалело уставился на Владу.

— Это что щас было? Это мы разговор по рации перехватили?

А сам подумал: разве разговор по рации можно перехватить с помощью обычного радио?

Вовремя вспомнилось: друг в школе говорил, что по радио можно запросто подслушать переговоры дальнобойщиков. У них какая-то простая рация, без шифровки.

Похоже, эти двое старичков переругивались именно по такой вот рации. Причем дед находился где-то в лаборатории и не мог найти дозаторы. Зачем им дозаторы?

Я не особо стремился знакомиться со всеми подряд Бродягами, пусть они и старенькие. Старые Бродяги — это что-то новенькое; прежде я считал, что все выжившие — не старше сорока. Я сделал звук погромче — хотелось послушать, о чем они будут говорить дальше, если вообще будут.

И правда — через несколько минут диалог продолжился.

“Еду назад, прием”, — ворчливо сказал дед.

“Нашел? Прием!” — тут же откликнулась бабка.

Дед сразу завелся:

“Разумеется, нашел, раз еду! Прием!”

Видимо, деду было неловко, что он нашел злосчастные дозаторы не с первого раза, потому что не “открыл шире глаза”. Вот дед и не скрывал раздражения.

Бабка, как и полагается мудрой женщине, не стала давить дальше, упрекать и напоминать о собственной правоте.

“Вот и хорошо, Алексей Николаич! Езжай быстрей назад, обед готов. Одна обедать не сяду. А с новыми дозаторами проведу титрование чин по чину. Глядишь, узнаем, засел ли какой вирус в мозгах Придурков. Только будь осторожен, воронья много. Стало быть, опять Придурки за свой шабаш взялись. Прием”.

“Еду-еду, — смягчился дед Алексей Николаич. — Уже под мостом этим недоделанным… Отбой”.

— Вирус в мозгах? — переспросил я, обращаясь к радио, которое снова издавало белый шум. — Они ученые, что ли? Вот блин! А Придурками называют Буйных?

Я завел машину и тронулся с места.

— Кажется, они нормальные люди, Влада! Пожилые ученые. Стараются выяснить, что не так с Буйными. Видно, кое-что знают о Трех Волнах. И их двое всего, если без деда бабке обедать не с кем… Поищем их, ладно?

Я не особо надеялся сразу их найти. Какова дальность действия рации? Я понятия об этом не имел. Километров десять? Как бы то ни было, дом этих двух старичков где-то на окраине, поблизости. Может, удастся заметить признаки обитаемости. Сушащееся белье на балконе, например, или дымок во дворе частного дома, или свет в окнах — из-за дождя очень сумрачно.

Нам повезло. Через десять минут я увидел недостроенный мост: торчащие из груд гравия бетонные опоры, взлохмаченную арматуру сверху, отдельные сегменты самого моста. Проехав под ним, я сбавил скорость и стал вращать головой. От основной дороги в стороны отходило множество дорог поменьше.

След шин на жирной грязи одной из маленьких улочек я увидел еще через несколько минут. Улица была зажата между двумя рядами деревьев и заборчиками частных домов. Я развернулся прямо через двойную сплошную, едва обратив на это внимание, и поехал по следам.

Проехал метров двести и уткнулся в тупик в виде трехметрового бетонного забора с колючей проволокой наверху. В заборе имелись синие металлические ворота, дверь и будка КПП.

Я вылез из машины, прошлепал по луже под мельчайшим моросящим дождиком до козырька над дверью и посмотрел на кусок таблички с наименованием организации.

“…ская противочумная станция”.

Верхнюю часть таблички оторвали — я примерно догадывался, кто. Сверху из стены торчал стальной штатив, на котором когда-то крепилась камера. Ее тоже сковырнули.

Вот, значит, куда нас занесло! В противочумную станцию!

Я не сомневался, что прибыл туда, куда надо. Где еще жить двум ученым, которые не сдались, не опустили руки, а решили выяснить, что произошло полгода назад со всем миром? Почему Буйные стали Буйными?

Противочумная станция, как я понял, защищена не хуже тюрьмы или любого другого режимного объекта. И не удивительно: здесь хранят всякие особо опасные штаммы, от которых человечество может загнуться… Сейчас от человечества мало что осталось, конечно, но ни Буйные, ни Бродяги сюда просто так не заберутся. Заберется только Орда, когда Буйные лезут друг на друга, давя и топча своих же, ложась на колючую проволоку, шагая по трупам…

Удобное место. Если есть запасы еды, можно жить и не беспокоиться ни о чем.

Я постучал в железные ворота, надеясь, что в меня не начнут сразу палить. На всякий случай встал так, чтобы в меня трудно было попасть, если стрелок высунется из-за забора.

Собственно, я был уверен, что на территории только два человека, которые в силу возраста не слишком шустрые.

Довольно долго царила тишина, и я постучал снова. В двери открылось узкое окошко, и на меня уставилась морщинистая физиономия с лохматыми седыми бровями, бледно-голубыми глазами и орлиным носом, на котором низко сидели тонкие очки. Дед чуть отступил — тоже не жаждал получить пулю в лоб.

Хорошо, что вообще соблаговолил выглянуть…

— Гостей не ждем! — прохрипел дед. — Идите своей дорогой! Приступом нас не взять, а мы вас перестреляем по одному, если понадобится!

Я приподнял руки, что выглядело, наверное, не слишком миролюбиво, учитывая болтающийся на груди автомат.

— Извините, Алексей Николаич! Я просто хотел спросить…

Дед моргнул. Безусловно, он охренел от того, что какой-то Бродяга знает его по имени-отчеству, но постарался не подать виду.

— Ну, спрашивай, — настороженно сказал он.

— Я случайно перехватил ваш разговор по рации, — признался я. — С женщиной. И понял, что вы ученые. Верно?

— Перехватил?.. Это как? Хотя ладно, шут с этим… Допустим, мы ученые, — откашлялся дед. — Ну и что?

— Вы пытаетесь выяснить, почему случился конец света? Я тоже хочу.

Алексей Николаич помолчал, пожевал губами. На вид ему было лет хорошо за семьдесят.

— Плевать мне на конец света, — наконец заявил он. — Туда ему и дорога, свету этому. Это… супруга моя все не уймется… Вирусолог с полувековым стажем, не чета мне, простому зоологу… Считает, что от вируса всё…

Он хихикнул и тут же посерьезнел:

— А тебе зачем знать, почему мир медным тазом накрылся? Не все ли равно? Поздно пить боржоми, так сказать!

— Не все равно, —