Формула счастья - Патрисия Пелликейн

Расслабленный и совершенно измотанный, он испытал теперь иное наслаждение. Хотя оно ощущалось не столь остро, это не делало его менее чудесным.

Им обоим надо было перевести дыхание.

— Я не в силах добраться до спальни, — признался он.

— Подожди минуточку, я дотащу тебя, — отозвалась Кейси. В этот момент глаза ее находились на уровне шеи Джека. — У тебя красивая шея, — сказала она, переводя взгляд вверх. — Ты знаешь об этом?

В ответ Джек прижался к ней бедрами.

— Мне кажется, ты не совсем точно выбрала на моем теле объект для комплиментов, — отозвался он с улыбкой.

Кейси поглядела на него с удивлением и укоризной.

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть части тела, заслуживающие отдельных комплиментов?

— Конечно, как у любого мужчины.

— И ты хочешь, чтобы я угадала, что это за части? — недоверчиво фыркнула она.

— Часть. Единственная. На твоем месте я бы, конечно, не смог правильно назвать ее.

— У тебя очень сильные ноги, — констатировала Кейси, пропуская мимо ушей последнее язвительное замечание.

— Не угадала, — покачал головой Джек. Насмешливая улыбка не сходила с его лица.

— У тебя, вероятно, самая мускулистая грудь, которую я когда-либо видела, — продолжала Кейси.

— Что ты хочешь сказать этим «вероятно»?

Кейси ответила низким гортанным смехом. Джек сильнее прижался к ней бедрами.

— Ладно, пускай она будет самая мускулистая.

— Неплохо, и все же это не то.

— А что ты скажешь насчет живота? Мне он очень нравится. Он упругий и твердый, и…

В этот момент Джек выпрямился и с Кейси на руках направился в спальню.

— Ты на правильном пути, — заметил он. — Твердость действительно имеет отношение к этой неразгаданной части тела.

— О, я не буду говорить, ты сам знаешь.

— Да, знаю, — рассмеялся Джек.

Продолжая прижимать к себе Кейси, он подошел к лежащему на полу матрацу и опустил Кейси на него. Сам он лег сверху, поддерживая тяжесть тела на локтях. Пальцами Джек принялся разглаживать пряди золотистых волос Кейси. В его темных глазах вдруг заплясал озорной огонек.

— Ты можешь ничего не говорить. Я больше доверяю не словам, а поступкам.

— То есть?

— То есть я вижу, что ты довольна тем, что я сумел тебе дать, вот и все, — проговорил Джек.

Кейси было отвратительно свойственное мужчинам самодовольство. Она ничего не ответила. Джек почувствовал себя менее уверенно.

— Ведь так? — спросил он.

— Сказать по правде, тебе это почти удалось.

— Почти?

— Ну, мне бы не хотелось оскорблять твоих чувств, поэтому я старалась сама доставить себе немножко удовольствия.

Раздосадованный таким ответом, Джек схватил Кейси за ноги.

— Не надо! — завизжала она. — Не смей этого делать!

Отпихнув Джека и услышав, как он охнул, Кейси ощутила минутное удовлетворение. Однако Джек вновь схватил ее ступни и зажал их между ног. Видимо, он решил прояснить для себя смысл оброненных Кейси нелестных для себя слов.

— Скажи мне правду.

— Какую правду?

Кончики пальцев Джека устремились вверх по ноге Кейси, недвусмысленно говоря о его намерениях.

— Хорошо-хорошо, — согласилась Кейси, судорожно ловя ртом воздух. — Я скажу.

— Начинай.

— Сначала отпусти меня.

— Ни за что, леди, — с усмешкой отвечал Джек, продолжая прижимать тело Кейси к матрацу.

Кейси провела кончиками пальцев по щеке и губам Джека. Взгляд ее смягчился, выражая невольное восхищение им.

— Я забыла, о чем мы говорили.

— Мы говорили о том, что ты не хочешь оскорблять моих чувств. Будь уверена, тебе это не удастся.

— Что же ты хочешь услышать от меня? — осведомилась она, иронически воспринимая его настойчивость.

— Разумеется, то, что я был великолепен.

— Разумеется, ты был великолепен, — покорно повторила Кейси.

Джек поднял бровь и криво усмехнулся.

— Боюсь, что повторенная слово в слово фраза неизбежно что-то теряет.

— Ах, прости, пожалуйста! — хихикнула Кейси. — А что еще ты хочешь от меня услышать?

— Что никогда еще ты не встречала такого мужчины.

— Ты имеешь право произнести это вновь, — с чувством ответила Кейси.

— Что это значит?

— Это значит, что я действительно никогда еще не встречала такого мужчины.

— И это хорошо?

— Это очень хорошо.

— Ну вот, мы наконец к чему-то пришли.

Кейси прижалась к нему, наслаждаясь прикосновением теплого сильного тела.

— Боже, как хорошо! — промолвила она.

— А ведь это первая приятная вещь, которую ты мне сказала.

— Не может быть! Я сама женщина очень приятная и всегда говорю только приятные вещи.

— Но не мне.

Кейси опустила руки и протиснула их сквозь прижатые друг к другу тела.

— Возможно, мне стоит приложить свои усилия сюда.

Джек застонал от удовольствия и восхищения ее дерзким, волнующим прикосновением.

— Прилагать усилия сюда ты можешь, сколько пожелаешь.

8

Кейси что-то пробормотала сквозь сон и попыталась перевернуться на спину. Почувствовав, что что-то мешает ей двигаться, она открыла глаза и окинула недоумевающим взглядом незнакомую комнату. Джек лежал рядом, обняв ее и дерзко обхватив ладонью ее обнаженную грудь.

Тело ее мгновенно напряглось. Кейси вспомнила прошедшую ночь. Под утро она чувствовала себя настолько опустошенной, что Джеку ничего не стоило уговорить ее остаться. Вспомнив это, она улыбнулась и еще теснее прижалась к нему, уютно устроившись на его плече.

— Если это сон, то прошу не будить меня, — раздался у нее над ухом хриплый голос Джека.

Кейси улыбнулась.

— Нет, это не сон, — ответила она, — и мне уже пора вставать.

— Почему? — спросил Джек, теснее прижимаясь к ней.

— Потому что я не могу позволить себе пролежать в постели весь день. У меня есть дела.

— Возьми выходной, — отозвался он, лаская нежную плоть ее груди.

Джек, лениво улыбаясь, занялся тем, что пальцем надавливал на ее розовый сосок и отпускал его. Потом снова надавливал… Кейси почувствовала, как вновь в ней пробуждается желание. Но смысл сказанных Джеком слов уже дошел до нее и разрушил все волшебство этого утра. Кейси выпрямилась. Конечно, ему, бродяге, лишенному всякого чувства ответственности, рассуждать подобным образом легко. Как она могла связаться с ним! Какой же она была дурой!

— Мне пора, — промолвила Кейси, отстраняясь от его нежных обольстительных ласк.

В гостиной она собрала с пола свою одежду. Блузка высохла, но совершенно утратила былое великолепие. Испачканная и влажная белая юбка была сильно помята.