Котильон - Джорджетт Хейер

Когда проблема разрешилась, ко всеобщему удовольствию, мадам обещала доставить ручную кладь на Беркли-сквер сегодня же, и леди, с чувством удовлетворения от выгодно заключенной сделки, отправились дальше. Предстояло нанести визит еще нескольким модисткам и галантерейщикам. Китти, как всегда предусмотрительная, поразила свою хозяйку замечанием, что если по дороге они заедут к полотнянщику, она купит материи и сошьет себе несколько платьев подобных тем, которые они видели у Фаншон. Как и всякая девица благородного воспитания, Мег неплохо вышивала и даже могла подрубить шов, но мысль самой шить для себя никогда и в голову ей не приходила. Узнав, что Китти годами практиковалась в этом занятии, она пришла к выводу, что жизнь в Арнсайде действительно мрачна, и в порыве добросердечия воскликнула:

— Тебе не придется заниматься шитьем в моем доме! Маллоу — моя камеристка — найдет для тебя швею за ничтожную плату. Я знаю, потому что мама нанимает одну, чтобы шить платья для Фанни и Каролины. Господи, как раз она-то тебе и нужна. Я ей напишу, как только вернемся. Поедем сразу же к полотнянщику или ты устала? Я думаю, что Лейтос и Шеарз или Ньютон на Лейсестэ-сквер вполне подойдут. Или, знаешь, давай поедем в Графтон-Хаус! Эмили Колдербек говорила мне, что там покупают вещи буквально за бесценок! Бедняжка, она вынуждена входить в расчеты, потому что Колдербек совершенно промотался, и ведь прививает ей вкус к бережливости и строгому расчету, когда весь город знает, что он проиграл тысячи на скачках! Должна признать, я рада, что Букхэвен не игрок. Подумай, как ужасно жить в состоянии вечной угрозы и не знать, богат ты или разорен! Я говорю Джеку, что пожалею его жену, когда он женится. Подшучиваю над ним!

— А Джек — игрок? — спросила Китти. — Я… я не знала! Правда… Фредди говорил как-то, но…

— О да. Я не хочу сказать, что такой отпетый, как Колдербек, но он играет у Ватьера, где очень высокие ставки, и не вылезает со скачек, конечно, он то, что Фредди называет первейший среди первых! Сказать кучеру, чтобы он вез нас в Графтон-Хаус?

— О да, пожалуйста, если ты не возражаешь! — Китти подождала, пока распоряжение не было отдано, и сказала безразлично: — А Джек в Лондоне? Я его вечность не видела!

— Ну да, тебе он, наверное, знаком лучше, чем кому-либо из нас. Ведь он постоянно торчит в Арнсайде, правда? Тебе он нравится? Надеюсь, что да, потому что он часто бывает у меня! Только, пожалуйста, не говори маме! Ей он вовсе не по душе, у него такая скандальная репутация. Конечно, все это чепуха, и Букхэвен не возражает. Разумеется, надо знать, где остановиться, но что дурного, если кузен навещает кузину?

Китти все еще раздумывала над словами Мег, когда они подъехали к Графтон-Хаус…

В школьные годы для Мег не существовало удовольствия желаннее, чем приехать на Базар у Пантеона и, под пристальным оком гувернантки, потратить разом все карманные деньги, но в Графтон-Хаус, куда дамы высшего света заглядывали крайне редко, она еще не была и отнеслась с крайним подозрением к магазину, где покупают такие бедолаги, как Эмили Колдербек, но уже через несколько минут она поддалась общей женской страсти к покупкам по дешевке и так же приходила в азарт по поводу дешевых чулок по двенадцать шиллингов за пару, муслина по три шиллинга и шесть пенсов за ярд и действительно элегантной готовой отделки из стекляруса по самой смешной цене — два шиллинга четыре пенса.

Единственный недостаток магазина заключался в его популярности: он был битком набит, и покупателю приходилось иногда ждать минут двадцать, прежде чем им займутся. Случайно подслушанный разговор двух женщин, мечтающих получить черного коленкору на подкладку, открыл леди Букхэвен и мисс Чаринг, что лица, более осведомленные, взяли за правило приезжать в Графтон-Хаус до завтрака, к одиннадцати, как выяснилось, магазин уже кишмя кишел народом.

— Может, и нам так поступить? — шепнула Мег. — Только, боюсь, я не встану. Лучше остаться, раз уж мы здесь! Дорогая, смотри, ирландский поплин по шесть шиллингов за ярд! Не то чтобы мне нужен поплин, но…

Пока они ждали у одного из прилавков, взгляд Китти упал на девушку, которая показалась ей самой красивой, какую она когда-либо видела. Она просто не могла отвести глаз от золотых локонов, синих задумчивых глаз, изысканного изящества движений. Казалось, это существо явилось из сказки, а не из глубины душного, переполненного магазина. Дитя, а она выглядела совсем девочкой, носило элегантную шляпку, украшенную лебяжьим пухом, и синюю бархатную ротонду, которая почти идеально подходила к ее глазам. От гребня шляпки до каблучков бархатных полусапожек девушка представляла само совершенство, если бы не грустное, почти испуганное выражение лица. Со вкусом одетая женщина, которая рылась в кипе кусков муслина на прилавке, заговорила с ней и, когда девушка не услышала ее, закричала, заставив Китти нервно вздрогнуть.

— Ради Бога, Оливия, ты можешь быть внимательнее? — бранила ее пожилая матрона. — Сколько раз я тебе говорила, что твоя сонливость и лень к добру не приведут! Я из кожи лезу вон, покупая тебе платья, а тебе и горя мало, хоть бы поблагодарила раз. Нет ничего неприятнее тупого безразличия, когда-нибудь ты это почувствуешь!

Девушка вспыхнула и что-то пробормотала. Она склонилась над муслинами, но ее выбор не удовлетворил собеседницу, и Китти снова услышала ее грубый, резкий голос:

— Чепуха, не годится! Ты выводишь меня из терпения!

Девушка отступила, давая дорогу какой-то полной даме, и чуть-чуть задела Китти. Она была так прелестна, когда извинялась застенчиво, совсем по-детски, что Китти сразу же к ней обратилась:

— Столько народу! Здесь всегда так людно?

— Да, — вздохнула девушка. — А в Бедфорт-Хаус даже хуже!

— Ну я там не была. Это мой первый приезд в Лондон. Вы живете здесь?

— Да, то есть нет! Я имею в виду, что мы не постоянно живем здесь, но, видите ли, меня пора вывозить, и мама привезла меня в город.

— Ну почти то же, что со мной! Мы ездим по магазинам целое утро, и у меня голова идет кругом! Столько нужно всего посмотреть!

— Вам нравится делать покупки? — спросила девушка с симпатией.

— Господи, мне никогда в жизни не было так хорошо! А вам не нравится?

— Сначала нравилось — хорошенькие платья и шляпки, но это так утомительно — стоять часами, пока на тебе накалывают булавками и ругают за то, что вертишься, что порвала оборку или испортила лучшую шляпку под дождем!

Пожилая дама, услышав голос дочери, обернулась и изучающе оглядела Китти сверху донизу; Китти почувствовала, что гардероб ее пошел не более чем в полпенни. Мать позвала было девушку к себе, но в эту минуту Мег, которая рассматривала индийские носовые платки из муслина, оглянулась и произнесла: