Тверской Баскак. Том Второй (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus"

Вряд ли все поняли, о чем я, но тем не менее прозвучало эффектно, и моя речь достигла результата уже самой своей эмоциональностью.

— Давайте! — Подстегиваю я всех. — Начинаем готовиться к бою уже сейчас. Перестраиваемся повзводно в колонну по четыре. Я уверен, противник появится, едва мы перейдем речку.

Нахожу взглядом возчиков фургонов и подзываю их к себе. Едва они подходят, я ничего им не объясняю, а задаю всего лишь один вопрос.

— Все свои места помнят?

Получаю от каждого утвердительный кивок и распускаю их к своим расчетам. Дело в том, что я уже приводил сюда как их, так и командиров баллист. Вернее, не сюда, а на позицию за бродом. Там, на местности, я наметил круг будущей обороны и указал место каждого фургона. Кроме того, по противоположному склону через каждые пятьдесят шагов натыкали вешки для корректировки дистанции.

Сознаюсь, многие могли бы назвать такие действия жульничеством. Это их право, я же называю это маленькими военными хитростями. С вершины противоположного холма до речки около километра. Значит, те всадники что погонят коней по дороге навалятся уже через полторы, максимум две минуты. За такое короткое время полностью развернуть бригаду в круговую оборону нереально, поэтому я подготовился и тщательно отрепетировал все действия. Честность спора в данной ситуации меня мало волнует, я и так сделал Якуну слишком много уступок.

Колонна перестроилась, и я машу рукой.

— Поехали!

Медленно движемся вниз по склону, и всю дорогу я не спускаю взгляда с вершины противоположного холма.

Вот первый стрелковый взвод вошел в реку, и я киваю Калиде.

— Пусть начинают заряжать баллисты.

«Тачанки» устроены так, что всю подготовительную работу можно сделать и на ходу. Зацепить трос, выбрать слабину и набить до трети, все это лучше проделать заранее, чтобы успеть сделать по накатывающему противнику хотя бы один выстрел.

После брода дорога сначала идет вдоль реки и только потом, завернув почти на сто восемьдесят градусов, начинает подниматься в гору.

Бросаю тревожный взгляд на Калиду, и тот отрицательно качает головой на мой невысказанный вопрос.

— Нет, не сейчас! Якун опытный воевода, он подождет, пока мы оторвемся от реки, дабы лишить нас возможности прикрыть тыл.

Меня такой вариант не устраивает. Чем ближе к вершине, тем меньше у нас времени на развертывание. Поэтому пришпориваю кобылу и, разбрызгивая воду, обгоняю колонну.

Поравнявшись с первой ротой, я подзываю к себе Ваньку Соболя. Нагнувшись с седла, показываю ему на вершину.

— Пошли туда пол взвода самых шустрых, но как только завидят на гребне всадников, пусть бегут обратно.

Отдав приказ, оборачиваюсь к Калиде.

— Как вся колонна перейдет реку, пусть с последним фургоном что-то случится. — Многозначительно усмехнувшись, добавляю. — А мы все подождем.

Калиде ничего объяснять не надо, он и так все понял. Случайная неисправность! Колонна остановилась, а пол взвода олухов не сориентировались вовремя и продолжили топать к вершине. Просто недоразумение, а никакой ни дозор. Так это должно выглядеть со стороны, и такое объяснение будет дано потом, когда дело дойдет до претензий. Сейчас же я хочу нарушить планы Якуна и спровоцировать его на преждевременную атаку. Ведь если мои «разгильдяи» заберутся на вершину, то увидят его засаду. Дадут сигнал, и мы начнем готовиться к обороне. Для него такой вариант наихудший, он лучше начнет пораньше, пока еще есть, как он думает, эффект неожиданности.

Переправившись через реку, колонна «неожиданно» встала, и для обоих вершин, как для зрителей, так и для противника, все выглядит как непредвиденная поломка. Один фургон застрял в реке, еще один застопорился на дороге, а остальные начали хаотично расползаться, пытаясь его объехать.

Зная, с каким презрением Якун относится к этим, как он называет, гробам на колесах, думаю, он купится, тем более что другого выхода у него нет. Бодро шагающие парни Соболя прошли уже две трети пути к вершине.

Бросаю нервный взгляд наверх, всадников на гребне пока не видно.

«Неужели я промахнулся! — Тревожно защемило в душе. — Если засада не здесь, тогда где⁈»

Неизвестность хуже прямой опасности, да к тому же с каждой минутой в кажущемся хаотичном движении моих подразделений все больше и больше просматривается определенный порядок. Со стороны это отлично видно, и мне такой поворот совсем ни к чему.

«Ну давай же, давай!» — Мысленно подстегиваю Якуна и стараюсь не смотреть на Калиду. Не хочу, чтобы хоть кто-нибудь почувствовал мою неуверенность. Пусть все по-прежнему считают меня не ведающим сомнений железным консулом.

С усмешкой вспоминаю, что римские легионеры больше всего ценили в своих полководцах удачливость.

«Пусть верят, что удача любит меня и я всегда вижу все наперед!»

Еще один быстрый взгляд наверх, и я с облегчением выдыхаю. В тот же миг в уши врывается отчаянный крик.

— Тревога!

В этом вопле слишком много эмоций, поэтому, рванув повод, вывожу кобылу в самый центр построения и вкладываю в голос максимум жесткости и спокойствия.

— Все по местам! Баллисты на позицию!

Завидев меня, все разом успокоились. Нервозность спала, и всё вокруг завертелось, как на учениях. Фургоны ускорились, перекрывая в первую очередь дорогу. Возчики, выведя их на условленное место, тут же отстегивают лошадей и уводят их вместе с упряжью в центр круга. Взводы «алебардщиков» занимают свои позиции межу фургонами, а первые четверки арбалетчиков, откинув внутренний борт уже заскакивают наверх.

Теперь уже и я успокоился.

«Все нормально, сдюжим!» — Взбадриваю самого себя и кидаю взгляд на приближающуюся конницу.

По дороге во весь опор мчится не больше полусотни, а остальные растягиваясь лавой идут по целине, беря нас в кольцо. Эти уже движутся не так быстро, не рискуя переходить в галоп. Берегут коней! Все-таки склон, да и трава высокая. Любая норка, ямка, и лошадь враз ноги поломает.

«Да, Калида был прав! — Мысленно соглашаюсь со своим советником. — Якун не дурак! Стремительная атака по дороге с расчетом взять нас врасплох, но чтобы всем не толкаться и не мешать друг другу, остальные идут уже широким охватом».

Мой передовой отряд, едва завидев врага, бросился бегом вниз, но от конницы пешему не уйти. Видя, что их настигают, парни оставили дорогу и кинулись врассыпную. Всадники же, не желая тратить на них время, пронеслись мимо.

«Ну вот и молодцы! — Хвалю ребят за находчивость. — Глядишь целыми останетесь!»

Больше я на них не отвлекаюсь и полностью переключаюсь на стремительно приближающуюся полусотню. Огненного боя у меня нет, но сюрприз я все-таки для них приготовил. Баллисты заряжают снарядами с мокрой волчьей шерстью и тухлыми внутренностями. Мокрая шерсть и тухлятина воняют будь здоров, и нос закладывает, даже пока их грузят в специальные плетенные корзины.

До несущейся конницы уже не более ста шагов. Два фургона перекрыли дорогу, и три штурмовых взвода уже выстроились по их сторонам. Сегодня у бойцов в руках вместо привычных алебард трёхметровые древки копий без наконечников да дубинки на поясе.

Тук, тук, тук! Загрохотали коромысла об отбойники, и баллисты выплеснули первые заряды.

Корзины шмякнулись о землю прямо перед копытами лошадей, и резкая звериная вонь ударила в ноздри животных. Передние кони дернулись в стороны, часть взвилась на дыбы, разбрасывая хлопья пены и бешено вращая глазами. Тут уж всадникам не до атаки, лишь бы в седле удержаться.

Пока первая линия боролась со своими лошадьми, задние тоже притормозили, и неудержимый, единый порыв как-то враз угас и распался на отдельных всадников. Потеряв инерцию, они бестолково затоптались перед лесом выставленных копий. В этот момент затренькали спущенные тетивы арбалетов и на замершую в нерешительности полусотню обрушился град арбалетных болтов.

Хоть и без наконечников, но стрелы ударили практически в упор. Они не пробивают кольчуг, но сбивают с седел, и этот шквал вместе с застоем решает дело. Слегка оторопевшие всадники начинают разворачивать коней.